– Никто не сможет мне помочь, – он опускает руку в воду, прочерчивая на чёрной маслянистой глади исчезающий след. – Слишком много сил собралось против меня, а я один. Надеюсь, что всё это быстро закончится, и я заболею и умру…
Рейхан бьёт его по лицу, да так, что он отлетает в дальний конец лодки – во сне сила удара ограничивается исключительно воображением сновидца.
– Пройдёт год или два, и все твои несчастья останутся позади, но тело твоё не забудет, что сейчас ты пожелал умереть, и преподнесёт тебе сюрприз в самый неожиданный и неподходящий момент, когда твоя любимая жена будет ждать ребёнка, например. Такими мыслями ты оскорбляешь своих родителей, свою мать, которая в мучениях дала тебе жизнь, всех, кто тебя когда-либо любил и заботился о тебе, и даже всех животных, которым пришлось умереть, чтобы ты их съел.
– Ты не знаешь, что я чувствую! – выкрикнув это, он выпрыгивает из лодки и исчезает в зарослях. Рейхан, подперев подбородок рукой, продолжает плыть по чёрной реке.
Глава 18
Талисман следует вышить золотой нитью на зелёном атласе. Знаки следует выгравировать на внутренней стороне кольца.
«Эти кольцо и талисман не менее ценные. Они позволят тебе обнаруживать все существующие сокровища и гарантируют тебе владение ими. Надень кольцо на второй палец правой руки, зажми талисман между большим пальцем и мизинцем левой руки и произнеси Onaim, Perantes, Rasonastos».
Гримуар «Чёрная курочка»
Рейхан
22 октября
Новый день Рейхан решила посвятить себе. Ей многое предстояло обдумать. Последние годы она только и делала, что лепила, как скульптор, чужие лица, чужие судьбы, варила, дистиллировала, настаивала, сушила и растирала, гадала, расследовала, распутывала клубки и находила выходы. Для себя Рейхан оставила лишь то, что давало ей возможность поддерживать себя в форме, накапливать и сохранять силы.
«Всех денег в мире не заработаешь», – говорили ей близкие. «Но это не значит, что не нужно к этому стремиться», – отвечала она. Работа не была ей в тягость, вот только в последнее время люди с их заученной, вошедшей в привычку, пустившей метастазы во все сферы жизни беспомощностью начали утомлять.
Перебрав множество банок и мешочков, Рейхан заварила чай из сухих фруктов, ягод, мелиссы и цветов липы, уселась с чашкой на широкий подоконник в спальне и начала смотреть в сад, почти не видя его, – мысли и сами разрослись садом, каждая тянула воздушные корни, цепляясь ими за другие мысли, и, удобренный тишиной, сад разума превращался в дебри. Её дом был уютным и красивым (хотя кому-то со стороны он мог бы показаться жалкой лачугой, которую давно пора снести), здоровье не давало поводов для волнений, Рейхан занималась любимым делом и получала за него хорошие деньги, но счастливой себя она больше не считала. Пора было что-то менять. Она пока не знала, что именно, лишь чувствовала, что ей требовалось какое-то большое, сложное дело, то, которое бросит вызов её мастерству. Жизнь без приключений показалась непосильным бременем.
Чай, как всегда, заговорённый на удачу и вдохновение, прошёл сквозь неё, как через транзитный город, и свои чудесные свойства отдал кому-то другому. Рейхан обрадовалась: значит, связь действовала в обе стороны, и её можно употребить во благо.
Всё утро Рейхан плела венок из жёлтых листьев, собранных в Исмаиллы. Октябрь спешил подготовить землю к долгому сну, и Рейхан уже вовсю мечтала об огнях Самайна, о Солнце в десятом градусе Скорпиона, о тёмной половине года, когда душе можно большой недружелюбной рыбой уйти на дно и сосредоточиться на самой себе. Из всех праздников Колеса Года Самайн был у неё самым любимым.
Связывая вместе несколько коричневых дубовых листьев, она вдруг поняла, что через пять минут придёт Ясмин. Так что, когда заблудшая клиентка действительно явилась, вода в чайнике уже нагрелась до семидесяти пяти градусов, и чайные листья с цветами жасмина ждали на дне пиалы.
– Куда это вы запропастились? – притворно удивилась Рейхан, отметив про себя, что бизнес-леди выглядит ниже ростом: сменила каблуки на – подумать только! – небесно-голубые замшевые мокасины. – Уезжали куда-нибудь?
– Прости меня, я тебя не предупредила. – Ясмин покачивала в руках пиалу, подвергая чай опасности, – нервничала. – Но у меня такое произошло… Я в тот день, когда к тебе пришла, а ты спала, обратно пешком пошла. И встретила кое-кого…
Она, не таясь, рассказала о Расиме.
– Вот так и вышло. Я тебя просила узнать, не изменяет ли мне муж, а сама…
– Это должно было рано или поздно случиться. – Ясмин непонимающе посмотрела на Рейхан. – Ну, должны же вы были когда-то влюбиться. Радуйтесь, что это произошло, и, судя по всему, чувство ваше взаимно.
– Влюбиться, тоже сказала! – прежнее самодовольство не покинуло Ясмин, но, произнося эти слова, она испытывала неуверенность, в памяти всплыло вчерашнее желание готовить, и уж оно-то точно было признаком чувства, в существование которого Ясмин раньше не очень верила. – Теперь я не знаю, что делать, – жалобно произнесла она, отбросив свою надменность.
– Вы ещё не на том этапе отношений, когда надо думать о будущем, – заверила Рейхан отчаявшуюся жену миллионера. – Наслаждайтесь ими, пока можете. Любовь не бизнес, планы вам не потребуются.
– Я думала, планы в любви важней всего. Совместное будущее и всё такое…
– Не путайте любовь с браком.
Ясмин не выглядела удовлетворённой такими рекомендациями.
– Послушайте, – Рейхан сфокусировалась на чакре «третьего глаза» собеседницы, чтобы её речь приобрела большую убедительность: – Вы всю жизнь делали всё по плану, как надо. Если сейчас ваша жизнь полностью вас устраивает – продолжайте в том же духе. Но если вы хотите перемен – перемените стратегию поведения. Позвольте себе расслабиться и сделать то, чего никогда не делали.
– Я вчера весь день делала то, чего никогда не делала, – Ясмин прыснула, пиала затряслась в её ухоженных руках. – Готовила, вот что. И мне понравилось! Ужас какой-то.
Рейхан, даже с учётом её огромной веры в собственные способности, была в шоке от такого признания. «Наколдовала так наколдовала», – с восторгом подумала она.
– Вот, вам всё нравится, так что не вижу проблемы.
– Проблемы будут, если мой муж узнает.
«Так он сам скоро снова станет отцом, и на сей раз мать – не вы», – чуть было не ляпнула Рейхан, но вовремя сообразила, что этот козырь лучше приберечь на критический момент.
– Не узнает. В этих делах мужчины просто поразительно слепы. Особенно после стольких лет брака. Вы можете притащить любовника в супружескую спальню, пока он в туалете, и он всё равно ничего не заметит. У них, понимаете, туннельное зрение – и в прямом смысле, и в переносном. Они хорошо видят, но только если знают, на что смот-реть.
Ясмин в задумчивом молчании допила чай, а уходя, сказала:
