Лабиринт во сне не подчиняется правилу правой руки, не подчиняется он и законам логики, он весь – один большой пространственный парадокс, и победить его можно лишь усилием воли. Рейхан, зажатая белыми, словно изнутри светящимися стенами, заставляет один из проходов расшириться и вывести её куда-нибудь. Пыльный коридор с дощатым полом и единственной деревянной дверью, давно не знавшей краски – хоть что-то. Распахнув дверь, Рейхан встречается взглядом с удивлённым бригадиром, распивающим чай в компании рабочих. Значит, она всё-таки попала внутрь одного из реставрируемых зданий.
– Как мне выйти отсюда?
Бригадир объясняет, что ей нужно спуститься по лестнице до нижнего этажа, вот там-то и будет выход. Лестницу Рейхан находит на том самом месте, где минутой раньше был проход, который привёл её сюда. Лестница, как и всё здесь, пыльная, запущенная, спускается на три этажа.
«Это же подвалы», – не то чтобы с ужасом, но с некоторым содроганием думает Рейхан. Сон не перестаёт играть с ней. Подвал лабиринта – место, куда не стоит ходить никому. Никогда. И именно там – выход? Рейхан, не спускаясь до конца, с лестничного пролёта оглядывает тёмный коридор, засыпанный какими-то каменными обломками. «Ну уж нет, туда я не пойду», – решает Рейхан. После усердной работы последних дней у неё нет сил на подвиги. Она выбирает этаж повыше, не такой тёмный, а выбрав, понимает, что ошиблась. Он населён зубастыми, как аллигаторы, крысами размером с собаку и странными людьми, не приспособленными для диалогов. Рейхан устало бродит по этому сумасшедшему дому мягкого режима и постепенно смиряется с тем, что до конца сна ей отсюда не выбраться, страх крепко держит её, не позволяет пройти тёмным подвалом, где единственный выход, и того, кого ищет, она не найдёт.
Глава 21
Это как зеркало без рамы: некоторые вовсе не видят его; некоторые видят, но увиденное им не нравится.
Дэйл Пенделл «Pharmako/Poeia: Plant Powers, Poisons, and Herbcraft»
Рейхан
23 октября
Из всех мест силы Гобустан был у Рейхан самым любимым; возможно, потому, что хранил в себе следы её веры, являясь по сути одним огромным языческим алтарём, а возможно, из-за необычной красоты. Если уж Рейхан решила всерьёз взяться за изменение собственной жизни, то более подходящего места было не найти. Кроме того, ей нужно было похоронить где-то останки розовой свечи – так по правилам завершался ритуал, для этого требовалось цветущее либо плодоносящее дерево, а в Гобустане росли дикие гранаты.
– Это нельзя считать путешествием, – увещевала она разъярённую Элладу. – Считай, как в церковь смотаться. К тому же я не больна, от моих действий ничего не зависит. И, мне кажется, я научилась контролировать это. Работает в обе стороны. Если, когда ему плохо, мне плохо, это значит, что, когда мне хорошо, ему тоже хорошо.
– Большей чуши в жизни не слышала. Но я так поняла, ты всё равно поедешь. Давай тогда я с тобой.
– Если у тебя есть дела, не отказывайся от них ради меня.
В телефоне возникла секундная пауза, которой было достаточно для Рейхан, чтобы понять – Эллада немного смутилась.
– Я себе тоже дело найду. Там есть одна женщина…
– Ты же несколько дней назад на Бешбармаг была! – завопила Рейхан. – Ты что, хотела, чтобы у тебя сразу пузо выросло, как с горы спустишься?!
– На одну гору рассчитывать не стоит. Надо использовать все возможности. Ты же меня отшила.
– Не начинай опять! Я тебе уже сто раз объясняла!
– Ну да, точняк, что я рожу, когда время придёт. Видимо, когда ни здоровья, ни сил уже не будет. Просто тебе неохота заморачиваться, денег же за работу ты с меня потребовать не сможешь!
Рейхан чуть было не выругалась, но ей не хотелось лишаться компании, поэтому она ответила:
– Я понимаю, почему ты так сказала. Да, мне нравится зарабатывать, да, я слишком увлеклась и ничего не хочу делать бесплатно. Только к тебе и к Джаме это не относится.
– Я знаю, – сказала Эллада с облегчением – ей стало не по себе от того, что сболтнула лишнего. – Ну, я на всякий случай пойду к той женщине.
– А я, если повезёт, встречу Йылмаза. Он, конечно, не в себе, но вот как раз поэтому от него всегда можно услышать что-нибудь эдакое.
– Вы же на ножах.
– Да нет, наши разногласия остались в прошлом. В тот раз мы очень мило пообщались.
Рейхан никогда не призналась бы Элладе, что ради шамана она и собиралась в Гобустан, точнее, ради его Salvia divinorum, очаровательного и очень редкого растения с весьма любопытными свойствами. Шаман за долгие годы употребления шалфея прорицателей по прямому назначению так и не удосужился выяснить, запрещён ли он в стране или, в силу его экзотичности и специфичности, никто о нём даже и не знает. Поэтому на всякий случай Йылмаз прятал все свои запасы в тайнике близ лабиринта. Пару раз он делился шалфеем с Рейхан, которой почему-то не мог отказать. И с тех пор не мог отделаться от неприятного подозрения, что её путешествия были намного интереснее его невнятного околодуховного опыта. Она никогда не делилась переживаниями.
Эллада нашла какого-то таксиста, специализировавшегося на турах в Гобустан, знавшего, где именно искать «одну женщину», и бывшего, как догадывалась Рейхан, с ней в доле.
Начали с посещения официальной части музея под открытым небом, хотя делать им там было нечего, но Рейхан всё же прошлась по деревянным дорожкам, изучая петроглифы.
В чистоте линий примитивных рисунков, вырезанных на камнях, читался детский восторг – «Мама, мама, смотри, барашек!» – словно уже осознавая конечность бытия, они стремились запечатлеть жизнь такой, какой знали её. При всей своей наивности фигурки животных были изящны – тогда человек не видел ничего, кроме совершенных творений природы, и его художественный вкус не был испорчен неумелым креативом собратьев. Повсюду чувствовалось присутствие силы, спокойной и уверенной, мужественной, но не агрессивной.
Несмотря на холодное время года и суровый ветер, группы туристов с энтузиазмом бродили среди скал. Из-за них в самом крупном и богатом на рисунки гроте было не протолкнуться. Никто не счёл нужным проложить дорожки на плоскую и расчерченную линиями, как покерный стол, вершину горы, с которой открывался вид с одной стороны – на море, с другой – на заброшенный амфитеатр каменного карьера, и Рейхан быстро утратила интерес к слишком окультуренной достопримечательности. Её манила дикая равнина, этот сад говорящих камней, куда местные жители до сих пор ходили исполнять пронесённые через тысячелетия обряды. Иногда Рейхан находила свежие бараньи и коровьи черепа в потайных местах, отмеченных солярными символами.
Незамеченными они свернули с главной дороги и быстро затерялись среди скал. Эллада немного нервничала – боялась, что таксист не станет их дожидаться, если они надолго застрянут здесь. Ей было невдомёк, куда и зачем продолжает идти Рейхан, потому что остатки свечи она припрятала под первым же гранатом, увешанным мелкими плодами.
