Книга Изобретение Вальса, страница 54. Автор книги Владимир Набоков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Изобретение Вальса»

Cтраница 54

Да здравствует король!

Морн

Король… король…

В земном глаголе рокотанье грома

небесного… Так! Выпито! Теперь

я подданных порадую: намерен

я завтра же вернуться!

Эдмин

Государь…

Гости

Да здравствует король!

Эдмин

…Прошу тебя…

врачи…

Морн

Довольно! Я сказал, что – завтра!

Назад, назад, – в гробу летучем! Да,

в стальном гробу, на вычисленных крыльях!

И вот еще: вы говорили «сказка»…

А мне смешно… Со мною Бог смеется!

Не знает одураченная чернь,

что, скованное в сказочные латы,

темно и потно рыцарское тело…

Голос

(тихо)

Что говорит король?..

Морн

…Она не знает,

что бедная восточная невеста

едва жива под тяжестью косматой,

но за морем бродяги-трубадуры

о сказочной любови запоют, –

солгут векам, чуть пальцами касаясь

овечьих жил, – и грезой станет грязь!

(Пьет.)

Голос

Что говорит король?

Второй голос

Он во хмелю!..

Третий голос

Его глаза безумием сияют!..

Морн

Эдмин, налей еще…

Дама

(кавалеру)

Уйдем… Мне страшно…

‹…›

[Король]

Сон прерванный не может продолжаться,

и царство, плывшее в мечте передо мной,

вдруг оказалось просто на земле

стоящим. Вторглась вдруг реальность. Та,

которая и плоть, и кровь, казалось,

ступала, как эфир прозрачный, вдруг

растопавшись, как грубый великан,

вошла в мой сон, устойчивый, но хрупкий.

Я вижу вкруг меня обломки башен,

которые тянулись к облакам.

Да, сон – всегда обман, все ложь, все ложь.

Эдмин

Она и мне лгала, мой государь.

Король

Кто лгал, Эдмин?

(Спохватывается.)

Ах, ты о ней?.. Нет, царство

мое обманом было… Сон был ложью.

‹…›

[Морн]

Эдмин, отдай!.. Как мне еще просить?

Пасть на колени? Хочешь? Ах, Эдмин,

я должен умереть! Я виноват

не перед Ганусом, а перед Богом,

перед тобой, перед самим собою,

перед моим народом! Я дурным

был королем: незримый, без придворных,

обманом правил я… Вся мощь моя

была в моей таинственности… Мудрость

законов? Творчество и радость власти?

Любовь толпы? Да. Но пуста и лжива,

как бледный гаер в лунном балахоне,

душа у властелина! Я являлся

то в маске на престоле, то в гостиной

у щегольской любовницы… Обман!

И бегство – ложь, уловка – слышишь? – труса!

И эта слава только поцелуй

слепого… Разве я король? Король,

убивший девушку? Нет, нет, довольно,

я падаю – в смерть, – в огненную смерть!

Я только факел, брошенный в колодец,

пылающий, кружащийся, летящий,

летящий вниз, навстречу отраженью,

растущему во мраке, как заря…

Молю тебя! Молю тебя! Отдай мне

мой черный пистолет! Молчишь?

(Пауза.)

Ну что же,

не надо… В мире есть другие смерти:

обрывы и водовороты; яды,

и лезвие, и узел; нет! Не можешь

ты помешать – ни гению родиться,

ни грешнику убить себя!

(Пауза.)

Да впрочем,

я просьбами напрасно унижаюсь…

Скучна такая сложная игра

с такой простой развязкою.

(Пауза.)

Эдмин,

я – твой король. Дай. Понял ты?

Эдмин, не глядя, протягивает ему пистолет.

Морн

Спасибо.

Я выйду на террасу. Только звезды

меня увидят. Счастлив я и ясен;

сказать правдивей не могу… Эдмин,

твой легкий лоб легко я поцелую…

Молчи, молчи… Твое молчанье слаще

всех слышанных напевов. Так. Спасибо.

(Идет к стеклянной двери.)

Ночь синяя меня уносит!

(Выходит на террасу. Его фигура, озаренная лучами ночи, видна сквозь стеклянную дверь.)

Эдмин

……………………..

…Никто не должен видеть,

как мой король являет небесам

смерть Господина Морна.

Занавес

Человек из СССР
Драма в пяти действиях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Кабачок-подвал. В глубине – узкое продольное окно, полоса стекла, почти во всю длину помещения. Так как это окно находится на уровне тротуара, то видны ноги прохожих. Слева – дверь, завешенная синим сукном, ее порог на уровне нижнего края окна, и посетитель сходит в подвал по шести синим ступенькам. Справа от окна – наискось идущая стойка, за ней – по правой стене – полки с бутылками, и поближе к авансцене – низкая дверь, ведущая в погреб. Хозяин, видимо, постарался придать кабачку русский жанр, который выражается в синих бабах и павлинах, намалеванных на задней стене, над полосой окна, но дальше этого его фантазия не пошла. Время – около девяти часов весеннего вечера. В кабачке еще не началась жизнь – столы и стулья стоят как попало. Федор Федорович, официант, наклонившись над стойкой, размещает в двух корзинах фрукты. В кабачке по-вечернему тускловато, – и от этого лицо Федор Федоровича и его белый китель кажутся особенно бледными. Ему лет двадцать пять, светлые волосы очень гладко прилизаны, профиль – острый, движенья не лишены какой-то молодцеватой небрежности. Виктор Иванович Ошивенский, хозяин кабачка, пухловатый, тяжеловатый, опрятного вида старик с седой бородкой и в пенсне, прибивает к задней стене справа от окна большущий белый лист, на котором можно различить надпись: «Цыганский Хор». Изредка в полосе окна слева направо, справа налево проходят ноги. На желтоватом фоне вечера они выделяются с плоской четкостью, словно вырезанные из черного картона.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию

Вход

Регистрация | Забыли пароль?

Поиск по сайту

Календарь

Навигация