Книга Изобретение Вальса, страница 65. Автор книги Владимир Набоков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Изобретение Вальса»

Cтраница 65

Ошивенская. Ах вы, модница. Ну, ничего не поделаешь…

Марианна. На платья! Я себе купила дивное, белое, модель. И знаете для чего? Чтобы… Ах, да что говорить!..

Ошивенская. Говорите, говорите; я, знаете, гроб-могила, никогда не сплетничаю.

Марианна. Наплевать мне на фильм. Вовсе не в нем дело. А дело в том, что я полюбила, полюбила как дура. Попалась, значит. И он меня бросил. Вот и все.

Ошивенская. Кто же это, немец, что ли?

Марианна. Пускай будет немец, китаец – не все ли равно… Или американец.

Ошивенская. Перемелется, душенька. Всем не сладко живется. Марочку, вашу тезку и мою внучку, тоже вот муж бросил. Значит, за то, что гражданским браком венчались. Да, житье несладкое. Куда мы вот денемся с моим стариком, куда денемся, просто не знаю.

Марианна. Евгения Васильевна, можно по телефону поговорить?

Ошивенская. А вы в комнату пройдите. Там съехал жилец, а телефон остался. Не бойтесь, не бойтесь, пустая комната. (Марианна уходит в дверь, что в задней стене.)

Ошивенская, кряхтя, придерживая рукой подол, отпихивает ногой чемодан в угол. Нагибается, пробует замок. Стук в дверь.

Ошивенская. Войдите – херайн.

Входит поспешно Кузнецов.

Кузнецов. Однако и катавасия у вас!

Ошивенская. Вот спасибо, что зашли… Вот спасибо…

Кузнецов. Мне жена передала вашу просьбу. Я пришел за пакетом.

Ошивенская. Как же, как же… большое вам спасибо.

Кузнецов. Я спешу.

Ошивенская. Ах да, ведь муж хотел с вами побеседовать. У него очень важный к вам разговор.

Кузнецов. Мой поезд уходит в семь часов. Мне до отъезда еще нужно побывать в одном месте.

Ошивенская. Муж внизу, он сию минутку придет. Обождали бы, батюшка?

Кузнецов. Сейчас не могу. А пакетик ваш не легкий. Если хотите, могу еще раз заглянуть – по дороге на вокзал.

Ошивенская. Вот уж было бы хорошо! Тут вот адрес записан, разберете?

Кузнецов. Да, конечно. Только теперь не Морская, а улица Герцена.

Ошивенская. Куды нам знать: Герцен, Троцкий, не разберешь их… Посылочку не потеряйте. Привет милой Ольге Павловне.

Кузнецов. Да нет, я уж с ней простился. До свиданья. Зайду через полчаса. (Он уходит.)

Марианна возвращается, вяло переходит через комнату, вяло опускается на стул.

Марианна. Он уехал.

Ошивенская. Вы о ком, голубушка?

Марианна (злобно). Ну и скатертью дорога!

Ошивенская. Много на свете дорожек. В мое время одна дорога была – прямая, широкая, а теперь видимо-невидимо развелось – и вкривь и вкось. Треплет нас, ох как треплет! И вот хотите, я вам скажу, откуда все зло берется, откуда зло выросло…

Входит Ошивенский.

Ошивенский. Ничего не вышло. Заговорила о полиции. (Садится, стучит пальцами по столу.)

Ошивенская. Что-то теперь будет, Господи ты мой…

Ошивенский. Только не хнычь.

Марианна. Я пойду.

Ошивенская. Грустная вы сегодня, душенька. Ну, идите, Бог с вами. И у нас невесело.

Ошивенский. Всего доброго, всего доброго. В раю небесном, дай Бог, увидимся.

Марианна (безучастно). Да, да, как-нибудь созвонимся. (Уходит.)

Ошивенский. Фря.

Ошивенская. Витя, я не хотела при ней сказать, а то весь Берлин узнал бы, что к нам большевики ходят. Он приходил за посылочкой.

Ошивенский. Что же ты его не задержала? Ах ты, право, какая!

Ошивенская. Да ты постой… Он обещал, что еще зайдет до отъезда. (Стук в дверь.) Войдите – херайн.

Входит Федор Федорович. Он в костюме цвета хаки, с кушачком, в руке тросточка.

Федор Федорович. Я Марианну Сергеевну встретил, у самых дверей вашего дома, и, представьте, она не узнала меня. Прямо удивительно!

Ошивенская. Ну, что слышно, Федор Федорович? Нашли?

Федор Федорович. Нашел. Paradiserstraßе, пять, bei Engel [32]; это во дворе, пятый этаж. Комнатка непрезентабельная, но зато крайне дешевая.

Ошивенская. Сколько же?

Федор Федорович. Двадцать пять. С газовым освещением и пользованием кухни.

Ошивенский. Все это праздные разговоры. Мы все равно не можем выехать отсюда, не заплатив. А денег – нема.

Федор Федорович. Да вы не беспокойтесь, Виктор Иванович. У меня, правда, тоже нет, но я, пожалуй, соберу к завтрашнему вечеру.

Ошивенский. Выехать нужно сегодня. (Стукнул по столу.) Впрочем, это не важно. Не тут подохнем, так там.

Ошивенская. Ах, Витя, как это ты все нехорошо говоришь. Вы как сказали, Федор Федорович, с пользованием кухни?

Федор Федорович. Так точно. Хотите сейчас пойдем посмотреть?

Ошивенская. Давайте, голубчик. Что ж время терять попусту.

Федор Федорович. А я сегодня в ужасно веселом настроении. Один мой приятель, в Париже, купил четыре таксишки и берет меня в шоферы. И на билет пришлет. Я уже хлопочу о визе.

Ошивенский (сквозь зубы, тряся в такт головой). Ах как весело жить на свете, не правда ли?

Федор Федорович. Конечно весело. Я люблю разнообразие. Спасибо коммунизму – показал нам белый свет. Увижу теперь Париж, новый город, новые впечатления, Эйфелеву башню. Прямо так легко на душе…

Ошивенская. Ну вот, я готова. Пойдем же.

Ошивенский (Федору Федоровичу). Эх вы… впрочем…

Федор Федорович. Да вы не беспокойтесь, Виктор Иванович. Все будет хорошо. Вот увидите. Комнатка чистенькая, очень даже чистенькая.

Ошивенская. Ну, поторопитесь, голубчик.

Федор Федорович. Досвиданьице, Виктор Иванович.

Федор Федорович и Ошивенская уходят. Ошивенский сидит некоторое время неподвижно, сгорбившись и распялив пальцы отяжелевшей руки на краю стола. Затем под окном начинают петь звонкие переливы очень плохой скрипки. Это тот же мотив, что слышала Ольга Павловна в начале II действия.

Ошивенский. Ух, музычка проклятая! Я бы этих пиликанов…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация