— Я даже и подумать об этом не могла!..
Историк взглянул на Ватиканский кодекс.
— А знаете, какие тексты включены в Новый Завет?
Валентина оказалась в нерешительности, стараясь понять, не уходит ли тем самым ее собеседник в сторону от сути разговора. Но, в конце концов, отбросила сомнения и решила продолжить дуэль, сделав усилие, чтобы обуздать свои эмоции. Глубоко вздохнув, она сформулировала ответ.
— Что ж, признаюсь, я никогда не уделяла этому большого внимания, — начала она объяснять с задумчивым видом. — Итак, посчитаем. Четыре Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. — Снова пауза. — И, помнится, есть еще кое-что, да?
— Кое-что есть, — рассмеялся Томаш. — По правде говоря, самые древние тексты Нового Завета — совсем не Евангелия, а Послания Павла.
— Серьезно?
— Да, письма Павла, — повторил португалец, чуть упростив речь. — Знаете, чтобы понять, как появились тексты Нового Завета, следует иметь в виду, что первые христиане считали Библию состоящей исключительно из Ветхого Завета древних иудеев. Проблема была прежде всего в том, как интерпретировать Священное Писание, исходя из постулатов Христовых, потому что различные группы его последователей выбирали разные пути, зачастую противоречивые, но всегда привлекали Мессию для оправдания своего выбора. Дилером одного из таких направлений был Павел — очень активный в деле распространения учения Иисуса еврей, который ради этой цели неустанно ездил по самым отдаленным городам восточного Средиземноморья, обращая язычников в Христову веру. Говорил им, что надлежит поклоняться лишь еврейскому Богу и что Иисус принял смерть за все грехи мира, что он вскоре вернется — в день Страшного суда. Дело в том, что во время этих путешествий долетали до него слухи, что верующие той или иной недавно созданной им конгрегации вступали на какую-нибудь богословскую стезю, которую он считал ошибочной, либо совершали какие-нибудь аморальные поступки, либо еще что-то. Дабы вернуть свою паству на путь, по его разумению, истинный, Павел и писал свои Послания, полные упреков за отход от правильных канонов и призывов вернуться на верную дорогу. Первое из этих дошедших до нас писем было адресовано общине из Салоник в 49 году, через двадцать без малого лет после смерти Христа… Назвали его Первым Посланием к Фессалоникийцам. Есть еще и письмо к Римской конгрегации, названное Посланием к Римлянам, и пара писем коринфской общине, именуемых Посланиями к Коринфянам, и так далее, и тому подобное. Важно понимать, что в момент их сочинения эти эпистолы не предназначались для Священного Писания — это были просто письма.
— Как e-mails, которыми мы обмениваемся сегодня?
Томаш рассмеялся.
— Именно так, вот только почта бегала чуть помедленнее, — пошутил он. — Опять же в те времена люди были в основном неграмотными, поэтому эти Послания читались каким-нибудь грамотеем вслух для всей общины. И сам Павел, заканчивая свое Первое Послание к Фессалоникийцам, призывал «прочитать это Послание всем святым братьям». То есть речь идет об обычной практике. Со временем эти Послания, много раз скопированные и много раз прочитанные вслух, стали восприниматься, как богословские произведения, служившие до некоторой степени связующим звеном между всеми конгрегациями. В целом Новый Завет состоит из двадцати одного Послания Павла и других лидеров, таких как Петр, Иаков, Иоанн и Иуда, но нам известно, что их было написано гораздо больше, однако не все дошли до нас.
Валентина с любопытством посмотрела на Codex Vaticanus, как будто это был оригинал Библии.
— А Евангелия? Они тоже возникли из писем?
— У них другая история, — Томаш показал на серебряный крестик, который итальянка носила на скромной цепочке. — Ее начало восходит к распятию Христа. Опасаясь смерти от рук римлян, его последователи убежали и спрятались. Потом случилось восстание, и они стали говорить, что Иисус не замедлит вернуться на Землю в день Страшного суда. Посему они устроились в Иерусалиме в ожидании этого события. И, ожидаючи, рассказывали всякие истории об Иисусе.
— Надо же! — воскликнула инспектор. — Вот как создавались Евангелия…
— Ничего подобного! Апостолы полагали возвращение Иисуса неминуемым и не видели ни малейшего смысла записывать эти истории. Зачем? Скоро же сам Иисус вернется! Кроме того, стоит напомнить, что первые последователи Христа были людьми бедными и необразованными, то есть неграмотными. Как они могли записывать чьи-либо сказания? Поэтому тогда были какие-то разрозненные истории, которые историки определяют как устные перикопы.
— Значит, удалось сохранить для нас рассказы о жизни Иисуса?
— Да, но вовсе не потому, что именно этого и хотели, — настаивал на своем Томаш. — Не забывайте, что они верили в скорое пришествие Христа. Они рассказывали эти истории только для того, чтобы на их примере помочь в разрешении новых проблем, которые неизбежно возникали. Это крайне важная подробность. Она говорит нам о том, что эти сказители вытаскивали истории из контекста, приспосабливая их к новым обстоятельствам. При этом зачастую, пусть даже и неосознанно, могли изменять смысл. А по мере того, как первые последователи Христа старели и умирали, а Иисус все не приходил, пришло понимание необходимости зафиксировать сказания на письме, чтобы читать их вслух на собраниях конгрегаций, не опасаясь, что память подведет. Тогда-то и начали записывать эти перикопы на папирусах и читать их в городах и весях, то есть Иисус был среди них даже безо всякого пришествия. Со временем додумались упорядочить эти разрозненные эпизоды, объединив их в группы, относящие к чудесам, заклинаниям, нравоучениям… Так верующие лучше воспринимали идеи. Следующим шагом стало объединение этих групп для создания повествований, скажем, более широкого масштаба, и появились так называемые Протоевангелия, описывавшие уже какую-то законченную историю. Затем Протоевангелия были собраны так, чтобы составить один сюжетный ряд, и возникли…
— Четыре Евангелия, — прервала его Валентина, улыбаясь. — Замечательно!
Томаш сделал гримасу «не согласен».
— На самом деле их было больше, — поправил он. — Речь идет о десятках Евангелий.
— Десятках?
— Более тридцати. Первыми были зарегистрированы Евангелие от Марка и Источник Q — не дошедшее до нас Евангелие, о котором мы знаем благодаря ссылкам в двух других Евангелиях: от Матфея и от Луки. Их авторы широко пользовались одним и тем же Источником Q.
— Q? — удивилась Валентина. — Что за чепуха, что за название?
— Q от Quelle — слово, по-немецки означающее источник. Но есть и другие источники, например M, которым пользовался исключительно Матфей, и L — в ходу только у Луки.
— И все были утеряны?
— Да, — подтвердил историк. — Позже появился целый ряд Евангелий, таких как от Иоанна, Петра, Марии, Иакова, Филиппа, Марии Магдалины, Иуды Фомы, Иуды Искариота, Фомы… Короче, десятки разных Евангелий.
— Что ж, признаюсь, кое-что я уже читала об этом, — заметила итальянка. — Но вот что случилось с ними, не знаю…
