Валентина приняла разъяснение и после некоторого размышления указала на место, где было тело профессора Шварца.
— А жертва? Какова причина смерти?
Шон О’Лири провел рукой по шее — универсальный жест:
— Обезглавили.
Томаш и Валентина обменялись понимающими взглядами: все указывало на еще одно ритуальное убийство, обстоятельства совершения которого сильно напоминали предыдущее в Апостольской библиотеке Ватикана. И это мало было похоже на случайное совпадение.
Итальянка вздохнула.
— Мы имеем дело с серийным убийством, — размышляла она вслух. — Кто-то убивает исключительно тех историков, которые занимаются исследованием древних рукописей Библии. При этом он считает необходимым придавать им ритуальный характер. Мог бы, — тут Валентина поднесла указательный палец к виску, — просто-напросто стрельнуть — дело быстрое, чистое и легкое. Но нет. Режет их, как ягнят. Почему же? — и она посмотрела на ирландского коллегу.
У того ответа не было.
— Понятия не имею, — признался он честно. — Я думал, вы мне поможете. Я видел отчет, который вы отправили в Интерпол, и понял, что у нас тот же случай. Полагаю, нам надо сотрудничать, чтобы разобраться в этом деле.
— Да, это так, — согласилась итальянка. — Мне сказали, что, как и в Ватикане, здесь тоже был найден листок с какой-то головоломкой?
О’Лири вытащил из своей зеленой папки еще одну фотографию.
— Вы это имеете в виду?
Его гости склонились над фото, на котором виднелся мятый листок с черными четверками, разделенными косой чертой:
— Точно как в Ватикане, — констатировала Валентина. — Но послание, судя по всему, другое.
— Что бы это значило? — допытывался ирландец.
— Прошлой ночью я много думала над загадкой, найденной на полу Ватиканской библиотеки. Она могла быть шуткой самой жертвы, рисовавшей во время работы. А потом бумажка просто упала в момент убийства. А еще это могла быть своего рода подпись убийцы, — она показала на фотографию. — И если ребус такого же типа спустя несколько часов снова появляется перед нами после похожего убийства за тысячи километров, то все это означает, что скорее всего правильна вторая версия.
Суперинтендант посмотрел на фото в своей руке.
— То есть это — подпись убийцы?
Томаш уже стоял рядом с ирландцем, чтобы лучше рассмотреть изображение. Через пару секунд он озвучил свое мнение.
— А может, и нечто иное, — предположил он, вмешиваясь в разговор. — Например, послание для нас.
Оба следователя повернулись к нему, и на их лицах читалось сильное любопытство.
— Вы уверены? — спросила итальянка. — Послание? А вы могли бы его расшифровать?
Историк взял фотографию и стал разглядывать цифры.
— Готово!
— Как, уже? И что же это?
Прежде чем ответить, Томаш еще пару секунд подержал в руках фото, затем посмотрел на собеседников со смущенной улыбкой. Ему было заранее неуютно от того, что снова придется сообщать Валентине не совсем приятные для нее вещи.
— Боюсь, мы столкнулись с еще одной неувязкой в Новом Завете.
XVI
Трафик при въезде в город был непростым, но продвижение имело место быть. Многоквартирные дома напоминали громадные серые ящики, которым не было конца и края; ощущение тоски и упадка возникало при первом взгляде на эти типичные постройки советской эпохи. Кроме того, воздух был пропитан запахом горелого масла, который слегка раздражал, как и нескончаемый гул, обволакивавший автомобильную реку.
Почувствовав мгновенно дискомфорт, Сикариус быстренько нажал на кнопку со стрелкой вверх, и стекла машины, чуть жужжа, закрылись. Защитив себя от шума и вони, он притормозил у обочины и набрал номер на сотовом.
— Я на месте, шеф! — не мешкая, сообщил он, когда абонент ответил. — Жду ваших инструкций.
На том конце, судя по звукам, что-то дожевывали.
— Хорошо ли ехалось?
— Хорошо, но долго.
Послышался звон приборов и посуды, а затем зашелестели бумаги.
— Вот информация о твоей следующей цели, — сказал шеф, приступая сразу к делу. — Объект пришел ровно в девять на факультет — у него лекции. Они заканчиваются в полдень, и он пойдет прямо домой, куда придет в двенадцать двадцать две.
— Придет в двенадцать двадцать две? — не скрыл своего удивления Сикариус, — и ни минутой позже? Почему вы в этом так уверены?
В трубке раздался смех.
— Наш дружок по натуре человек строгих правил, — коллеги проверяют часы по нему. Он во всех своих действиях абсолютно предсказуем.
Сикариус фыркнул и сказал:
— Замечательно! Одной заботой меньше.
— Я знал, что тебе понравится, — замурлыкал голос в мобильнике. — Но никаких вольностей, слышишь?! Проверь все хорошенько, дабы не было осложнений. Хочу, чтоб все было чин чинарем, как и раньше. Начинай действовать только при стопроцентной уверенности.
— Не извольте беспокоиться, шеф.
— Удачи!
Закончив разговор, Сикариус положил сотовый в карман брюк. Взял свою тетрадку и проверил записанный в ней нужный адрес. Клиент жил в Stariot Grad. Отыскал это место на карте города и ввел информацию в систему GPS автомобиля.
После этого включил задние габаритные огни, показывая готовность вернуться в поток машин, но, судя по тому, что виднелось в боковом зеркале, шансов тут же тронуться в путь не было. Тогда глаза почти инстинктивно соскользнули в другую сторону — на пассажирское сиденье справа, где был кейс из черной кожи. Он был приоткрыт, выдавая присутствие верного и молчаливого друга — священного кинжала.
XVII
Нежно-терпкий аромат пряностей с легкой примесью кофе заполнял эспланаду у ресторана, находившегося в том же здании, что и «Chester Beatty Library». Трое недавно вошедших посетителей уселись, однако, выше — на веранде «Silk Road Café» в часовой башне. Томаш сразу же отдал должное чудесному виду на парк у Дублинского замка. Они заказали ромашковый чай, пахлаву, кадаиф и ливанские блинчики с орехами и кокосом, которые настойчиво предлагал официант, но основным «деликатесом» для них было, разумеется, преступление, совершенное на рассвете у входа в библиотеку.
Едва официант отошел, португалец показал на зеленую папку, которую Шон О’Лири положил на пол рядом со стулом.
— А покажите-ка мне фото головоломки.
Ирландец нагнулся, поднял папку и вытащил фотографию, передав ее тут же Томашу. В этот момент появился полицейский в штатском и подозвал суперинтенданта. Обменявшись с ним несколькими фразами, О’Лири вернулся к гостям.
