Он снова взглянул на часы. Уже девятнадцать минут первого. Гость повернул голову в сторону устремившейся вниз дороги: в ее глубине появился мужчина. Пока он приближался, Сикариус стал сличать его черты с фотографией, которую вместе с досье вручил шеф. На фото и на улице был один и тот же человек. Поджидая его, он любовно гладил рукоятку кинжала.
Время пришло.
XIX
Слово, услышанное Валентиной, вызвало у нее приступ гнева.
— Фальсификация? — у нее даже лицо покраснело от возмущения. — Вы снова не выбираете выражений! Зачем эти бранные слова?! Вам это, кажется, доставляет удовольствие!
Томаш пожал плечами.
— А что я, по-вашему, должен сделать? Утаить от вас эти факты? Если я это сделаю, — он показал на фотографию головоломки, оставленную убийцей в Дублине, — вы так и не сможете разгадать эту тайну, а следовательно, никогда не раскроете эти преступления.
Инспектор смотрела во все глаза на вход на эспланаду — ей очень была нужна помощь суперинтенданта О’Лири, а он все не приходил. Итальянка обреченно вздохнула. У нее даже засосало под ложечкой от отчаяния, и сопротивляться не было сил.
— Ради работы чего только не приходится терпеть, — выдохнула она, махнув для убедительности рукой в знак капитуляции. — Ладно, докладывайте, что еще не так с Евангелиями…
Историк опять открыл свой экземпляр Библии и нашел первое из Евангелий Нового Завета — от Матфея.
— Первое. Вы должны понять, что Евангелия — это анонимные тексты. Первое из них было написано Марком между 65 и 70 годами, то есть почти через сорок лет после распятия Иисуса. Некоторые апостолы были еще живы, но пребывали уже в очень преклонном возрасте. Тексты Матфея и Луки создавались лет пятнадцать спустя, в период с 85 до 90 годов, а Евангелие от Иоанна позже лет на десять, между 90 и 95 годами, когда первое поколение уже, скажем, вымерло. Эти Евангелия циркулировали между христианскими общинами, но верующие понятия не имели, кто их авторы. Более того, авторство им скорее повредило бы, а так, без имен на обложке тексты воспринимались не как субъективное мнение кого-то одного, но как источник объективной и абсолютной истины. Вроде как непосредственное слово Божие.
— Значит, никто из Евангелистов не заявлял о своем авторстве…
— Именно, — подтвердил Томаш. — И если кто-то и совершил подлог, то явно не они, а те, кто позже навязал им, не спросив, авторство Евангелий. Самое главное, что мы совершенно уверены: двое из учеников, Матфей и Иоанн, не писали этих текстов. В Евангелии от Матфея, например, Иисус и апостолы представлены как они, а не как мы. Это свидетельствует, что автором текста был не апостол, а Матфей был таковым. Кроме того, в стихе 9:9 в этом Евангелии о самом апостоле Матфее говорится в третьем лице — он. Следовательно, Матфей не мог быть автором Евангелия от Матфея, и мы сталкиваемся с примером последующей мистификации Церкви.
Валентина буквально взмолилась.
— Мистификации? Опять вы вредничаете, опять эти гнусные слова!..
— Еще больше это проявляется в случае с Евангелием от Иоанна, — продолжил португалец, не обращая внимания на протесты. — В конце Евангелия автор упоминает «ученика, которого Иисус любил», добавляя в заключительных стихах: «Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его». То есть автор указывает, что он сам не является апостолом, но лишь тем, кто говорил с апостолом. Теперь ясно, что Иоанн не мог быть автором.
— А другие Евангелисты?
— Марк был не учеником, а товарищем Петра, а Лука был попутчиком Павла. Это значит, что ни Марк, ни Лука не были прямыми очевидцами событий, а еще раньше мы осознали, что и Матфей с Иоанном не были авторами приписываемых им Евангелий, — он внимательно посмотрел на Валентину и спросил: — «Что мы имеем в итоге? Каков ваш вывод?»
Инспектор Следственного комитета Италии вздохнула тяжело и обреченно:
— Очевидцев нет.
Португальский ученый сузил глаза.
— Положение еще хуже, — добавил он. — Между апостолами и авторами Евангелий, похоже, большая временная дистанция. Смотрите, мы точно знаем, что Иисус и его ученики были низкостатусными жителями Галилеи. В то время, как считается, только десять процентов населения Римской империи умели читать. Еще меньшее его количество могло написать пару обычных фраз, и только совсем незначительная, буквально ничтожная часть была в состоянии создать такие объемистые сочинения. По большей части ученики были людьми неграмотными. Так, в стихе 4:13 Деяний Апостолов Петр и Иоанн прямо описаны как agrammatoi, то есть «люди некнижные». Иисус — исключение среди них. Так в 4:16 Лука описывает его читающим в синагоге, но нигде он не появляется пишущим.
— В эпизоде с прелюбодейкой Иисус пишет на земле, — поторопилась вставить свое замечание итальянка.
— Как я вам уже объяснял, вся эта история является вымыслом, в более ранних копиях Нового Завета ее вообще нет…
— Ах, да! — Валентина стукнула себя по лбу.
И Томаш снова вернулся к прерванному рассказу:
— Так вот, ученики Иисуса были неграмотными и низкостатусными людьми, говорившими на арамейском языке и жившими в сельской местности Галилеи. Однако, читая Евангелия, мы вскоре начинаем осознавать, что их авторы не просто грамотные люди, но высокообразованные. За исключением Марка, который писал на греческом народном языке, остальные владели литературным языком элиты, жившей за пределами Палестины.
— Откуда такая уверенность во всех этих мелочах?
— Благодаря проведенным лингвистическим исследованиям — существуют специальные техники — ученые пришли к общепринятому выводу, что Евангелия изначально писались на греческом языке, а не на арамейском — языке Иисуса и его учеников. Например, нам известно, что Матфей переписал слово в слово несколько историй на греческом языке из Марка. Если бы Матфей писал свой труд на арамейском, было бы попросту невозможно скопировать эти сюжеты точь-в-точь теми же словами, что и в греческой версии текста.
— Да-да, теперь понятно.
— Кроме того, стилистическое разнообразие Евангелий с их параболами и другими литературными тонкостями свидетельствует о том, что их авторы были людьми высокообразованными. Больше того, они не могли быть евреями или представителями других народов Палестины. Это проявляется в том, например, что авторы не совсем хорошо разбираются в еврейских традициях. Так, Марк в 7:3 указывает, что «фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук», а это неправда. В те времена у евреев в общем-то еще не сформировалась привычка мыть руки перед едой. Если бы автор данного Евангелия жил в Палестине, он, несомненно, знал бы об этом и не писал бы подобных глупостей. На основании вышеизложенного заключаем с полным правом, что авторы Евангелий были представителями высших классов, говорившими на литературном греческом и не жившими в Палестине, в отличие от учеников Иисуса — носителей арамейского языка, представлявших низшие классы на территории Галилеи. Поскольку по лингвистическим, социальным, географическим и культурным характеристикам они, авторы, очень далеки от образа ученика Иисуса, мы можем определенно утверждать, что настоящими сочинителями Евангелий были не апостолы, а люди, которые ну никак не могли быть очевидцами происходивших событий и даже не жили в то время.
