Валентина никак не соглашалась.
— Я этому не верю! — шептала она. — Не могу поверить! — Какое-то время она смотрела в сторону сквера перед библиотекой, абсолютно растерявшись от всего только что услышанного, и, наконец, вздрогнула, и посмотрела на собеседника.
— А Церковь в курсе этого?
— Конечно же, в курсе.
— Но тогда… тогда почему не изымает эти тексты из Нового Завета?
— И что бы там осталось? Семь Посланий Павла и Откровение от Иоанна? Маловато было бы, правда?
— И как же тогда объясняется сохранение этих текстов в Библии?
Томаш улыбнулся.
— Навеяло…
— Это как?
— Богословы давно осознали, что перед ними фальсификации или анонимки. Но ведь можно же не употреблять таких строгих определений, как подлог или фальсификация. Можно же сказать — псевдоэпиграфы, и уже не так страшно. А еще можно добавить, что, хотя указанные авторы не имеют отношения к данным текстам, они священны, потому что были внушены Богом. И вот таким манером, — он покрутил руками наподобие иллюзиониста, — почти магическим, задача решена.
Все внутри Валентины закипало от гнева: как этот португалец смеет говорить такое о Библии, но она пыталась держать себя в руках. В конце концов, кое-какие контраргументы еще оставались.
— Говорите, что вам заблагорассудится, но одно совершенно точно: тексты Нового Завета повествуют нам об одном и том же. А это свидетельствует о подлинности истории Иисуса.
— А вот тут вы ошибаетесь. Библейские тексты рассказывают нам о разном, некоторые же сюжеты и вовсе полностью выдуманы.
— Вы шутите, что ли?!..
Томаш почесал голову.
— Например, рождение Иисуса в Вифлееме.
XX
Уже давно профессор Варфоломеев думал о переезде на другую квартиру, но, честно говоря, смелости не хватало, чтобы заняться этим всерьез. В конце концов, он же жил в историческом здании начала XX века — Доме Балабанова в Старом Граде, аккурат на холме-колыбели всего города. Только сумасшедший мог уехать из такого дивного места без особой нужды.
Но всякий раз, когда ему приходилось взбираться к дому по этой крутой улочке, мысль о новоселье возвращалась. Стала она актуальной где-то после пятидесяти, когда он почувствовал, что стал сдавать. С ухудшением здоровья подъем в гору становился все мучительнее, ноги делались каменными, он стал сильно задыхаться, как после финиша марафона. А ведь всего-то поднялся на не самый большой холм! Сколько времени он еще сможет карабкаться по нему? Он уже знал, что, как только доберется домой…
— Господин профессор.
…и растянется на диване, эти мысли исчезнут, как будто их никогда и не было. Но пора с этим кончать. Пора все же признаться себе самому, что молодость ушла вместе с годами и здоровьем, а тело не виновато, что уже не может соответствовать бодрости духа. Жить в Старом Граде — вещь прекрасная, кто бы спорил! Но непрактичная. Достаточно вспомнить…
— Господин профессор?!
Тут он услышал чей-то голос и остановился в недоумении:
— Что? Где?
— Я здесь, господин профессор, — послышалось справа. — Здравейте!
[28] А вы не забыли сегодня о своей «Марице»
[29]?
Профессор повернул голову и увидел киоскершу, которая, широко улыбаясь, протягивала ему газету.
— Ах, Даниэла! — он сделал несколько шагов и добрался до киоска, сжимая монетку в кулаке. — Ах, Боже-Боже, что же с моей головой сегодня! Как я мог забыть о «Марице»?!
Даниэла вручила газету и тут же протянула еще и книжку.
— «Гермес» выпустил еще одну книжицу из тех, что вам нравятся. Будете брать?
Профессор посмотрел на обложку, прочитал заглавие и решил:
— Завтра возьму. На сегодня мне хватит газеты.
Варфоломеев уже повернулся, чтобы уйти, но тут девушка схватила его за руку.
— У вас сегодня гости.
— У меня? Гости?
Даниэла показала на человека, сидевшего чуть дальше, у дома.
— Это иностранец, — сказала она тихо. — Он уже заждался вас.
Профессор посмотрел с любопытством на силуэт и потопал домой. Неужели это курьер принес результаты исследований? Варфоломеев верил в возможность решения проблемы сокращения теломеров при сохранении хромосом нетронутыми. Может быть, последние опыты удались? Они действительно могут оказаться переломными для всего исследования. Если бы ему удалось решить эту колоссальной важности проблему, Нобелевская премия была бы обеспечена — он твердо в это верил.
Издали человек казался совершенно незнакомым. Черты лица его были размыты, так как он сидел в тени, а глаза профессора были под стать прочим органам — оставляли желать лучшего. Ага, у него в руках что-то есть: неужели письмо? А может, посылка с результатами опытов? Это было бы так кстати! Такой важный момент! От трепетного ожидания даже заныло в желудке, и сглотнув слюну, он поправил очки, чтобы видеть лучше.
И в этот самый момент незнакомец побежал навстречу профессору, даже остановившемуся от неожиданности. Успев увидеть, что за предмет был в руке у мужчины (вовсе не конверт с результатами опытов, а нож), профессор испугался и инстинктивно повернулся, чтобы бежать прочь.
Но было поздно.
XXI
Официант «Silk Road Café» пришел как нельзя вовремя: лучше не придумаешь! Пока он расставлял чашки, тарелочки с пахлавой и ливанскими блинами, наливал чай, напряжение несколько спало, и на очаровательное лицо Валентины даже вернулась улыбка.
— С самого детства мне все время рассказывают одну и ту же историю жизни Христа, — произнесла она, прежде чем откусила первый кусочек вкуснейшей пахлавы. — А теперь вдруг выясняется, что Иисус не в Вифлееме родился и что авторы Нового Завета рассказывают кто во что горазд. Возможно, слова их разнятся, но смысл, насколько я знаю, все-таки один и тот же.
Опять Томаш взял в руки Библию.
— Вы в этом уверены? — спросил он даже с некоторым вызовом и принялся листать Книгу книг. — Так откуда же начнем? С рождения Иисуса? Со смерти? Откуда?
Итальянка повела плечами.
— Мне все равно, но вы вроде бы говорили о Вифлееме? Было такое, нет? Может быть, оттуда и начнем?
Услышав предложение, историк вернулся к началу первого же Евангелия.
— Вифлеем зовет нас к исходной точке. Только в двух Евангелиях рассказывается о рождении Иисуса: от Матфея и от Луки, — он понизил голос как заговорщик. — Вы понимаете, что я продолжаю называть их имена для удобства, но на самом деле, никакие они не авторы, как я вам уже объяснял. Итак, — он вернулся к нормальному тону разговора. — Матфей повествует нам о некой деве по имени Мария, понесшей от Святого Духа, а потом появляются волхвы, которые, ориентируясь на звезду, идут к Иерусалиму в поисках иудейского царя. Царь Ирод оказывается в курсе дела и говорит им, что действительно было предсказано его рождение в Вифлееме. Звезда приводит волхвов к домику, где живет семья Иисуса, и они вручают дары младенцу. Опасаясь угрозы, исходящей от новорожденного, Ирод велит убить всех детишек Вифлеема. И тогда-то Иисус и Мария бегут в Египет.
