Книга Последняя тайна, страница 50. Автор книги Жозе Родригеш Душ Сантуш

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последняя тайна»

Cтраница 50

Историк не удержался от улыбки.

— Потому что Павел никогда не знал Иисуса.

— Господи, опять вы со своими россказнями! — возмутилась уставшая, но непреклонная Валентина. — Как такое возможно? Он же был апостолом!..

— И, тем не менее, Павел — единственный из апостолов, который не имел чести знать Иисуса лично, — принялся объяснять Томаш. — Павел стал христианином только после того, как Иисус уже был распят и явился ему в круге света. Предположительно, это был его единственный контакт с Иисусом, но именно он и позволил ему добиться статуса апостола. После видения он отправился в Иерусалим, где познакомился с Петром и братом Иисуса Иаковом, которые и поведали ему все об Иисусе. Его сведения не результат личного знакомства. Поэтому когда Павел спорит с Петром, то скорее всего как раз последний выражает позицию Иисуса. Если Петр стыдился есть вместе с язычниками, а Павел — нет, то вероятнее, что и Иисус испытывал бы стыд. Впрочем, интересно отметить, что в этой дискуссии с Петром Павел не ставит Иисуса в пример. Если бы он знал, что тот не чтит традицию кошерной пищи, несомненно, привел бы этот аргумент в споре с Петром. А раз он этого не сделал, остается предположить, что либо он не знал мнения Иисуса по данному вопросу, либо знал, но оно было не в его, Павла, пользу.

Арни Гроссман, молча следивший за беседой гостей, решил, наконец, подать голос.

— В общем, ясно, что Иисус уважал правило кошерной еды. Но что это доказывает?

— Для начала я обращаю ваше внимание на то, что две главные дискуссии между Иисусом и фарисеями, описываемые в Евангелиях, ведутся вокруг запрета употреблять нечистую пищу и работать по субботам. Именно эти темы входят в тройку самых обсуждаемых в христианских общинах во времена создания Евангелий. Правда, любопытное совпадение?

— То есть вы считаете его не случайным?

— Конечно же, нет! Эта полемика, занимающая столь большое место в Евангелиях, отражает остроту этих проблем вовсе не при жизни Иисуса, а как раз в более поздние времена, когда надо было обратить в христианство как можно больше язычников. Поэтому перед Евангелистами стояла задача успокоить их, вложив в уста Иисуса доказательства тому, что они вправе работать по субботам и есть свою обычную некошерную еду. В противном случае можно было не только не привлечь к христианству новых, но и потерять уже ранее примкнувших к этой религии людей.

— Теперь ясно.

— Евангелисты включили в свои тексты все истории, которые могли бы от имени Иисуса отменить ограничения, введенные Священным Писанием. Проблема состояла в том, что материала было маловато. Ведь нигде, за исключением ретроактивной «приписки» Марка о кошерной пище, мы не встретим доказательств того, что Иисус ставил бы под сомнение Закон. Как и все иудеи, что его современники, что нынешние, он позволяет себе только толковать применение канонов. Поэтому Евангелистам приходилось хвататься за любую мелочь в отчаянных попытках добыть нужное. Вот они и выпячивали, что кошерную еду, что субботу.

— Да-да, про субботу! — оживился Гроссман. — Вы говорили, что Иисус не ставил под сомнение отказ от работы по субботам?

— Конечно, нет. Заметьте, Исход запрещает работу по субботам, но что мы вкладываем в понятие работа? Вот начало разногласий. Одни иудеи не считают работой сбор колосков для еды, а другие с этим не согласны. Как и у всех его соплеменников, у Иисуса было что сказать по данному вопросу. Марк описывает, как его ученики срывали колоски в субботу, что вызвало вопросы у фарисеев. Иисус при помощи Марка дал им ответ в 2:25, приведя исключительный эпизод из Писания: «Неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним?». Речь шла о том эпизоде, когда Давид и его ученики работали в субботу, дабы голод утолить, то есть Иисус никогда не подвергал сомнению святость субботы. Он лишь задавался вопросом, что допустимо делать по субботам, а что — нет. Однако важно подчеркнуть и тот факт, что иудеи допускали возможность обсуждения таких, не столь уж значительных, правил. Даже фарисеи расходились в этом вопросе и некоторых других как между собой, так и в споре с саддукеями. Есть тексты древних иудейских авторов, например Филона, в которых обсуждается, что допустимо делать по субботам. Сегодня эти проблемы кажутся нам забавными и незначительными частностями, но тогда они были, скажем, в центре еврейских дискуссий.

— А развод? — встрепенулась Валентина. — В Писаниях он разрешен, но Иисус с этим не согласен. Или вы и это будете отрицать?

— Нет, не буду, — парировал Томаш, подыскивая что-то в Библии. — Он действительно запрещал разводы, но делал это строго в рамках Священного Писания. Достаточно посмотреть картину, описанную Марком в 10:2–9: «Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою? Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей? Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться. Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь. В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает», то есть Иисус говорит, что Моисей позволил разводиться только «по жестокосердию вашему», а не потому, что развод является чем-то священным. Посчитав, что постановкой данного вопроса подвергается сомнению воля Господня, Иисус подчеркивает, что священным является союз, Богом благословенный, а вовсе не право на развод. Перед нами очередное, типично иудейское толкование. Рукописи Мертвого моря свидетельствуют, что у еще одной еврейской группировки — ессеев были похожие взгляды на проблему брака и развода. Были евреи, относившиеся либерально к данной тематике, а другие, наоборот, выражали консервативное мнение. В этом случае Иисус примкнул к консерваторам.

Валентина снова заерзала на своем месте, скрестив ноги теперь уже в другую сторону.

— Va bene, va bene, — согласилась она буквально сквозь зубы — столько нежелания признавать правоту Томаша ощущалось в ее голосе. — Иисус в своих привычках был иудеем. Пусть так, но смысл его послания нам не сводится к еде и работе по субботам, не так ли?

— Кто бы спорил! Хотя эти темы и доминировали в его дискуссиях с фарисеями на протяжении всех Евангелий, он затрагивал, безусловно, и другие вопросы. Некоторые из них, более значительные, касались этических и богословских проблем.

— Вот! Вот о чем я и твердила все это время! — не могла сдержать своей радости Валентина. — Иисус затронул глубинные проблемы! И именно в их решении он разошелся с иудеями и превратился в основателя христианства!

Томаш глубоко вздохнул и посмотрел на Гроссмана, продолжавшего невозмутимо следить за дебатами гостей. Затем он взглянул на собеседницу, прикидывая, как лучше сказать то, что у него давно уже вертелось на языке. Надо бы, конечно, подключить все свое воображение и придумать какой-либо изящно-дипломатический подход, но сил в эту позднюю пору уже не было никаких. Лучше, пожалуй, ускорить процесс, да и дело с концом. Грубиян, так грубиян.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация