— Ну а что с Гарри?
— А что с ним?
— С ним всё в порядке?
— В порядке? Конечно. Он крепок, как мореный дуб, если хочешь знать мое мнение. И гордости ему тоже не занимать. А почему ты о нем спрашиваешь?
— Наверное, не очень приятно, когда тебя задерживают по подозрению в совершении изнасилования.
— Наверное, — пожала плечами Фрай.
— Кто-нибудь объяснил все Гвен?
— Он ведь прекрасно может сделать это сам, нет?
— Не думаю, что он это сделает, — задумчиво сказал Купер. — Я вообще не думаю, что он станет говорить на эту тему.
— Так вот я и говорю: гордости выше крыши.
— Дело не только в этом. Мне кажется, что ему необходимо повышенное внимание окружающих. Ведь сказал же один из тех, кто ходил его арестовывать, что он как будто ждал их. Да еще сказал: «Быстро вы, ничего не скажешь…» С какой стати ему это говорить?
— Ты все не можешь перестать думать о своей «связи», правда, Бен? — Диана в задумчивости поставила на стол чашку. — У тебя с собой эта твоя диаграмма?
— Да.
Купер положил лист бумаги на стол и расправил его, чтобы лучше были видны связующие линии.
— Я нарисовала такую же мистеру Тэйлби после того, как Дикинсона отправили в камеру, — сказала Фрай.
— Правда? И?..
— Я рассказала ему то, что сказал мне ты. Что старик прикрывает кого-то ради своей семьи. Но кто это может быть? Вот в чем вопрос. И мистер Тэйлби с тобой согласен.
Купер слушал внимательно, не отрывая глаз от лица девушки.
— Только он категорически не согласен, что это Симеон Холмс, — закончила та.
— Именно этого я и боялся, — вздохнул Бен и опустил плечи. Он допил кофе и задумался, не пора ли ему возвращаться к угону машины, но внезапно спросил: — Диана, а ты можешь оказать мне услугу?
«Как, еще одну?» — едва не вырвалось у Фрай, но в последний момент она сдержалась.
— Какую?
— Поговори с этим любителем птиц.
— У тебя просто какая-то навязчивая идея, — вздохнула девушка.
Куперу трудно было произнести эти слова, но он понимал, что без них никуда не деться:
— Пожалуйста, Диана.
Почему-то это казалось ему очень важным.
* * *
В «Вершине» за это время успели смениться все варианты настроений и отношений, которые только могли прийти в голову Грэму Вернону. Не было только сдвига в положительную сторону.
Шарлотте понадобилось несколько дней, чтобы окружить себя хрупкой стеной кажущегося равнодушия, которая так драматически рассыпалась после того, как их посетила эта женщина-детектив. Теперь от миссис Вернон с трудом можно было добиться слова или какой-то другой реакции. Она днями просиживала, прижимая к себе фото Лауры, которое полиция наконец вернула.
Что же касается Дэниела, то после того, как закончился период бесед на повышенных тонах, он, казалось, стал склоняться к непрочному миру. И вот сегодня утром Грэму пришло в голову, что они с сыном могут добиться большего взаимопонимания после того, как все это закончится. Правда, когда это еще будет?..
— Какого черта они там теперь делают? — спросил Дэниел.
— Бог их знает, — ответил его отец. — Мне они не докладывают.
Им не хватало сплетен, которыми Шейла Келк обычно регулярно снабжала Шарлотту. Единственным человеком, помимо уборщицы, который мог знать, что происходит, был Эндрю Милнер, но Грэм не мог заставить себя обратиться к своему сотруднику за подобной информацией.
Отец с сыном стояли перед французскими окнами в завидном единении. Вернон-старший был рад, что Дэниел наконец-то привел себя в порядок. Молодой человек вымыл голову и даже умудрился отыскать в доме свежую одежду. Да еще и кухню кто-то совсем недавно вымыл, и Грэм был уверен, что Шарлотта здесь ни при чем. Его вообще удивлял тот факт, что сын все еще находится в доме, и он пытался понять причины, которые держали здесь Дэниела, боясь очередного проявления непокорности с его стороны, которого он не сможет понять.
Однако Вернон-младший смотрел в сад, следя глазами за методичными движениями темных фигур среди елей, которые росли вдоль нижней стены.
— Чего они могут искать, па? — спросил он, не оборачиваясь.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Грэм.
Они увидели, как полицейские на несколько минут собрались в центре лужайки и, стряхивая грязь с колен, стали обсуждать дальнейшие действия, после чего вновь разошлись, натянули перчатки и приблизились к густо посаженным кустам на восточной границе участка, постепенно подбираясь к воротам, которые выходили на Целину. И возобновили свои поиски.
* * *
В тот день Бен Купер уехал из Идендейла, чтоб встретиться с семьей, которая проводила отпуск в коттедже возле Бейквелла. Их «Мицубиси» угнали от обочины, недалеко от пещеры в Кастелтоне. Как обычно, в машине находились камера, бинокль, мобильный телефон, а также бумажник и чековая книжка, запертые в бардачке. Владельцам автомобиля повезло, что их страховка позволяла им взять машину напрокат, чтобы догулять отпуск, но у Купера было ощущение, что они не скоро вернутся в Дербишир. Однако один из членов этого семейства считал, что видел возле машины преступников в тот момент, когда вся семья направлялась в пещеру. Это было еще одной безнадежной уликой в данном бесперспективном деле.
Из Бейквелла детектив направился по А6 в Эшфорд-ин-Уотер. Вдоль всей дороги были разбросаны клочья желтого сена, которые взлетали в воздух от ветра, поднимаемого проносящимися машинами, а потом опять опускались на землю, как разбитые кусочки солнца.
Каникулы в школах заканчивались только через неделю, поэтому все основные трассы в Скалистом Крае были забиты машинами и домами на колесах. Если жаркая погода продержится еще немного, то транспорт вокруг туристических достопримечательностей будет замирать по уикендам, выбрасывая тысячи взмокших людей в транспортные пробки, окруженные вонью выхлопных газов и раскаленного асфальта.
В Эшфорде все улицы оказались заставленными машинами, а на мосту через водослив стояли сотни людей, которые наблюдали за утками, плескавшимися в мелкой воде, или за семьями, устроившимися на пикник на поросших травой берегах. За церковью, в самом центре деревни, располагалась небольшая парковка, но на нее выходило множество окон, так что ее можно было считать относительно безопасной. Купер поехал дальше.
Дорога шла через Эшфорд вверх, к Монсэл Хэд, откуда открывался потрясающий вид на старый железнодорожный виадук, пересекавший лесистую долину реки Уай и привлекающий сотни автотуристов. Железнодорожную линию в этом районе давным-давно разобрали, и теперь насыпь, по которой она проходила, использовалась как пешеходная тропа. На другой стороне долины находился приход Брашвилл и плато, изрытое более чем сотней заброшенных шахт, которые портили весь пейзаж. Здесь был самый центр Белого Пика, края сверкающих ручьев и зеленых пастбищ, где узкие боковые овраги пробивали себе дорогу по дну доисторического моря, превращаясь в скалистые ущелья.
