— Это вполне могла быть лисица, — согласился Пол. — Но и собаку тоже исключать нельзя.
— Конечно, — кивнул Стюарт. — А нам больше ничего и не остается. Естественно, это могла быть и чертова собака.
* * *
Но есть ли у Вернонов собака? Боже, неужели этого никто так и не выяснил? Нажимая на кнопки своего мобильного, Диана удивлялась, как можно было пропустить столь очевидную вещь. Или все были настолько зациклены на Гарри Дикинсоне? Девушка раздраженно постучала по торпеде автомобиля. Верноны не отвечали.
И что же теперь делать? Конечно, она может связаться со старшим инспектором Тэйлби или инспектором Хитченсом и спросить у них совета. «Но что предложил бы ей в этой ситуации Бен?» — задумалась Фрай и вдруг услышала его ответ так ясно, как будто он сидел рядом: «Шейла Келк, уборщица в доме Вернонов». Ее адрес был в папке с делом Лауры, в офисе. Надо только позвонить дежурному и узнать у него телефон ее дома в тупике Уай.
Казалось, миссис Келк пришла в ужас, когда Диана назвала себя, как будто ее скромный дом в муниципальной застройке, из которого она говорила, был полон страшных тайн.
— Я хочу задать вам один вопрос, миссис Келк, — сказала сотрудница полиции. — У Вернонов есть собака?
— Нет, что вы! — ответила Шейла. — Миссис Вернон их не любит.
— Существует фотография, на которой Лаура снята в гостиной с черно-белым колли. Может быть, у них была собака, когда был сделан этот снимок?
— Нет. Мне кажется, что это собака садовника. Лаура всегда любила животных. И лошадей, и собак, и других. По-моему, она однажды упомянула об этой собаке, когда я протирала все эти рамки в стеллаже. Она мне даже имя ее сказала, но я его позабыла, — рассказала уборщица.
— Собака садовника? Значит, на фото собака Ли Шерратта? — уточнила Фрай.
— Нет, нет, не его. Кто такой этот Ли Шерратт? Он никогда не был садовником. Да и не тот он человек, чтобы заводить животных. Он скорее будет по ним стрелять, чем ухаживать за ними… Нет, это садовника, который был до него. И фото сделали где-то около года назад.
— А кто это был, миссис Келк? Тот, кому принадлежала собака?
— Это был старый садовник. Прошу прощения, но это было еще до того, как я поступила к ним на работу, понимаете? — объяснила Шейла. — Я не знаю его имени. Лаура говорила, что приходил какой-то старик. Странный старик из деревни.
28
На этот раз Диана Фрай проехала на ферму без всяких препятствий со стороны гусей или коз, что вполне можно было объяснить их отсутствием. Ручеек ржавой воды, который лился из дренажной трубы, иссяк, и вокруг стояла неестественная для этого места тишина.
Фары ее автомобиля выхватили из темноты белый пикап, который стоял рядом с небольшим деревянным сараем. Девушка припарковалась перед ним и вылезла из машины. Двери пикапа были не заперты, а в зажигании торчал ключ. А потом Диана увидела Сэма Били. Старик стоял в одиночестве, прислонившись к стене рядом с машиной, и был почти не заметен в сумерках. На его печальном лице был отпечаток страданий, а глаза его смотрели куда-то вдаль. Казалось, что он настолько занят, что не сразу заметил появление Фрай, и очнулся лишь в тот момент, когда она встала прямо перед ним.
— В одиночестве, мистер Били? — спросила девушка. — А где же ваши друзья?
— Гарри и Уилфорд, — печально уточнил старик, — оставили меня здесь.
Он был бледен, как бумага, несмотря на то, что солнце уже много дней заливало окрестность слепящим светом. На шее и челюстях Сэма сквозь седую щетину проглядывали вены. Кожа лоскутами обвисла на его щеках, а под глазами у него были синие тени.
— С вами всё в порядке, мистер Били? — поинтересовалась Диана.
— Да, лучше не бывает.
Фрай отвернулась и посмотрела вверх, на каменные осыпи Вороньего склона, где за полчаса до этого они лежали с Беном Купером, рассматривая ферму Торпа. Она так и не нашла Бена, когда вернулась по крутой тропинке на место с автомобильной стоянки. Ни информации, куда он исчез, ни записки… Это было его типичное поведение, способное вывести из себя кого угодно. Ничего другого девушка от него и не ждала.
— А вы сегодня видели детектива Бена Купера? — задала она старику новый вопрос. — Вы же его помните, правда?
— Сынишку сержанта Купера? Конечно. — На губах Били появилась бледная улыбка, вызванная воспоминаниями о фиаско с компостной кучей.
— Так вы его видели? Он был сегодня здесь?
Сэм посмотрел на Диану пустыми глазами и покачал головой, как будто ничего не понял.
— А куда делись мистер Дикинсон и мистер Каттс? — продолжала та расспрашивать его.
Старик взглянул на нее так, будто ему было слишком тяжело отвечать на ее вопросы. Диане захотелось схватить его за куртку и хорошенько встряхнуть, но Сэм выглядел настолько хрупким, что Фрай испугалась, что он рассыплется у нее в руках.
— Мистер Били, мне необходимо это знать, — твердо сказала она. — Куда они ушли?
Сэм мгновенно собрался, как будто слова девушки вывели его из летаргического сна.
— На Целину, — произнес он, шевельнув рукой.
И опять поник, сжимая в руках свою трость с рукояткой из слоновой кости так крепко, словно от нее зависела его жизнь. Косточки на его пальцах, сдавивших костяную голову немецкой овчарки, даже побелели.
Фрай вспомнила о своем первом визите на ферму. «Руки у него не выглядят очень сильными, но тут все дело в сноровке», — сказал тогда Уилфорд Каттс. Диана видела, как эти самые руки одним движением свернули шею большой птицы. И теперь она подумала об этих стариках и о Гарри Дикинсоне, который прикрывал кого-то, кто был замешан в убийстве Лауры Вернон. Почему это должен быть обязательно член семьи? Фрай новыми глазами взглянула на Сэма. Он выглядел как человек, который потерпел поражение, как тот, кто долгие годы испытывал боль, а сейчас находился в агонии, испытывая нечеловеческие страдания прямо у нее на глазах. Но были ли это только физические страдания?
— Можно взглянуть на вашу трость, мистер Били? — попросила констебль.
— На мою трость? — удивился тот. — Она у меня уже давно.
— Так можно на нее взглянуть?
Диана протянула руку, и Сэм после некоторых колебаний передал ей трость. Эта тяжелая вещица, явно сделанная мастером своего дела, оказалась надежной и правильно сбалансированной, и поэтому держать ее в руке было удобно. Рукоятка в форме головы овчарки была до блеска отполирована руками хозяина. А затылок головы собаки представлял собой круглый шар из слоновой кости, который вполне мог раскроить человеческий череп, если нанести им удар с должной силой. Или с должной сноровкой.
Фрай внимательно осмотрела рукоятку. На ней не было никаких видимых следов. Но ведь ее вполне могли тщательно вымыть, а если даже там осталась кровь и ошметки тканей, спустя шесть дней они запросто могли перейти на напоминающие пергамент ладони владельца. Хотя, конечно, криминалистическая лаборатория легко ответит на этот вопрос.
