Двигаясь по осколкам скал, Куперу пришлось снизить скорость, так что к тому моменту, когда он подошел к первой балке, старики растворились в ночи, как будто их вычеркнули из жизни.
Бен сошел с тропинки, подошел ближе к деревьям и стал ждать — больше ему ничего не оставалось. Он думал о том, что сделала Диана, когда увидела, что его нет на месте. Наверняка на этот раз девушка догадалась вызвать группу поддержки. Она не повторит своей прошлой ошибки. Ни в коем случае. Она не отправится вслед за ним в одиночку.
* * *
Войдя в лес, Фрай сразу же поняла, что это произойдет опять. Хотя на этот раз у нее был с собой фонарь, небольшой круг света, который падал перед ее ногами, только усиливал темноту за своими границами, и ее одиночество становилось абсолютным и угрожающим. Полная нетерпеливого желания темнота стала наступать на девушку из-за деревьев. Она быстрыми, но тягучими движениями окутывала тело Дианы и сжимала его с тошнотворной и удушающей фамильярностью.
Ночь состояла из крохотных шебуршащих движений. Их звуки напоминали шуршание личинок в заполненной ими емкости, и от этих шорохов ей хотелось расчесать себе кожу, на которой короткие волоски уже стояли дыбом. Потом по ее телу забегали невидимые муравьи, покусывая и пощипывая его. Тысячи их крохотных лапок раздражали кожу Дианы, бегали по ее ногам и рукам, забираясь под ее грудь и во влажные глубины между ее бедер, и она была готова закричать от отвращения.
Ей просто необходимо было вытянуть руку и дотронуться до чего-то надежного, чтобы вновь обрести уверенность в себе, но в то же время она боялась пошевелиться, с ужасом думая о том, до чего могут дотронуться ее пальцы в такой темени. Удивительным образом Фрай умудрялась продвигаться вперед, делая это совершенно механически, как робот, запрограммированный только на это, одно-единственное, движение. Она боялась каждого сделанного шага. Каждое ее движение было прыжком в бездну, шагом в самую середину невидимых ужасов. Диана знала, что не сможет остановить неизбежное возвращение воспоминаний, которые она запихнула в самый дальний угол своего сознания. Эти воспоминания были слишком сильными и навязчивыми, чтобы от них можно было избавиться окончательно, слишком яркими, чтобы их можно было стереть, и слишком глубокими, чтобы их можно было забыть. Они просто клубились в глубине ее сознания, ожидая возможности вырваться на поверхность.
Двигаясь вперед, девушка вертела головой по сторонам, следя за возможным движением среди тускло освещенных деревьев. Их стволы напоминали ряды крепких тел, которые угрожающе окружали ее и придвигались все ближе и ближе. Дальше, в темноте, она чувствовала наличие других тел, которые наблюдали за ней, смеялись и с нетерпением ждали того, что неизбежно должно было произойти. Слышались шепот и покашливание. «Это коп, — говорили голоса. — Это коп».
Воспоминания пенились и лопались как пузыри. Они были движениями, которые подбирались все ближе, фигурами, искаженными уличным фонарем, резким запахом алкоголя и насилия… А потом ей показалось, что она услышала тот самый голос с бирмингемским акцентом, который раздался из мрака: «Как тебе это нравится, коп?» И опять тот же самый издевательский хохот в темноте. Вокруг, куда бы она ни посмотрела, были те же самые угрожающие фигуры. Рука, опустившаяся ей на копчик, нога, вытянутая так, чтобы она споткнулась… А потом она падает, падает прямо в темноту. И схватившие ее руки жмут, тянут и шлепают ее тело. Ее руки обездвижены невидимыми пальцами, которые крепко ее держат, отвратительные и гадкие в своем произволе. Ее собственный, неестественно высокий и полный ужаса голос — она пытается кричать, но ей это не удается…
Теперь поток воспоминаний было уже не остановить. Запах потной ладони на губах и ее голова, колотящаяся о землю, пока она безуспешно пытается вырваться. Ее порванная и сорванная одежда, шок от того, что обнаженные части тела оказались на безжалостно холодном воздухе. «Как тебе это нравится, коп?» А потом началось ощупывание, обжимание и тыканье горячими безжалостными пальцами. И раздался ясно слышимый в ночном воздухе звук расстегиваемой молнии. Новый взрыв смеха, бормотание и восхищенный вздох. И наконец проникновение. Разрывающая тело агония, и крик, заглушенный рукой, запечатавшей ей рот, и отчаянная борьба за возможность вдохнуть воздух. «Как тебе это нравится, коп? Как тебе это нравится, коп?» Животные звуки, новые взрывы хохота и теплая влага, наполняющая ее тело. Ощущение облегчения, когда ее тело освобождается от чужого веса, черная фигура, отодвигающаяся в сторону, и мысль о том, что все закончилось.
Но потом все началось сначала.
Опять и опять.
* * *
Диана двигалась вслепую, ничего не замечая вокруг себя и думая только о физических реакциях своего тела. Она попыталась сосредоточиться на мыслях о Бене Купере, который сейчас находился где-то в лесу и даже не подозревал, в какой опасности оказался. «Так, значит, ты собираешься меня предать?» — сказал он тогда.
Наконец Фрай поняла, что вышла на какую-то поляну, и мгновенно ощутила разницу покрытия под ногами. Она услышала звук — настоящий звук, раздавшийся прямо здесь и сейчас, причину которого надо было понять. Ее память все еще продолжала рисовать у нее перед глазами ненужные сцены, когда она повернулась на звук, пытаясь разглядеть его источник среди угрожающих теней. Рядом с собой девушка увидела большое дерево, высокое и густо покрытое листвой — его крона смутно выделялась на фоне бледного неба. Листва шуршала и шептала, как колония крохотных существ, расположившихся прямо у нее над головой. Ей пришли на ум тысячи летучих мышей, потирающих свои перепончатые крылья о туловища и готовящихся опуститься ей прямо на плечи. Нет ничего хуже вещей, которые можно слышать, но нельзя увидеть.
Неожиданный порыв ветра заставил затрещать сухую ветку — этот звук выделился на фоне шуршания листьев. Диана почувствовала ни с чем не сравнимый запах мочи и экскрементов, который с каждой секундой становился все сильнее. А потом она заметила более сильное движение среди ветвей, и что-то с шумом вывалилось на нее из темноты.
* * *
В трехстах ярдах от нее Бен Купер вновь напал на след, увидев, как на тропинке появился один из стариков. Полицейский услышал, как тот идет, прежде чем увидел его — услышал его затрудненное дыхание и нечленораздельное бормотание.
Свернув на левую тропку, сгорбленная фигура двигалась по ней вперед несколько сотен ярдов, пока неожиданно вновь не нырнула в глубь леса. Купер не смог даже точно определить точку, где именно старик скрылся из вида. Свернув в деревья, тот исчез окончательно. Рассмотреть человека, пробиравшегося сквозь кусты ежевики среди стволов старых дубов, которые росли здесь во множестве, было невозможно.
Ветерок донес до Бена слабый запах знакомого табака, однако ему все-таки пришлось признать, что он потерял старика, которого преследовал.
А потом тишину леса потряс отчаянный крик на высокой ноте, и Купер в замешательстве поднял голову.
29
Коттедж «Солнечные часы» был почти полностью погружен в темноту. Единственным светом, видимым за шторами в гостиной, было ритмичное мигание разноцветных лампочек, которое почти полностью исчезало, не успев достичь деревьев сада и темноты за ними. На вымощенной тропе появились лучи двух фонарей, и в их свете кусты роз отбросили на клумбы с цветами тени, напоминающие пальцы тянущихся к дому скелетов. Вдали раздался звук еще одной сирены, приближающейся к Мюрею со стороны Идендейла, и в ночном небе отразились сполохи синих фонарей «Скорой помощи».
