Выражение лица Гарри никак не изменилось, когда он взглянул на зятя со своего кресла.
— Думаю, что Хелен уже рассказала вам все, что вам надо знать.
Маргарет Милнер обмахивалась соломенной шляпой. Она была крупной женщиной и плохо переносила жару. Когда ее платье с цветочным рисунком обвивалось вокруг ее колен, по комнате распространялся сильнейший запах дезодоранта.
— Подумать только, труп! Ужасно! — нервничала она. — Ах вы, мои бедняжки…
— Твой отец просто нашел обувь, — сказала Гвен, которой еще не надоела вся эта суета. — Знаешь, одну из этих кроссовок. Полиция говорит, что там же лежит труп девочки, но отец его не видел. Правда, Гарри?
— Это Джесс… — произнес Дикинсон. — Ее нашла Джесс.
— Но ведь там… был там труп или нет? — уставилась Маргарет на своих родителей.
— Так они говорят, — пожал плечами старый хозяин дома.
— Ее забрал молодой полисмен, — пояснила Гвен. — Тот, который появился первым.
— Сынишка, — уточнил Гарри.
— Кто? — не поняла его дочь.
— Сынишка сержанта Купера. Старого полицейского. Вы же наверняка помните тогдашний шум?
— А, понятно. — Маргарет повернулась к дочери: — А ведь ты хорошо знала его в школе, Хелен? Это тот самый? Теперь я вспомнила. Он тебе еще нравился, правильно?
Девушка забеспокоилась, готовая в любой момент скрыться на кухне и приготовить еще чая. Она любила своих родителей так же, как и бабушку с дедушкой, но в присутствии их всех чувствовала себя неуверенно. Ей прекрасно удавалось общаться с каждым из них поодиночке, но когда они все выступали единым фронтом, то между ними вырастала стена непонимания.
— Ну да, ма. Бен Купер, — равнодушно кивнула Хелен.
— Вы всегда так дружили… Правда, он никуда тебя не приглашал, и это с его стороны было безобразием, — заявила миссис Милнер.
— Ма…
— Знаю, знаю, меня это не касается.
— Забудь об этом, ма. Сейчас не время…
— У нас появился труп, — печально заявила Гвен, обращаясь к окружающим, как будто ждала, что кто-то сможет ее успокоить и даже сказать, что ничего этого не произошло.
— И это точно труп дочери Вернонов? — нетерпеливо уточнил Эндрю. Хелен заметила, как усилился легкий шотландский акцент ее отца, когда он произносил звук «р». Это случалось с ним каждый раз, когда он нервничал. — Они это точно подтвердили?
— Опознания еще не было. — Миссис Дикинсон с вызовом посмотрела на Гарри, как будто хотела показать ему, что подслушала под дверью весь его разговор с полицией. Но ее муж не обратил на это никакого внимания. Он рылся в кармане, как будто его единственным желанием было достать трубку и скрыться в передней комнате, его единственном убежище.
— Они считают, что это действительно она, — произнес он, ни на кого не глядя.
— Бедняжка, — заметила Маргарет. — Она ведь совсем еще ребенок! Кому в голову могло прийти подобное, а, Хелен?
— Ей было пятнадцать. Хочешь чаю? — предложила ей дочь.
— Пятнадцать. Совсем ребенок… — вздохнула миссис Милнер. — Ее родители ни в чем ей не отказывали. Частная школа, собственная лошадь… Только подумать, сколько это все стоило! И смотрите, чем все это закончилось…
— Интересно, что подумает Грэм Вернон, — произнес Эндрю.
— О чем ты, папа? — повернулась к нему Хелен.
— Все это так неудобно… Понимаешь, можно только предположить, что он сейчас чувствует. И случилось же такое, что нашел ее именно мой свекор!
— А ему-то какая разница, ради всего святого? — удивилась девушка. — У него дочь погибла, и ему глубоко наплевать, кто ее нашел.
— И все-таки это очень неудобно.
— Эндрю считает, что должен исполнять роль верного слуги Грэма Вернона, — вмешалась Маргарет. — А то, что он имеет отношение к убийству его дочери, как-то разрушает этот образ, правда?
— Отношение? Вот уж это дудки! — возразил ее муж.
— Естественно, не напрямую, — уточнила миссис Милнер с удовлетворенной улыбкой. — Но я уверена, что теперь ты тоже будешь чувствовать себя немного замаранным.
— Прекрати, Маргарет.
— Наверное, было бы лучше, если б папа просто прошел мимо, не обратил на это никакого внимания и промолчал. Лучше, по крайней мере, для тебя. Удивительно, как это он в тот момент не подумал о твоей репутации! С твоей стороны это было очень недальновидно, папочка.
Гарри посасывал мундштук пустой трубки и рассматривал свое семейство. Хелен подумала, что он, пожалуй, был единственным человеком в комнате, кто получал удовольствие от беседы.
— В любом случае им о репутации заботиться не надо. Ее у них просто нет, правда? — продолжила Маргарет.
— Это нечестно. Верноны — очень уважаемая семья, — возразил Эндрю.
— Уважаемая! — презрительно фыркнула его супруга. — Но только не в этом доме. А ты что скажешь, папа?
— Богатеи-выскочки. Необразованный мусор, — отозвался Дикинсон.
— Да, об этом тоже не стоит забывать, — улыбнулась Хелен. — Они достаточно насолили нам. Так почему мы должны принимать их проблемы так близко к сердцу? Мне их по-человечески жаль, но это их проблема, а не наша. И к дедушке это не имеет никакого отношения… Да пошли они к черту, эти Верноны! Нам главное, чтобы бабушка с дедушкой были в порядке.
— Ну конечно, — не стала спорить ее мать. — Эндрю?
— Ну, наверное, соглашусь, — сдался Милнер.
— Нам повезло, что мы живем в семье, где все стоят друг за друга, — заметила Маргарет. — А у тех, наверху, такого нет. Конечно, нас это не касается. Но в этом причина всех их проблем в прошлом. Они не знают, какой должна быть настоящая семья. И это тоже приводит к некоторым проблемам, как мы сейчас видим.
— Нам надо все обсудить, — сказала Хелен. — Надо было давно это сделать.
— Но ведь он не хочет, — расстроилась Гвен. — Он ни с кем не хочет говорить об этом.
— В этом нет никакого смысла, — отозвался Гарри. — Так что не будем это ворошить.
— Дедушка? — произнесла девушка, подойдя к его креслу и положив руку ему на плечо.
— Поверь мне, детка, не стоит, — покачал головой старик.
— Ну вот, мы никогда не говорим ни о чем важном, — вздохнула его внучка. — В нашей семье это не принято. А если и говорим, то только когда сердимся или чем-то расстроены. Но в такие моменты не стоит говорить о важном. В такие моменты надо просто сидеть и ничего не делать.
— Уверена, что не понимаю, о чем ты, — сказала ее мать. — Я, как и все, способна обсуждать важные вопросы, ничуть не расстраиваясь при этом.
Голос Маргарет стал заметно пронзительнее. Она откинула голову назад и стала задумчиво поигрывать своей сережкой. При этом миссис Милнер смотрела на своего мужа, как будто бы раздумывая, поддержит он ее или нет. Но Эндрю, опустив плечи, отвернулся от нее и увидел перед собой печальные глаза Джесс. Пробравшись в угол комнаты, собака внимательно прислушивалась к разговору хозяев. Когда она пыталась понять их интонации, ее уши, как локаторы, двигались из стороны в сторону. По интонациям она судила о настроении говоривших, и сейчас оно ей явно не нравилось.
