Книга Чёрный пёс, страница 27. Автор книги Стивен Бут

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чёрный пёс»

Cтраница 27

Это был далеко не первый его труп. Но со временем от таких зрелищ не становились легче. Особенно когда речь шла о трупе юной девочки. Полицейский знал, что будет видеть его неделями, а то и месяцами, до тех пор пока не произойдет что-то еще более страшное. Вот тогда, может быть, образ этой убитой исчезнет.

Кроме того, Купер чувствовал, что в коттедже в Мюрее, где жили Гарри и Гвен Дикинсон, было что-то не так. И их внучка Хелен Милнер тоже об этом знала. Но Бену не удалось подобрать этому определения, и он не смог обнаружить ничего, что можно было бы включить в отчет. Этому не было никакого логического объяснения. Детектив был даже не уверен, что атмосфера в коттедже была как-то связана с обнаружением тела Лауры Вернон. Но то, что в коттедже «Солнечные часы» было что-то не так, не вызывало у Бена никакого сомнения. Он был уверен, что не ошибается.

«Тойота» прогремела по мосткам для скота и въехала на двор фермы. Колеса расплескали свежий навоз, оставшийся после стада, прошедшего по дороге на дойку и обратно на поле. Группа телят, предназначенных для ярмарки в Бейкуэлле, замычала на автомобиль из отдельного загона, расположенного на периферии двора. Полицейский не обратил внимания на их мычание и слегка притормозил перед навесом, где стояли большой зеленый трактор производства компании «Джон Дир» и старенький «Ферги». На стене висело различное навесное оборудование, а брата нигде не было видно, хотя в это время он обычно занимался сельскохозяйственными механизмами.

Когда Купер подъехал к фасаду дома, у него замерло сердце. Две его племянницы, Эми и Джози, сидели верхом на стене, проходившей между дорогой и палисадником. Они не играли и не разговаривали, а болтали ногами, ударяя пятками в стену, а носками кроссовок поднимая клубы пыли. Девочки проследили за тем, как припарковалась «Тойота», но ни одна из них не улыбнулась. Бен увидел, что Джози, которой было всего шесть, недавно плакала. У нее были красные глаза, а из носа текло; на ее загорелых щечках протянулись следы от слез. На стене валялся заброшенный комикс, а на земле виднелась розовая лужица от растаявшего мороженого.

— Здравствуйте, девочки, — сказал Купер.

— Привет, дядя Бен. — Эми печально взглянула на него своими большими глазами, в которых светилась боль и непонимание того, откуда эта боль взялась. Она нерешительно взглянула на дом. Передняя дверь была открыта, но в доме царила тишина. Из сада вышла черно-белая кошка, которая приблизилась к порогу и остановилась, принюхиваясь к идущим из холла запахам. Потом она, видимо, поменяла свои намерения и быстро затрусила к сеновалу.

— Ма на кухне, — сказала Эми, предвосхищая вопрос детектива.

— А где папа? — поинтересовался тот.

— Сразу после дойки ему пришлось уехать в Бёрнтвуд. Чинить ворота.

— Понятно.

Купер улыбнулся девочкам, но ответной улыбки так и не увидел. Они совершенно не походили на тех детей, которые обычно с криком бежали ему навстречу. Но чтобы понять, что с ними произошло, ему не надо было задавать много вопросов.

На большой кухне он нашел свою невестку Кейт. Она напряженно передвигалась от стола к плите, как будто у нее был артрит или сильно повреждены ноги. Короткие волосы женщины были растрепаны, а пленка пота на лбу была, по всей вероятности, вызвана чем-то более серьезным, чем жара на дворе или жар от сковороды, которая стояла на зажженной конфорке, хотя в ней ничего не было. Кейт тоже совсем недавно плакала.

Увидев Бена, она выронила кухонный нож, который держала в руке, и как будто бы почувствовала облегчение. Обычно на кухне стоял аромат засушенных трав и свежеиспеченного хлеба, а иногда на ней пахло чесноком и оливковым маслом. Но сегодня запах был совсем другой. Это был запах дезинфектанта и каких-то еще более неприятных вещей. Внутренности Бена сжались в комок от нехорошего предчувствия.

— Что случилось, Кейт?

Невестка покачала головой и опустилась за сосновый стол: она была измучена необходимостью сохранять хорошую мину в присутствии девочек. Но даже мельком взглянув на них на улице, Купер мог бы сказать ей, что ее усилия пропали даром.

— Посмотри сам, — сказала женщина. — Бен, я больше так не могу.

Полицейский положил руку ей на плечо и увидел, как из глаз у нее вновь потекли слезы.

— Оставь все это мне, — сказал он, — и займись девочками.

Затем Купер вышел в коридор, который делил дом на две части, и посмотрел на лестницу. Когда он был ребенком, эти коридор и лестница казались ему очень мрачными. Стены и большинство деревянных панелей здесь были покрыты каким-то темно-коричневым лаком, а половицы по бокам от ковровой дорожки выкрашены в черный цвет. Сама дорожка уже давно потеряла свой первоначальный цвет под слоем грязи, с которой не могло справиться никакое количество моющих средств. Грязь проникала в дом на ногах отца Бена, его дяди, его самого и остальных их детей, на лапах трех собак, множества кошек и, иногда, других животных, которые приносились с полей для специального ухода. Теперь же все изменилось. На полу лежали ковры с толстым ворсом, стены были выкрашены в белый цвет, а сосновые панели зачищены до своего естественного золотистого цвета. Зеркала и картины на них подчеркивали и усиливали свет, падавший через небольшие окна в форме креста, расположенные в дверях по обоим концам коридора.

Однако ступени лестницы, легкие, воздушные и удобные, были сейчас для детектива страшнее, чем те, которые он видел в детстве. И то, что вызывало его страх, лежало где-то посередине первого лестничного пролета. Это была розовая пушистая тапка из ковровой материи, испачканная экскрементами.

Она лежала на боку, шокирующая и вульгарная в своей обыденности, и ее кричащий цвет сливался с цветом ковра. В животе у Купера все перевернулось, как будто он увидел перед собой только что извлеченный внутренний человеческий орган, брошенный на ступеньки.

Мужчина медленно поднялся по ступенькам, остановившись только для того, чтобы осторожно взять тапку двумя пальцами, как будто та была важной уликой.

На первой площадке Бен остановился и, склонив голову набок, прислушался у двери к высокому, полному отчаяния завыванию, которое доносилось из-за нее. Такие звуки не мог издавать человек — это были нечленораздельные звуки, которые могли принадлежать только больному животному.

А потом Купер открыл дверь, с силой надавив на нее, так как она упиралась в какое-то препятствие, лежавшее на полу. Когда же он наконец вошел в комнату, то оказался в таком хаосе, который ему не приходилось видеть ни на одном месте преступления.

8

— И его находит мужчина, выгуливающий собаку…

В комнате повисла настороженная тишина. Держа раскрытый блокнот на коленях, Диана Фрай пыталась казаться внимательным и эффективным работником. Ее рука двигалась по странице блокнота сложными зигзагами, которые со стороны вполне могли сойти за скоропись. Падальная муха в отчаянии билась в окно конференц-комнаты, то тут, то там раздавалось шарканье ног и скрип железных ножек стульев…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация