— Хай Каррс.
— Вот именно. Они каждый день утром отвозили ее туда на машине, а во второй половине дня привозили. А на уикенды они все время куда-то уезжали — на шопинг в Шеффилде или что-то в этом роде. Всякие эти уроки верховой езды и бог знает что еще. Она никогда не имела ничего общего с девочками из деревни — так же, как и с мальчиками, — хотя многие из них хотели бы узнать ее получше. В этом я уверена. Родители или держали ее взаперти в доме, или увозили куда-нибудь подальше. Так что она никогда не была настоящим жителем деревни. Ни она, ни ее братец. Да и как они могли ими быть в такой ситуации?
— А как хорошо, по-вашему, Лауру знал ваш муж?
Гвен неожиданно вспыхнула и со звуком, напоминающим рычание, продемонстрировала свои вставные зубы. Купер откусил слишком большой кусок печенья и чуть не поперхнулся.
— Ты что, совсем меня не слушал? — сердито спросила пожилая женщина.
— Конечно, слушал.
— А разве я не говорила, что он мне ничего не рассказывает? Откуда мне знать, знал ли он ее вообще? Здесь она никогда не бывала — я имею в виду в этом доме. Так что откуда мне знать?
— Прошу прощения, — искренне произнес Бен. — Я, наверное, спрошу его самого.
— А ты что, думаешь, что тебе он что-то расскажет?
— Это в его собственных интересах. Отказ в сотрудничестве ничего ему не даст.
— Попробуй объяснить это ему. Могу только пожелать тебе удачи.
Гвен расслабилась в своем кресле, успокоившись так же внезапно, как и вспыхнула, и робко посмотрела на полицейского, как будто ей было стыдно за свою несдержанность.
— Я слышал, что он слегка повздорил с моим начальством? — задал Купер следующий вопрос, аккуратно стараясь выяснить интересующие его вещи.
— И до сих пор считает, что поступил правильно, — сказала старушка и, вздохнув, поставила недопитую чашку на столик. — Он всегда был «мальчиком наоборот». Упрямцем. Сколько я его знаю, он ничуть не изменился. В юности я любила его за это. Тогда я думала, что это в нем говорит мужская гордость. А теперь… теперь он упрям как осел, как я уже сказала. Старый упрямый негодник Гарри Дикинсон. И все об этом знают.
По тому, как Гвен сказала это, Купер решил, что упрямство и сейчас оставалось основной чертой, которую она любила в своем муже. Сейчас, когда физическая привлекательность осталась далеко позади, а романтические чувства давно превратились в простую привычку, в ее Гарри все еще было нечто такое, что заставляло ее голос смягчаться, а выцветшие глаза — смотреть куда-то далеко-далеко, сквозь стены дома в счастливое прошлое. Может быть, после свадьбы их совместная жизнь и не была счастливой, но место счастья заняло что-то другое — некая стабильность и необходимое равновесие. Эта старая пара напоминала две древние скалы, прислонившиеся друг к другу на Вороньем склоне. Они уже стали неровными и шероховатыми, их твердые поверхности уже все изрезаны временем, но они упрямо повторяют контуры друг друга. И если одна из этих скал упадет, у второй не останется будущего.
— Конечно, сейчас он больше думает о своих дружках, чем обо мне, — пожаловалась Гвен. — Об этих Сэме Били и Уилфорде Каттсе.
— Я уверен, что вы ошибаетесь, — возразил Купер.
— Хелен мне тоже так говорит. Но я в это совсем не верю.
— Он ведь давно их знает, правда?
— Всю свою жизнь. С детства. Он и меня-то тогда еще не знал. Когда выходишь замуж, то надеешься, что станешь самой важной в жизни твоего мужа. Но Гарри никогда не позволял мне вставать между ним и его дружками.
На какое-то мгновение голос миссис Дикинсон опять стал жестким, и она твердо взглянула на Бена, как будто это он вернул ее к действительности.
— Они, знаешь, вместе работали в шахте, — продолжила Гвен свой рассказ. — И в армию их призвали тоже вместе. Они тогда были совсем молодыми. Служили в одном и том же полку и вернулись домой, сблизившись больше чем когда-либо. Потом вернулись на шахту — но война убила добычу свинца в этой стране так же легко, как убила тысячи молодых людей. Так что теперь они добывали не свинец, а кое-что другое.
— Плавиковый шпат и известняк, — кивнул полицейский.
Свинец здесь добывали начиная со времен Древнего Рима. Купер знал, что его все еще добывают в одной из местных шахт, но теперь уже как сопутствующий продукт. Основными же продуктами добычи были минералы, необходимые современной промышленности. Известняк, который добывался во всех окрестных шахтах и каменоломнях, можно было найти буквально во всем — от аспирина до клея для плитки, от моющих средств до бетона. А еще были другие горные породы — тяжелый шпат, цинковая обманка и карбонат кальция, не говоря уже об уникальном поделочном плавиковом шпате, который все называли «Синим Джоном». Казалось, что минералам, скрытым под поверхностью Скалистого Края, не будет конца. А вот свинец был больше никому не нужен.
— Но они, должно быть, давно на пенсии? — уточнил Бен.
— Это да. Но тем не менее все свое время они проводят вместе. Жена Сэма Били умерла пару лет назад, а Уилфорд Каттс живет без своей Дорис уже много лет.
— Миссис Каттс тоже умерла?
— От воспаления легких, бедняжка. А после того, как и миссис Били отошла, они как с цепи сорвались, все трое. Весь день проводят на участке Каттса, а все вечера — в «У пастуха». Так что понятно, что мне там места нет.
— Мужчины любят общаться с себе подобными, обсуждать вопросы, которые женщин совсем не интересуют.
Гвен бросила на Бена острый взгляд, и ему показалось, что она видит его насквозь.
— Да неужели? И ты, парень, тоже этим все время занимаешься?
— Э-э-э-э…
— Не напрягайся, я и так вижу, что ты за человек.
— Миссис Дикинсон, я действительно думаю, что ваш муж знает что-то, о чем не говорит нам.
Старушка неожиданно рассмеялась. Ее руки подергивались на кардигане, и голубые вены на них поблескивали, как черви, выбравшиеся на свет божий.
— Как будто это случается первый раз в его жизни! — произнесла она. — Я же уже сказала, он самый упрямый молчун на свете. И никто этого не знает лучше, чем я.
— А он когда-нибудь был с вами откровенен, миссис Дикинсон?
— Нет, вы только посмотрите на этого тупицу! Да я же все время про это говорю! Если хотите знать, с кем он делится самым сокровенным, так это те двое его дружков. Он с ними все свое время проводит. Так что не стоит спрашивать меня о том, что известно Гарри. Мне он об этом сообщит в последнюю очередь. — Было видно, что в упрямстве Гвен мало уступает своему мужу.
Купер допил чай и стряхнул крошки с пальцев.
— Спасибо за чай, миссис Дикинсон, — поблагодарил он.
— Ведь ты же на меня не обиделся, правда? Я просто глупая старая женщина.
— Вы мне действительно очень помогли.
