— Ты хороший мальчик. Приходи завтра, хорошо? Немного пораньше, чтобы застать Хелен. Она часто о тебе говорит, знаешь?
Полицейский заколебался. Предложение выглядело очень соблазнительным: что-то в душе говорило ему, что это его шанс сделать свою жизнь немного приятнее. А Купер знал, что если шансом не воспользоваться, то он может никогда не повториться. Но потом Бен подумал обо всей той ответственности, которая лежала на нем. Черт возьми, он же занимается расследованием убийства! Не говоря уже о домашнем кризисе, да и матери теперь необходимы вся любовь и поддержка, которые он только сможет ей обеспечить…
— Прошу прощения, но обещать ничего не могу, — ответил он. — Слишком много дел навалилось.
— Ты, наверное, прав, но она расстроится, если ты не придешь.
— Так вы думаете, что я найду вашего мужа на ферме Торпа?
— Точно. Они с Джесс ушли уже несколько часов назад.
— Тогда поеду, посмотрю, там ли он. И не волнуйтесь — все это просто формальности.
— Но вы же не можете заставить меня свидетельствовать против него? — спросила вдруг женщина.
— А почему мы должны это делать, миссис Дикинсон?
— Ну да, это ведь просто формальности… — устало кивнула Гвен.
Бен Купер и сам не знал ответа на свой последний вопрос.
16
Дым пах резко и сильно, как будто горела резина. Однако он не мог сравниться с другим запахом, который, как ядовитый туман, висел над ветхими зданиями и заросшими жесткой травой загонами. Это был сладкий, прилипчивый запах, аромат органических отходов, перегнивших до степени разложения, когда они начинают испускать бродильный газ.
Именно по запаху Купер и отыскал трех стариков. Они занимались тем, что возводили громадную компостную кучу подальше от грунтовки, которая вела к ферме Торпа. Сидя на стоге сена, Сэм Били наблюдал за операцией, пока Гарри Дикинсон и Уилфорд Каттс, скинув куртки и закатав рукава на своих белокожих руках, управлялись с вилами. Еще двое молодых людей копались в близлежащем здании из шлакобетона и обеспечивали беспрерывный подвоз на тачках черного, влажного навоза с вкраплениями сена. Он появлялся черным и испускающим пар, как рождественский пудинг невероятных размеров. В нескольких ярдах от этого места находился неугасимый костер из сухих кизяков, который накрывал округу одеялом густого серого дыма. Дым медленно уплывал от зданий и исчезал в зарослях ежевики на склонах холмов. Запах был совершенно удушающим.
Уилфорд первым увидел приближающегося Купера и указал на него, ткнув вилами в воздух.
— Смотрите, кто к нам идет! Беда пришла, ребята.
— Нет, этот паренек — настоящий герой, — сказал Сэм. — И идет он как раз с ареста главного подозреваемого. То есть он практически раскрыл преступление.
— Сам? — удивился Каттс.
— И без особых усилий, — заверил его Били.
— Думаю, что он добровольно пришел нам помочь, — предположил Гарри, опираясь на вилы. Воротник его рубашки был расстегнут и обнажал четкую границу между загорелой шеей и бледной кожей горла и груди, которые не видели солнечных лучей уже многие годы. Выглядело это так, как будто части двух разных людей соединили воедино. Купер даже подумал о сходстве с монстром Франкенштейном — чудовищем с головой, грубо пришитой к телу другого человека.
— Бери свободную тачку! — крикнул ему Сэм. — Или ты что-то знаешь о том, как делать компост?
— Надо просто сложить кучу из силоса и дать ей перегнить еще раз, так? — предположил полицейский.
— Не совсем, не совсем, — покачал головой Били.
— Совсем «не совсем», — эхом откликнулся Уилфорд. — Компост — это искусство. Его надо подпитывать, как ребенка.
Один из молодых людей проехал мимо с еще одной тачкой навоза, и Купер едва успел отступить в сторону, когда с нее свалился кусок вонючей массы. Он увидел, что она состоит из влажной, грязной соломы и наполовину разложившихся экскрементов животных, похожих на напоминающие глину комки. Как только масса коснулась земли, на нее откуда ни возьмись набросились маленькие коричневые мухи, которые сразу же засунули в нее свои хоботки.
— Отличная штука, — заметил Уилфорд. — Ты только принюхайся!
— Вы используете ее на ваших овощных грядках? — поинтересовался Бен.
— Нет, овощам нужно особое удобрение.
— Из крови и костей. Вот что нужно овощам, — пояснил Гарри.
— Кровь и кости, кровь и кости! — загоготал Сэм. — И больше ничего.
На площадке слышался лай собак и квохтанье кур, однако сейчас на участке было тише, чем, как помнил Купер, во время его первого визита сюда с Дианой Фрай. В картине, которая раскинулась перед ним, присутствовала некая странная неподвижность, как будто старики позировали на фоне неестественного произведения искусства, которое они создали для Национальной галереи.
— В крови очень много азота, — объяснил Каттс, — а в костях — фосфора. Очень полезно для капусты.
В кучу вывалили еще одну тачку навоза. Друзья Сэма пошуровали в ней вилами, а потом Гарри забрался выше по краю кучи и стал утаптывать ее своими черными непромокаемыми сапогами.
— Я хотел бы поговорить с вами, мистер Дикинсон, если вы не возражаете, — сказал Бен, глядя на него снизу вверх.
Компостная куча уже достигла высоты около четырех футов. Гарри возвышался над Купером: странная, похожая на чучело фигура, расхаживающая по компосту, как часовой на посту. Полицейскому пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы лучше видеть его.
— Подождите минуту, — ответил Дикинсон.
Уилфорд протянул ему два толстых деревянных шеста, длиной около шести футов каждый, и он, тщательно выбрав место, воткнул один из них в компост. Шест с чавканьем вошел в кучу, окруженный облаком запаха гнили, после чего Гарри практически повис на другом его конце и так давил на него до тех пор, пока шест не уперся в землю. Кусок шеста в пару футов длиной остался торчать снаружи.
— Компост должен дышать, — пояснил Уилфорд, когда его друг так же воткнул в кучу второй шест.
Молодой человек с тачкой вновь проехал мимо и улыбнулся Куперу заговорщицкой улыбкой. У него были короткие волосы и серьга в правом ухе. Ростом он был приблизительно с детектива и имел прекрасно развитые мышцы плеч и шеи. На нем были только джинсы, а рубашку он давно уже снял, и его торс был словно покрыт маслом — пот стекал по нему и от физических усилий, и от жары, которая стояла в бетонном строении. В нескольких ярдах от них второй парень бросал в огонь ветки и солому, чтобы не дать огню погаснуть. Солома занялась, и языки пламени устремились в небо.
Расположенная рядом компостная куча гудела и вибрировала от облаков навозных мух, которые кружились в мареве, стараясь выбрать себе кусочки повкуснее и поаппетитнее. Бен прикрыл рот и нос, чувствуя, как у него начинает кружиться голова. Он был привычен к запахам фермы, но эта вонь была самой настоящей «вещью в себе».
