— Так вы кого-то видели? — не выдержал наконец полицейский.
— Теперь, когда ты спросил, вспомнил, что видел каких-то туристов, — ответил его собеседник.
— А они — вас?
— Сомневаюсь. Они были внизу, около речушки. Молодежь — все время над чем-то смеялись. Молодежь мало что видит вокруг себя, правда?
— Сколько времени вы гуляли?
— Полчаса, а потом вернулся. Гвен приготовила для меня чай, а я покормил Джесс.
— А позже вечером?
— Я опять вышел. На этот раз к «Пастуху». Около половины восьмого. Там я встретил Сэма и Уилфорда, и мы пропустили по парочке кружек. Там меня почти все знают. Спросите хоть Кенни Ли. Это ведь называется алиби, правда?
— Вы пошли в паб кратчайшей дорогой?
— А как же еще?
— Ну, может быть, вы сделали кружок через Целину, например?
— А зачем мне это надо? Я уже был там в тот день.
— Вы брали с собой собаку?
— Джесс была со мной. Но Кенни заставляет привязывать собак за пабом, когда вы заходите внутрь. Говорит, что они мешают туристам.
Купер все ждал, спросит ли его Гарри о цели этих вопросов, но потом решил, что он не спросит.
— У нас есть свидетель, который видел человека, похожего на вас, в районе семи пятнадцати возле того места, где было найдено тело Лауры Вернон. — Описание, данное орнитологом, было довольно туманным, так что Купер не грешил против истины.
— Есть свидетель? — переспросил старик. — Очень кстати. Это вам здорово поможет.
— Но вы, мистер Дикинсон, только что сказали мне, что были дома уже в шесть тридцать. Так это правда?
— Да, правда. Мой чай как раз поспел.
— А еще вы сказали, что во второй раз вышли в семь тридцать. Значит, если верить вам, то в семь пятнадцать вы были дома. Это правда?
— Да.
— Но вы не могли быть в двух местах одновременно.
— Думаю, что это ваша проблема, — пожал плечами Гарри.
— А как насчет воскресенья? — спросил Бен, которому необходимо было сменить тему.
— А что насчет него?
— Вы опять выходили на Целину с вашей собакой в тот день?
— В девять часов утра и в шесть часов вечера. Как часы.
— И ходили по той же тропинке? В сторону Вороньего склона?
— Да.
— А в понедельник?
— Ровно в девять часов…
— Тогда мне странно: почему вы не нашли кроссовку раньше, чем вечером в понедельник? К тому моменту вы уже четырежды были в этом районе. Один раз в то время, когда была убита Лаура Вернон, и три раза после этого. И ничегошеньки не заметили?
Гарри выбил трубку в камин, посмотрел на его пустую решетку и поднял глаза на детектива. Затем прищурился и сжал челюсти, и его гость испугался, что впереди его ждет новое молчание…
— Я хотел поговорить с Верноном, — неожиданно произнес Дикинсон.
— Что? — Купер был удивлен как самой информацией, так и тем, что старик добровольно выдал ее, не заставив Бена вытягивать ее из него клещами.
— В субботу вечером. Мне показалось, что я видел Грэма Вернона, когда вечером гулял с Джесс. И я хотел с ним поговорить.
— Зачем?
— Я хотел кое-что обсудить с ним. Личный вопрос.
— Какой именно?
— Личный.
— А как хорошо вы знаете мистера Вернона?
— Вообще не знаю. Я с ним никогда не встречался.
— Тогда почему вы решили с ним переговорить?
— Я уже дважды ответил тебе. И больше повторять не буду.
— Я ведь могу и настоять, мистер Дикинсон. Я могу вызвать вас на допрос в управление, и там мы проведем официальный допрос и попросим вас сделать заявление.
— Я его и делаю, — ответил Гарри. — Это мое личное дело. Вот и все заявление.
— Но вы же понимаете, что если это имеет отношение к дочери мистера Вернона…
— Отвечаю — к ней это никакого отношения не имеет.
— Может быть, это имеет отношение к вашей семье? Гарри улыбнулся ему, как старательному студенту.
— На этот раз угадал, парень.
— И где же вы встретили мистера Вернона?
— Опять предположение.
— Простите?
— Я сказал, что хотел поговорить с ним. Но не смог его найти. Он опять исчез.
Теперь мысли Купера стали раскручиваться в совсем другом направлении. У него перед глазами встал Гарри Дикинсон, бродящий по Целине наряду с Лаурой Вернон и ее отцом, не говоря уже о вероятном убийце Лауры. А потом он нарисовал себе орнитолога-любителя, Гэри Эдвардса, который сидит на идеальной наблюдательной точке, но видит только одного из них. И, наконец, ему пришло в голову, что если бы Гарри Дикинсон действительно встретил Грэма Вернона во время прогулки, то их беседа заставила бы Гарри вернуться в коттедж позже обычного. Но задержала бы она его до семи пятнадцати? Тогда Гвен тоже лжет. Но она ведь пойдет на это, чтобы защитить мужа, правда?
— Слушаю твой следующий вопрос, — произнес Дикинсон.
— На сегодня вопросов больше нет, — ответил полицейский, решив, что ступил на слишком опасную почву.
— Нет? — Гарри неожиданно расстроился; он надул губы и наклонил голову набок. — Очень жаль. А я надеялся на настоящий допрос. С пристрастием. Знаешь, как у Крекера
[82]…
— Не понял?
— Ну, помнишь этого толстяка, которого показывали по телику…
— Вы, наверное, имеете в виду Робби Колтрейна. Он играл психолога-криминалиста.
— Ага. Он всегда устраивал им настоящий допрос. Орал, ругался и все такое. Угрожал искалечить, если не скажут правду. — Старик критически взглянул на Купера. — Ну да ладно. Ты ведь не он, верно, парень?
— Нет, мистер Дикинсон. Я не Крекер. И не инспектор Морс.
Собравшись уходить, Бен засунул блокнот в карман куртки.
— Думаю, что с вами захотят поговорить еще раз, мистер Дикинсон, — предупредил он хозяина дома.
— Не возражаю. Найти меня можно без всяких проблем.
— Тогда спасибо вам за ваше время.
Купер подошел к двери и взглянул на деревню, пораженный контрастом между залитой ярким солнечным светом улицей и прохладными, полутемными углами с тяжелой мебелью в комнате у него за спиной. Переступить через порог коттеджа «Солнечные часы» было все равно что войти в глубокую пещеру. На генетическом уровне пещеры ассоциировались с безопасностью, хотя в них присутствовала и угроза — всегда существовала вероятность, что там живут дикие и опасные чудовища. Бен повернулся, чтобы еще раз попрощаться, и встретился с острым взглядом голубых глаз, насмешливо смотревших ему в лицо.
