— Давай не будем об этом. Пей свой чай.
— Ты хорошая девочка. И всегда была его любимицей. Почему бы тебе с ним не поговорить?
— Попробую, — пообещала Хелен.
Она стояла рядом с креслом своей бабушки и смотрела сверху вниз на ее седую голову. Волосы старой женщины были такими редкими, что сквозь них проглядывала розовая кожа на черепе. Девушке захотелось обнять бабушку за плечи, прижать ее к себе и сказать ей, что все будет хорошо. Этот неожиданный прилив нежности и жалости заставил ее отвернуться.
А потом она увидела своего деда — его маленькую фигуру в самом конце тропинки, спускавшейся с холма. Он только что появился из-за деревьев, росших у подножия Вороньего склона. То ли в том, как он двигался, было что-то необычное, то ли сутулился он как-то по-особому — сейчас Хелен не смогла бы сказать, — но она немедленно поняла, что случилось что-то очень плохое.
Гвен насторожилась и посмотрела на внучку — она почувствовала что-то в ее напряженном молчании.
— Что случилось, милая?
— Ничего, бабушка.
Хелен отперла заднюю дверь и вышла на побеленные ступеньки. Неожиданно она почувствовала, как из коттеджа у нее за спиной на нее хлынул поток воспоминаний — словно клубы дыма из горящего дома. Это были воспоминания детства, и касались они в основном ее деда: девушка вспомнила, как они с ним спускались рука об руку к речке, чтобы посмотреть на играющую в ней рыбу, как они собирали маргаритки для венка, как дед гордо усаживал ее на колено и показывал, как набивает табаком трубку, а потом зажигал ее от длинных, скрученных из цветной бумаги фунтиков. Неожиданно она почувствовала мимолетные запахи, которые почти мгновенно исчезли, но вызвали у нее такие эмоции, что на глаза немедленно навернулись слезы. Это были незабываемые запахи табака, «Брилькрема»
[17] и обувной ваксы.
Хелен казалось, что Гарри вечно полировал свою обувь. Не отказался он от этого и сейчас, и это была одна из его особенностей, по которой внучка узнавала его, несмотря даже на то, что за все эти годы он сильно изменился. Без таких вот неизменных привычек дед мог бы стать неузнаваемым для ребенка, который помнил его крепким и сильным пятидесятилетним мужчиной.
Вот и сейчас, например, девушка узнала деда только по его походке. По его неторопливым движениям и прямой спине — так солдаты маршируют на похоронах, подставив плечо под гроб погибшего товарища.
А затем Хелен вновь услышала звук вертолета, который, казалось, летел прямо на нее. Из кабины на нее смотрели два бездушных лица, наполовину закрытых темными очками. Девушке показалось, что полицейские проникли взглядом ей в самое сердце. В их присутствии было что-то личное и интимное, и в то же время они были где-то далеко-далеко.
3
— Ладно. Давайте немного передохнем.
Сержант, находившийся на противоположном от Бена Купера конце шеренги, передал команду по цепочке. Мужчины, одетые в синюю униформу и резиновые сапоги, разошлись и расселись полукругом на поросших травой кочках. Кто-то достал термос с чаем, кто-то — бутылку с апельсиновым соком.
Констебль Гарнетт удобно устроился на траве, отложив свой шест и сняв фуражку, под которой его коротко подстриженные волосы демонстрировали первые признаки облысения. Ходили слухи, что именно из-за своих касок полицейские начинали лысеть так рано. Сам Купер понимал, что в один прекрасный день он тоже заметит, что его волосы стали редеть. Все говорили, что его прекрасная каштановая шевелюра досталась ему от отца, который, насколько он помнил, был лысым только наполовину. Но пока что его роскошные локоны падали ему прямо на лоб, вопреки всем веяниям моды.
— Ну, так что можете сказать о новичке в вашем отделе, Купер? Об этом новом констебле? — улыбнулся Гарнетт, вытирая рукавом лоб. Было видно, что ему хочется посплетничать.
— Я с ним еще не встречался. Только что вышел из отпуска, — ответил детектив.
— Это «она», а не «он», приятель. И зовут ее Диана Фрай.
— Понятно.
— Она из Бирмингема.
— Пока ничего о ней не слышал. Думаю, что с нею всё в порядке.
— Дэйв Ронни говорит, что она чем-то похожа на безжалостную корову. Могла бы классно выглядеть, но не обращает на это никакого внимания. Натуральная блондинка, а носит короткую стрижку. Высокая, худая, ни грамма краски, всегда в брюках… Знаете, этакая несговорчивая сучка.
— Но ведь вы даже не встречались с ней, — возразил Купер.
— Да знаю я таких! Наверняка лесбиянка.
— Послушайте, это просто глупо! — выдохнул Бен в изнеможении. — Вы не имеете права говорить подобные вещи. Вы ее совсем не знаете.
Гарнетту хватило ума услышать раздражение в его голосе, и он не стал спорить. Машинально сорвав несколько одуванчиков, констебль стал обрывать на них листья. Но теперь уже Купер не мог оставить этот разговор без продолжения.
— Вы, Гарнетт, знаете не хуже меня, как тяжело бывает женщинам на службе — вот некоторые из них и перегибают палку, — заявил он сердито. — Уверен, что через пару недель она отлично впишется в команду. Так обычно и происходит.
— Не знаю, не знаю. Знаю только, старина, что у вас не будет времени с ней подружиться. Думаю, что она очень скоро взлетит и исчезнет с горизонта.
— А она что, занимается воздухоплаванием?
— Ха-ха! — Констебль не обратил внимания на сарказм, хотя, может быть, он его просто не замечал, когда сплетничал о чем-то, что его сильно задевало. — За ней тянется кое-какой шлейф. Все считают, что у нее большое будущее. Сплошные амбиции.
— Да неужели? Но сначала ей придется показать себя.
— Может быть, и так…
Облако мошек, жужжавших вокруг голов полицейских, становилось все гуще и гуще — их привлекал запах пота и апельсинового сока. У констебля был самодовольно-загадочный вид.
— Объясните, что вы имеете в виду? — продолжил разговор Купер. — Просто так у нас никого не повышают.
— Надо реально смотреть на вещи, приятель. Она женщина. Знаете, такая с двумя грудками и попкой — всегда садится на стульчак верхом.
— Об этом я слыхал. Ну и что?
— Ну и что? Как это ну и что? У нас не хватает женщин на командных должностях, особенно в уголовном розыске. Вы что, отчетов не читаете? Вот увидите, старина, — если она будет держать нос по ветру и мило улыбаться начальству, детектив-констебль Фрай взлетит по карьерной лестнице с такой скоростью, как будто ей в зад вставили ракету.
Бен уже хотел было запротестовать, но в этот момент раздался крик:
— Детектив Купер! Есть здесь детектив Купер? Немедленно к начальству!
