— Дедуль, она сильно нервничает. Ба уверена, что у тебя проблемы с полицией. И ты должен ее разубедить. Никого больше она не послушает.
— Значит, люди меня обсуждают, да? — уточнил Гарри.
— И будут обсуждать. Но никто не верит, что ты с этим как-то связан.
— Это еще почему?
— Понимаешь… — Хелен взмахнула рукой, не готовая к ответу.
— Да все я понимаю! Потому что я старый. Все вы как эти полицейские! Они меня даже не допросили, представляешь? То есть не так, как должны были это сделать, зная, что это я нашел тело. Они думают, что я не мог убить, вот в чем дело. И все потому, что я старый… Что ж, они ошибаются. И вы ошибаетесь вместе с ними.
— Не глупи, деда. Мы знаем, что это не ты. Это очевидно.
— Вот то-то и оно, что очевидно.
— Бабушка это знает. И мама, и папа, и я — мы все знаем, что ты не сделал ничего дурного. А мы бы сразу догадались, ведь мы — твоя семья.
— И это всё? Только вы, и никто больше?
Хелен вздрогнула, услышав пренебрежительный тон старика.
— Твоя семья всегда много для тебя значила. Ты же это знаешь, — сказала она, и Гарри, вздохнув, сложил газету. — Так или нет?
— Конечно, так, детка. Но есть вещи не менее важные, чем семья. А может быть, даже более. Женщины этого не понимают, они сделаны из другого теста. И для них семья — это действительно всё. Но есть еще кое-что. Дружба. Когда у тебя за спиной есть друг, которому ты доверял свою жизнь, а он доверял тебе свою, то все меняется. Такую связь не разорвешь. Никогда. И ты готов сделать все, чтобы не подорвать эту веру, детка. Все, что угодно.
Дикинсон смотрел внучке в лицо, и в его глазах светилась мольба, как будто он просил ее о помощи. И она хотела помочь ему, но не знала, как, и поэтому ждала, чтобы Гарри объяснил ей, что он имеет в виду. Но вместо этого он уставился на первую страницу газеты, с которой на него полными отчаяния глазами смотрели беженцы из Центральной Африки.
— Ради такого друга можно и убить, — сказал он.
* * *
Бен Купер посмотрел вдоль стволов, перехватил деревянное ложе и вдохнул аромат ружейного масла, пока его пальцы нежно прикасались к спусковому крючку. Приклад удобно упирался ему в плечо, а стволы дробовика немного покачивались, когда он повернулся, чтобы проверить их балансировку. Это легкое движение вызвало у него жгучее желание увидеть цель в перекрестье прицела, желание услышать удар бойка и ответ патрона.
Он был готов.
— Ап!
Машина
[96] сработала, и у него перед глазами появилась тарелочка. Стволы поднялись как будто сами по себе и последовали за мишенью. Бен нажал на спуск. Осколки глиняной мишени посыпались на землю.
— Ап!
Вторая тарелочка показалась у него над головой. Купер осторожно увеличил давление на спуск, немного задержался, и вторую мишень постигла участь первой.
— Что скажешь, Бен? — услышал он рядом голос Мэтта.
— Отлично, — ответил полицейский, опуская ружье и переламывая его. Он положил оружие на капот «Лендровера», а его брат отошел от машины, которую они использовали для тренировок. Мэтт был старше Бена на шесть лет. У него была широкая грудь, хорошо развитые плечи и торс работающего фермера, а волосы — такие же, как у Бена, тонкие, светло-коричневые. Он предпочитал прятать их под кепкой с длинным козырьком, напоминающей бейсбольную, на которой было впереди написано «Джон Дир».
— Прекрасные выстрелы, Бен, — похвалил Мэтт младшего брата. — Кого видел на мушке?
— Что? — не понял его тот.
— Судя по выражению на твоем лице, ты стрелял по кому-то, кого действительно ненавидишь. Ну что, выпустил пар?
— Немного.
Старший Купер внимательно посмотрел на брата.
— Что-то тебя действительно гнетет, правда? Мы нечасто видим тебя таким. Не волнуйся, с мамой все образуется. Подожди до вечера — уверен, что ты увидишь ее такой же, как всегда, и тебе станет гораздо легче.
— Может быть, Мэтт. Но дело не только в ней, — вздохнул Бен.
— Ах вот как? Проблемы с женщинами, или… Надеюсь не с Хелен Милнер?
— А почему ты это сказал? — Младший Купер с удивлением уставился на собеседника.
— Но ведь совершенно очевидно, что ты должен был столкнуться с нею во время этого расследования. Вот я и сложил два плюс два, когда читал об этом в газетах. Ведь ее отец работает на Грэма Вернона, правильно? А старик, Гарри Дикинсон, — это ее дед. И если ты появлялся у него в доме, то должен был возобновить старые знакомства. — Мэтт с улыбкой смотрел на брата, который, казалось, лишился дара речи. — Так как думаешь, кто из нас двоих должен был пойти в детективы?
— Не представляю, как ты обо всем этом догадался.
— М-м-м-м, но ведь речь идет о Хелен Милнер, так? А я всегда считал, что она к тебе неравнодушна, маленький братец.
— Да сколько воды утекло с тех пор! Теперь она совершенно другая. Видел бы ты ее…
— Да я видел ее недавно. Она учительница в школе, в которую ходят Эми и Джози. Не так давно мы беседовали с нею на родительском собрании. Не люблю выдавать своих секретов, но именно там я узнал о ее отце и так далее. Мы с нею довольно долго общались. И о старых временах, и о Вернонах тоже.
— Ну, все понятно. Тогда ты знаешь, как она выглядит сейчас. У нее, наверное, полдюжины ухажеров, с которыми она спит. И зачем ей я?
— Я что, действительно услышал эту нотку горечи? Мы что, ведем речь о телке, пришедшей в охоту, и слишком большом количестве быков, из которых она может выбирать?
— Люди — это не скот, Мэтт.
— Иногда я об этом жалею. Ты только подумай, какая жалость, что людей нельзя метить, как овец, — можно было бы сразу узнать, кто с кем спит.
Купер-старший выжидающе посмотрел на брата, но увидел, что тот даже не пытается улыбнуться.
— Но тебя мучает что-то еще. Проблемы на работе? — участливо спросил Мэтт.
— Ты прав. За последние пару дней я упорол несколько косяков.
— Но ведь они понимают, в каком стрессе ты находишься, так ведь?
Бен выудил из кармана ключи от «Тойоты» и посмотрел на часы. Ему давно пора было двигаться в сторону Идендейла, чтобы не опоздать на свою смену. Но отказаться от соблазна попробовать новый дробовик Мэтта он был не в состоянии.
— Ты же сказал своему боссу о маме? Или нет? — спросил старший брат.
— Нет, — помотал головой младший. — Мне кажется, что ему ни к чему об этом знать.
— Но ведь сегодня с утра ты был свободен и ездил к маме?
— Я сказал, что записался к врачу.
