«Прическа Рэйчел» изначально появилась как попытка уложить непослушные волосы Дженнифер Энистон. Энистон зашла к Крису Макмиллану, владельцу известного салона в Беверли-Хиллз, во время съемок первого сезона «Друзей». Ее волосы всегда были кудрявыми и длинными, и она хотела сделать что-то более элегантное. Когда состоялась премьера «Друзей», у Энистон были длинные волосы в нескольких эпизодах, и Макмиллан начал их подстригать. Ему пришла в голову идея сочетать частичную челку с многослойностью. Он стриг снизу, накладывал слой, прикалывал булавкой, а затем использовал фен, чтобы придать волосам гладкость.
В результате получился сложный, но очень привлекательный стиль, который создавал впечатление, что стилисту в последнюю секунду наскучила его работа и он решил соединить две разные прически. (Позже Макмиллан признался, что был «под кайфом», когда создавал «прическу Рэйчел».) Передняя часть волос окружала лицо Энистон, а боковые волосы были окрашены в цвета от светлых до темно-русых и каштановых. Энистон иногда носила прическу с заколкой, подчеркивая женственный стиль так, как самая популярная девочка в седьмом классе выглядела бы в первый день учебного года.
Сзади волосы были зачесаны назад, образуя пышный завиток, который создавал небольшую волну, прежде чем упасть на плечи. Глядя на Рэйчел с этой прической, можно было подумать, что она одна из членов не самой популярной группы шестидесятых, так как задняя часть ее волос оставалась пугающе неподвижной во время танца под музыку. В результате получилась очень аккуратная прическа, которая выглядела слегка взъерошенной, как будто Энистон только что проснулась после непродолжительного сна в одном из кресел «Центральной кофейни».
Вскоре после того, как Энистон дебютировала в шоу, на телефоны NBC начали регулярно поступать звонки с запросами информации о прическе Энистон. Макмиллану начали попадаться женщины, которые с радостью заплатили бы за визит больше, если бы они стали выглядеть как Дженнифер Энистон.
Женщины прилетали из Нью-Йорка, Чикаго и Далласа, чтобы записаться к Макмиллану в его салоне. «Это безумие и нелепость, они просто сошли с ума», – сказал Макмиллан газете Los Angeles Times летом 1995 года. Запись у Макмиллана была распланирована на четыре-шесть недель вперед, но он был не единственным лос-анджелесским парикмахером, который проводил свои рабочие часы, обсуждая эпизоды «Друзей».
Даже салоны, которые не имели никакого отношения к созданию «прически Рэйчел», обнаружили, что довольно большой процент запросов теперь составляет именно она. Майкл Окин рассказал газете Times, что пятнадцать из пятидесяти посетительниц его салона Yutaka на Мелроуз-авеню за одну неделю попросили «прическу Рэйчел». Сорок процентов посетителей салона Хосе Эбера в Беверли-Хиллз просили «прическу Рэйчел». Сначала стилисты с радостью брались за дело.
Успех «прически Рэйчел» был отражением триумфа телевидения над его старшим братом – кино. Было время, когда люди смотрели на кинозвезд при выборе стиля одежды. Продажи мужских маек в Америке, как известно, рухнули после того, как Кларк Гейбл расстегнул на себе пуговицу, а под рубашкой был голый торс, в картине 1934 года «Это случилось однажды ночью». Любовь Одри Хепберн к дизайнам Юбера де Живанши помогла сделать Givenchy всемирно известным брендом. Телевидение, по сравнению со всем этим, показывало более бытовую и обыденную эстетику. Это был мир домохозяек и работяг в невзрачной одежде, намеренно разработанной, чтобы отразить чистую версию белой американской незамысловатой эстетики среднего класса.
«Шоу Мэри Тайлер Мур», «Детективное агентство “Лунный свет”» и «Мерфи Браун» проложили путь, но именно «Друзья» послужили кульминацией тенденции к объединению телевидения и моды. Зрители могли быть очарованы видом актера в любимом фильме, но они возвращались к любимому телешоу неделю за неделей. Узнаваемость порождала своего рода жажду подражания.
Триумф «Друзей» в мире моды был вызван не только Рэйчел. Это был продукт того, что в Vogue описали как «самый модный гардероб в Америке». Этот гардероб принадлежал Дебре Макгуайр, художнице по костюмам. Он был битком набит вещами от Calvin Klein, BCBG Max Azria, True Grit и Façonnable, не говоря уже о бесконечных парах обуви фирм Birkenstocks и Dr. Martens. После описания гардероба в Vogue сказали, что на шоу была целая стена, на которой висели «множество шикарных небольших дамских сумочек».
Макгуайр пришла на первое собеседование в качестве дизайнера костюмов для «Друзей» в оливково-зеленом шерстяном пиджаке от Versace с большими наплечниками и соответствующей мини-юбке, оливково-зеленых колготках и шоколадно-коричневых замшевых туфлях от Карла Лагерфельда, которые она позаимствовала у подруги. В конце собеседования Марта Кауффман сказала Макгуайр, что ей нравится ее стиль и она хотела бы увидеть что-то подобное в шоу. Макгуайр усмехнулась про себя при мысли, что чужая одежда помогла ей получить работу дизайнера костюмов.
Макгуайр училась на художника и руководила ювелирной компанией в Нью-Йорке, когда начала заниматься дизайном костюмов. Ради авангардного театрального спектакля о дворе короля Людовика XIII она обошла все магазины Нью-Йорка в поисках белых подъюбников. В итоге она обзавелась не только тысячами подъюбников, купленных по десять центов за штуку, но и чувством сочетания креативности и массового производства, что лежало в основе дизайна костюмов.
Один из руководителей студии в Лос-Анджелесе предложил ей приехать на Запад, чтобы посмотреть, какая работа в кино может ее заинтересовать. Поработав ассистентом в фильме Стива Мартина «Мой голубой рай», она попала на работу в качестве дизайнера костюмов в фильмах для сетевого телевидения. Макгуайр боролась с чувством недоверия к индустрии развлечений. Действительно ли люди могут зарабатывать этим на жизнь? Ей эта работа казалась забавной, но она не верила, что за такое будут платить.
Когда Макгуайр была приглашена работать над «Друзьями», она сделала попытку выделить шесть главных героев, придав каждому из них свой собственный стиль. Телевидение, подумала Макгуайр, двумерная среда, и к нему можно подойти как к картине. Все дело было в цвете и фактуре, и, работая в тандеме с Грегом Гранде и Джоном Шаффнером, экран можно было использовать как палитру.
Первым решением Марты Кауффман было одеть героев шоу в джинсы и двигаться дальше. Это был бы кивок реализму – а что еще могли позволить себе эти персонажи? – и ее собственной жизни в Нью-Йорке. Макгуайр настаивала на обратном.
Большую часть 1980-х годов Макгуайр прожила в Японии, и то, что она видела по американскому телевидению, оскорбляло ее чувства. Все было таким тусклым и аккуратным, рассчитанным на то, чтобы ничем не выделяться. Макгуайр хотела сделать что-то совершенно другое. Она стремилась сделать одежду, которую носили персонажи шоу, вдохновляющей. Макгуайр хотела, чтобы персонажи выглядели эффектно, а не реалистично для своего времени.
У Макгуайр было меньше недели, чтобы продумать образы персонажей для пилотной серии. В четверг она родила дочь, а в следующий понедельник утром уже таскала ее с собой в люльке, осматривая стеллажи в отделе костюмов Warner Bros. в поисках свадебного платья для Рэйчел. Макгуайр нашла сливочное кружевное платье, которое, по ее мнению, могло бы идеально подойти избалованной девушке с Лонг-Айленда, планирующей свадьбу своей мечты. (А еще оно бы подчеркнуло плечи Энистон для максимального эффекта.)
