Глава 29
г. Ярославль, 10 (23) июля 1913 года
Произвольное вмешательство в поток времени
— Ну, вот и пришли, — проговорила Полина, указав жестом на трехэтажное здание Почтово-Телеграфной конторы, отделенное от нас заросшим бурьяном пустырем. А затем, выразительно на меня посмотрев, коротко кивнула на дом по соседству, белый, в два этажа, над подъездом которого красовалась слегка выцветшая вывеска «Рейнольдс & Уошбурн, поверенные и агенты» — со всеми полагающимися эпохе «ерами» и прочими «ятями».
На Почтовую улицу города Ярославля (она же Спасо-Нагородная, смотря каким картам верить) мы вышли со стороны Волги — мимо симпатичной белокаменной церквушки, с невысокой шатровой колокольни которой окрестности оглашал торжественный перезвон. На мне был защитного цвета пехотный мундир с золотыми погонами — по единственной маленькой звездочке на каждом (волею «Хозяина» из поручиков меня «разжаловали» в прапорщики). На голове — фуражка с довольно высокой тульей. У левого бедра — подвешенная на плечевой портупее драгунская офицерская шашка. Дополняли образ зловещего вида бинты, туго перетягивавшие челюсть и закрывавшие рот — «аксессуар», для нашей с напарницей задумки совершенно необходимый, а вот поставить о нем в известность легионера мы не потрудились.
Моей спутнице «Хозяин» выдал длинное темно-синее платье, по сравнению с ее же нарядом для 1837 года — куда менее пышное и не столь утянутое в талии, и аккуратную шляпку с ажурной вуалеткой на пол-лица. Левой рукой Полина светски опиралась на мой правую.
Сам перенос прошел без эксцессов — если не считать того, что «высадились» мы в полночь, действовать же нам предстояло только утром, с открытием контор. Но хоть площадка на этот раз была выбрана с умом — как минимум, никаких тебе неучтенных деревьев. Да и предпочтение темного времени суток, по большому счету, не стоило ставить легионеру в вину: позднее час — меньше шансов нарваться на случайного свидетеля. Что, впрочем, не мешало нам показушно-сварливо сетовать на связанные с этим неудобства — до тех самых пор, пока перед выдвижением к Главпочтамту мы не замотали мне рот бинтом.
Что до нашего задания, то, по заверению «Хозяина», оно снова было «элементарным»… Так бы, наверное, и оказалось — не задумай мы внести в спущенный «сверху» план несколько существенных дополнений.
Прошедшие с прошлой миссии — той самой, в Кусково — неполные две недели обернулись для нас сплошным разочарованием. Поиск уцелевших членов Ордена результата не дал. Единственным человеком, на кого нам удалось выйти, найдя в «пиратской» базе заветный телефонный номер, была Кристина Ястребкова из Питера, но та с нами разговаривать категорически отказалась — то ли из страха, то ли из некой личной неприязни к Полине, я так и не понял. Повторные попытки до нее дозвониться — с разных телефонов — оказались безуспешны — «абонент недоступен», и точка! Не вышло связаться и через соцсети — все свои аккаунты Кристина удалила.
Не получилось и выследить «Хозяина». Идея была засесть в Кусково и дождаться, когда легионер явится за приготовленным для него кладом, но сразу же по нашем возвращении из 1918-го тот позвонил и недвусмысленно велел нам убираться из усадьбы куда подальше. Судя по всему, по телефону «Хозяин» нас в текущем потоке и отслеживал. Отключить «маячок» мы не сумели, ходить же без гаджета легионер строжайше запретил, время от времени проверяя соблюдение приказа внеурочными звонками.
Единственное, чего нам удалось добиться — более тщательного подхода к организации миссии. Выслушав историю о ветке в Полинином ухе, «Хозяин» признал — пусть и сквозь зубы — что подобное недопустимо. Заверил, что впредь будет аккуратнее, а также обещал предусмотреть резервные точки эвакуации. Заодно получилось убедить его заранее ставить нас в известность о деталях предстоящей операции — типа, для настроя и теоретической подготовки. Ну, как заранее — после бурных дебатов сошлись на сутках «форы». Но все ведь лучше, чем день в день, за час до переброски!
То есть какой-никакой прогресс имелся — но, конечно же, совсем не тот, что нам бы хотелось.
Первой не выдержала Полина.
— Снова ничего! — бросила она, отрывая взгляд от очередной телефонной базы на экране компьютера и ударяя сжатым кулачком по столу. — Крутись Уроборос, это тупик!
— Не стоит отчаиваться, — подходя сзади, попытался успокоить напарницу я. — Мы только начали работу!
— Это ты называешь работой? — хмыкнула девушка. — Имитация бурной деятельности — вот что это такое!
— Пока у нас слишком мало вводных, — вкрадчивым тоном проговорил я. — Чем дальше пойдет дело, тем больше у легионера будет возможностей совершить ошибку…
— Ну да! Например, чем-нибудь нас хорошенько нашпиговать при очередном переносе!
— Он бьет себя пяткой в грудь, что такое не повторится!
— К Уроборосу его пятку! Вместе с грудью! Нужно менять тактику — или так и помрем рабами кольца! — потрясла она правой пятерней.
— Предлагаешь их срезать? — нахмурился я, переводя взор на собственный окольцованный палец. — Нет, ну, тоже, конечно, вариант…
— Не вариант! — мотнув головой, рявкнула Полина. — Избавиться от кольца — значит, признать поражение! Власть над нами легионер утратит, но с мечтой о возврате Машины можем тогда распрощаться навсегда! Нет, я не сдаться предлагаю, а наоборот, перейти в наступление!
— Ну, и как же? — опуская руку с кольцом, скептически прищурился я. — Что мы можем сделать такого, чего еще не пробовали или хотя бы не обсуждали?
— Послать весточку в Орден! — набрав побольше воздуха, выпалила девушка. — Из прошлого — в день, когда нас отправили к Пушкину! Предупредить, чтобы были настороже!
— Схлопочем грандиозный парадокс, — почти машинально выдал в ответ я.
— И пусть! Ты же сам говорил: не все ли теперь равно! Забыл?
— Говорил, — признал я. — Ладно, Уроборос с ним, с парадоксом. Как ты собираешься такое провернуть?
— Пока не знаю, — развела руками Полина. — Надо думать.
— Послание через годы… — пробормотал я. — Помнится, что-то подобное ты однажды уже пробовала замутить… Не прокатило.
— Я была юной дурочкой и действовала в лоб. Чтобы все срослось, на этот раз придется сработать хитрее… Еще, конечно, многое зависит от того, куда именно нас пошлет легионер…
— Это точно, — согласился я. — Я про «куда пошлет», а не про «дурочку», — пояснил тут же на всякий случай. — Ну, тут ждать недолго: завтра он обещал рассказать о новой миссии.
— Что ж, до завтра можно и потерпеть, — сосредоточенно кивнула девушка, выключая компьютер.
* * *
г. Москва, август 20** года
Текущий поток времени
— Сперва небольшая предыстория, — бодро начал свой телефонный инструктаж «Хозяин». — В феврале 1913 года в России широко отмечалось 300-летие царствования дома Романовых. Среди праздничных мероприятий значился и выпуск юбилейной серии почтовых марок с портретами представителей династии. Такая серия была изготовлена. Всего в ней было семнадцать марок — казалось бы, ровно по числу предков, предшественников на троне тогдашнего императора Николая II. Однако не все так просто. Некоторые портреты повторялись, а об иных царях почему-то забыли. И если ожидать появления на марке изображения свергнутого в младенчестве Елизаветой Петровной Иоанна Антоновича, пожалуй, и не следовало, то отсутствие в пантеоне Анны Иоанновны, процарствовавшей в XVIII веке целых десять лет, уже выглядит загадочно… Выглядело до недавнего времени. В прошлом году марка с портретом этой императрицы — номиналом в пять копеек — всплыла на лондонском аукционе «Сотбис» при распродаже коллекции, принадлежавшей одному из членов британской королевской семьи. Оказалось, что соответствующий тираж в 1913-м был отпечатан, но по какой-то причине изъят и почти полностью уничтожен. Однако из-за праздничной неразберихи некоторое количество экземпляров все же попало в продажу и, прежде чем власти спохватились, было реализовано — летом 1913 года через почтовую контору города Ярославля… Конец предыстории.
