Собственно, засовывая тогда гаджет в карман, я не думал ни о первом, ни о втором обстоятельстве. Тупить после Скачка — бесценно…
— Нашли, значит, — хищно прищурился дознаватель. — И где же это у нас в Москве валяются под ногами Айфоны?
— В районе 9-й Парковой, — снова честно ответил я.
— Это там, где вы напали на потерпевшую?
— С этого конца ваши коллеги уже заходили, — вздохнул я. — Повторяю еще раз: я ни на кого не нападал!
— А вот здесь написано, что нападали! — вынув из папки перед собой исписанный листок, протянул его мне лейтенант. — Не желаете ознакомиться?
— Никогда не любил фэнтези, — презрительно бросил я, но бумагу все же взял.
Это была копия заявления в полицию. Все данные потерпевшей были тщательно замазаны белым канцелярским корректором, но угадать автора пасквиля труда не представляло.
Из документа следовало, что сегодня приблизительно в половине третьего пополудни неизвестный моего возраста, моей внешности (описание было дано весьма точное, я и сам бы не сумел лучше) и в такой же, как на мне, одежде подстерег несчастную жертву у раскопанной теплотрассы на 9-й Парковой улице, после чего попытался изнасиловать и ограбить. Сорвал часть одежды — джинсы и майку — но потерпевшая сумела вырваться и убежать на улицу, где попалась на глаза наряду полиции. Вместе со штанами негодяю достался дорогой телефон престижной модели.
Заканчивалась бумага слезной мольбой к доблестным полицейским найти и наказать злодея, а также вернуть похищенный мобильник и, если получится, одежду.
Закончив читать, я в задумчивости откинулся на спинку стула. Хренов меня не торопил — вероятно, не желая мешать «клиенту дозревать», только глазами исподлобья зыркал.
Итак, что у нас тут получается?
Во-первых, Ольга выжила. Ну да, если бы ее и впрямь засосало потоками, в награду мне, наверное, достались бы не только джинсы и футболка. Возомнить, что, отправляясь на встречу со мной, рыжая бестия не потрудилась надеть белья, при определенной доле фантазии было еще можно, но обувь на Ольге точно имелась. Удивительно, что я сразу это не сообразил. Все Уроборосов Скачок!
Несмотря на весь пыл моей ненависти к легионерам — после того, что они делали с Полиной — где-то в глубине души я ощутил и облегчение тоже. «Тоже» — потому что основным чувством тем не менее было разочарование — полку опасных врагов не убыло.
Ладно, продолжим. Что у нас сегодня «на второе»?
А во-вторых, теперь стало понятно, как полицейские вычислили меня у метро — по описанию бывшей подружки. И это означало, что они совсем не обязательно работают на Легион напрямую. Может, и работают, но, может, просто добросовестно исполняют свой служебный долг. И если верно последнее — тогда для меня еще не все потеряно!
Ну и в-третьих… А в-третьих — как следствие из «во-вторых» — милая Олечка (знаю, что не любишь подобного обращения — но это твои проблемы, дорогуша), в затеянную тобой игру ведь можно играть и вдвоем!
— Ну что ж, — выдавив кривоватую улыбку, прервал молчание я. — Будем считать, что благородный рыцарь из меня не получился… Придется переквалифицироваться в управдомы… То бишь в стукачи…
— Благородный рыцарь? — вздернул брови Хренов. — Вы это о чем?
— Съемка еще ведется? — вопросом на вопрос ответил я.
— Разумеется, — кивнул дознаватель. — Я сообщу, когда остановлю видеозапись.
— Тогда слушайте. Вот здесь, — ткнул я пальцем в листок заявления, — указано: «неизвестный». Это знаете ли, даже слегка обидно. Столь подробно описанное вашей так называемой потерпевшей лицо ей очень даже известно. Как и мне — она сама. Заметьте, вы же не называли мне заявительницу по имени! Даже вон в документе замазали. Так я вам скажу: зовут ее Ольгой, фамилия — Бирюкова. Проживает она в Кузьминках. Точнее, до недавнего времени там проживала, где сейчас — не знаю, может, и там же. Удивлены?
— Не особо, — явно соврал лейтенант. — То есть ваше нападение было не спонтанным? Тщательно подготовленным?
— Думаю, да, — кивнул я. — Тщательно подготовленным. Вот только стороны нужно поменять местами. Не я напал — на меня напали.
— Сорвали одежду и пытались изнасиловать, — голос Хренова просто фонтанировал сарказмом.
— До этого, к счастью, не дошло, — покачал я головой. — Но, если уж быть до конца откровенным, некоторое время назад мы с Ольгой встречались. Потом — расстались. Вроде бы, полюбовно и, как я думал, навсегда. И вот сегодня она с новыми дружками подстерегла меня у моего дома. Приблизительно в 13:20. Там рядом магазин, на нем висит камера — полюбопытствуйте: увидите много интересного. Пока же на словах: на меня наставили пистолет — ну или, как у вас пишут, предмет, похожий на пистолет, но проверять степень этой похожести мне как-то совсем не улыбалось. Завели в мою же собственную квартиру, отобрали телефон… Не знаю, чего они хотели — может, просто пошутить — мало ли у кого какой юмор — а может, и чего похуже. В общем, мне удалось вырваться и удрать. Убегая, я схватил первый попавшийся телефон — оказалось, чужой. Вот, собственно, и вся история…
— Почему же вы не обратились в полицию? — хмыкнув, поинтересовался дознаватель.
— Я же сказал: не был уверен, что все это не дурацкий розыгрыш. Я и сейчас еще сомневаюсь. Но, раз уж все так далеко зашло, — кивнул я на заявление на столе, — дальше молчать глупо. Ишь чего придумала — изнасиловать я ее хотел! Размечталась!
— Да уж… — качая головой, протянул Хренов. — А говорите, фэнтези не любите. Вам бы, молодой человек, романы строчить да в интернет выкладывать — озолотились бы!
— Не верите — проверьте записи с камер у моего дома. В квартиру загляните — там наверняка после визита Бирюковой тот еще порядок. Ну и отпечатки пальцев поищите, а когда найдете — задайтесь вопросом: что это несчастная потерпевшая делала дома у «неизвестного» негодяя!
— Проверим, обязательно проверим, — бросил лейтенант — не то чтобы растеряно, вовсе нет — но уже и без былого нажима. — А пока потрудитесь все, что вы тут наговорили, подробно изложить на бумаге, протянул он мне через стол чистый разлинованный лист и ручку.
— У вас же, вроде, видеозапись, — напомнил я.
— Так положено.
— Тогда, может, снимите наконец с меня эти вериги, — приподняв, потряс я скованными руками. — Неудобно же будет писать!
— Ничего, справитесь, — кажется, «на автомате» заявил Хренов, но тут же, видимо, передумал. — Хотя… Пожалуй, можно…
Что ж, 1:0 в мою пользу.
— Только как вы тогда объясните, что наш патруль нашел потерпевшую на улице в исподнем? — спросил дознаватель, двумя пальцами поворачивая в замке «браслета» маленький серебристый ключик.
— Это вы лучше у нее самой спросите, — злорадно проговорил я, с наслаждением потирая натертое запястье. — Я тут — пас!
— Спросим, — согласился лейтенант. — Непременно спросим… А вы пока давайте пишите, пишите! Как говорится, что написано пером — в лес не убежит!
