Если СИН попытается воспрепятствовать возвращению Чаплина в Соединенные Штаты, встанет вопрос о его задержании, а это может расшатать СИН и министерство юстиции до самого основания [sic].
Но вызов не был принят. Чаплин предпочел больше не возвращаться в эту “несчастную страну” и, тем самым, продолжить комедию о том, как одно могущественное государство развязало войну против маленького хрупкого англичанина, который всю жизнь только и делал, что заставлял мир смеяться и думать.
Чаплина обрадовала безграничная теплота, с какой его встретили британские журналисты и публика, которых возмутили враждебные действия Америки. Премьера “Огней рампы” состоялась в “Одеоне” на Лестер-сквер. Среди зрителей присутствовала принцесса Маргарет. Это была первая в Британии кинопремьера, которую освещало телевидение. Вырученные от показа средства были переданы Королевскому лондонскому обществу слепых. Из Лондона Чаплин отправился в Париж, чтобы представить свой фильм там. Римская премьера оказалась менее радужной: Чаплина забросали овощами какие-то юнцы из числа ультраправых, но он спокойно отнесся к этому происшествию (даже признал, что есть в этом нечто комичное и старосветское) и отказался преследовать обидчиков по суду. В январе Чаплин со всей семьей поселились в поместье Мануар-де-Бан в Корсье-сюр-Веве, где потом и остались жить постоянно.
В Америке же травля продолжалась. Макгрэнери затеял очернительскую кампанию, чтобы скрыть официальный испуг перед враждебной международной реакцией, которую повлекли за собой его действия против Чаплина. Американский легион начал пикетировать кинотеатры, показывавшие “Огни рампы”, поэтому несколько крупных театральных сетей – “Фокс”, “Лоуз” и RKO – скоро убрали фильм из проката.
Приехав в Британию, Чаплин заявил прессе: “Я не собираюсь затевать никаких революций. Все, чего я хочу, – это снять еще несколько фильмов. Может быть, они позабавят людей. Я на это надеюсь…” А через 22 года, в возрасте 85 лет, представляя свою новую книгу “Моя жизнь в картинах”, он заявил журналистам, что никогда не сможет уйти на покой: “Мне постоянно приходят в голову все новые идеи”. За прошедшие годы он снял два фильма и вынашивал замысел еще одного, опубликовал две книги и сочинял музыку к своим немым фильмам. Он добросовестно исполнял роль главы многочисленного семейства. Он много путешествовал для удовольствия. В Лондоне он иногда садился в автобус или в метро, закутываясь в макинтош и надвигая на глаза фетровую шляпу, чтобы его не узнали, и снова навещал Кеннингтон, район своего детства, и Вест-Энд, где происходило действие “Огней рампы”. В апреле 1972 года он на две недели приехал в США и принял особый приз Киноакадемии за творческие достижения, что в каком-то смысле ознаменовало его примирение с этой страной.
В заключение мне хотелось бы добавить несколько слов от себя: я присутствовал на мировой премьере “Огней рампы” в 1952 году. Для бедного студента это было крупным финансовым мероприятием: расходы понадобились не только на сам билет (стоивший гинею), но и на поезд, ночлег в гостинице и аренду смокинга. Не припомню другого случая, когда бы я тратил деньги с таким удовольствием. Я вырос в семье, которая обожала Бродягу со времени его дебюта на экране. Я посмотрел “Великого диктатора” и “Месье Верду” сразу, как только они вышли. Всего годом раньше мир познакомился с “Чарли Чаплином” Теодора Хаффа. И вот теперь, в фойе “Одеона”, а затем и на сцене, появился он сам: бессмертный гений в обличье живого человека, гордо улыбавшийся рядом со своей изящной молодой женой. Тогдашнего восторга и трепета мне не забыть уже никогда.
Мюзик-холлы, служившие местом действия “Огней рампы”, все еще существовали, и у меня появилось непреодолимое желание поискать документальные истоки чаплиновского сюжета. Спустя 22 года мне представилась возможность написать для “Таймс” рецензию на “Огни рампы”, когда они повторно вышли на экран. В 1975 году на Новый год я получил фотокарточку с подписью, сделанной рукой Уны: “Уна и Чарли Чаплины” и припиской: “Нам понравилась ваша рецензия на «Огни рампы»!” Сначала я решил, что просто кто-то из друзей решил разыграть меня, подшутить над моим пылким увлечением… Но почтовая марка и штемпель были настоящими, да и сама фотокарточка не была похожа на подделку. Я позвонил мисс Форд и попросил передать от меня благодарность супругам. Вот с этого-то, а еще с моей дружбы с Джерри Эпстайном в Лондоне, и начался контакт с Чаплинами, с их семьей и окружением, и в течение последних четырех десятилетий это знакомство дарило мне огромную радость.
Над фильмом работали
Кинокомпания: Celebrated-United Artists
Продюсер: Чарльз Чаплин
Директор картины: Лонни Д’Орса
Режиссер: Чарльз Чаплин
Сценарист: Чарльз Чаплин
Ведущий оператор: Карл Страсс
Консультант по съемкам: Роланд Тотеро
Ассистенты продюсера: Уилер Драйден, Джером Эпстайн
Помощник режиссера: Роберт Олдрич
Оператор: Уоллес Чунинг
Ассистент:? Уитон
Художник-постановщик: Эжен Лурье
Редактор: Джозеф Энджел
Хореография: Андре Эглевский, Чарльз Чаплин,
Мелисса Хейден
Кордебалет: Кармелита Маруччи
Музыка: Чарльз Чаплин
Музыкальная аранжировка: Рэй Раш
Дирижер: Кейт Уильямс
Песни “Дрессировщик”, “Песня про сардинку”, “Весна пришла”: Чарльз Чаплин, Рэй Раш
Звук: Нью Макдауэлл
Художники по костюмам: Дрю Тетрик, Роберт Эллсуорт
Гример: Тед Ларсен
Парикмахер: Флоренс Эйвери
Редактор сценария: Кора Палматье
В ролях
Чарльз Чаплин (Кальверо)
Клэр Блум (Терри)
Бастер Китон (Партнер)
Сидни Чаплин (Эрнест Невилл)
Норман Ллойд (Бодалинк)
Марджори Беннет (миссис Олсоп)
Молли Глессинг (горничная)
Уилер Драйден (врач/Панталоне в балете)
Барри Бернард (Редферн)
Джо Бакстер (состоятельный человек в конторе Редферна)
Майкл Хедлоу (секретарь Редферна)
Мэри Паркер (блондинка в конторе Редферна)
Леонард Мьюди (врач в “Эмпайр”)
Снаб Поллард (уличный музыкант)
Лоял Андервуд (уличный музыкант)
Джулиан Людвиг (уличный музыкант)
Андре Эглевский (Арлекин)
Мелисса Хейден (Коломбина)
Чарльз Чаплин-младший (полицейский в пантомиме)
Джеральдина Чаплин (ребенок на улице)
