— Не смей читать мне нотации. Я не забыл. Убирайтесь, пока я не вышел из себя!
Шиггрэс не ответили, и несколько минут спустя они ушли, оставив закованных в цепи пленников. Сайхан молча стоял на страже рядом с королём, пока они ждали прибытия священников. Его взгляд не сходил с лиц Пенни и Дориана, но мысли его витали где-то далеко.
«Мой король заключил союз с нежитью», — тихо думал он, — «и Руфь теперь — одна из них». Эти два факта гонялись друг за другом кругами в его голове, и он не мог найти никакого способа скрыться от передаваемого ими ужаса. Он онемел — физически и мысленно. Как ни пытался, он не мог найти смысла или причины для того, свидетелем чему он только что стал. «У меня осталась лишь моя клятва».
Глава 39
Наше прибытие в Ланкастер вызвало некоторое удивление, но терпеть формальности я не стал. После прибытия я сразу направился в донжон, задержавшись лишь для того, чтобы спросить у стоявшего на страже охранника:
— Где сейчас Дженевив?
— Она в кабинете, сэр, — быстро ответил тот.
Я повернулся к Уолтэру и Харолду:
— Я встречусь с герцогиней — идите, найдите что-нибудь поесть, но далеко не уходите. Я собираюсь вскоре снова отправиться в путь.
Войдя в главный зал, я наткнулся на Бенчли.
— Ваше Сиятельство, рад снова вас видеть, — сказал он мне подлинно уважительным тоном. С тех пор, как мне дали титул графа, я обнаружил, что мне не хватает его саркастических ноток. «Бенчли уже просто не тот», — внутренне посетовал я.
— Бенчли! — воскликнул я. — Я сейчас — к её Светлости, но после моего визита ей сразу же потребуется помощь. Она захочет послать несколько сообщений. Я был бы признателен, если бы ты позвал посыльных, и сказал главному конюху приготовить быструю лошадь.
Он улыбнулся мне, сжав губы, и прошёл вместе со мной к дверям кабинета.
— Конечно, сэр, — ответил он.
Я остановился:
— Я имею ввиду — сейчас же, Бенчли. Войти я могу и сам. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты открывал для меня дверь.
Он кашлянул:
— Прошу прощения, сэр, но я уже позаботился обо всём этом. Вы всё ещё желаете самостоятельно открыть себе дверь, или у вас есть для меня ещё какие-то поручения? — спросил он, уже схватившись за дверную ручку.
Чуть не рассмеявшись, я широко улыбнулся ему:
— Ах ты самодовольный ублюдок, я по тебе скучал.
Он недоуменно посмотрел на меня:
— Я никуда не уезжал, сэр, — произнёс он, причём тон его голоса и выражение его лица ничего не выдавали, хотя мой магический взор показал мне отчётливо мелькнувшее во время его ответа веселье. «Я могу сотню лет учиться, и никогда не достичь такого уровня саркастического мастерства, как у этого человека», — напомнил я себе.
Я махнул рукой на дверь, и позволил ему открыть её для меня. Дженевив я обнаружил сидящей за столом, склонившись над толстой бухгалтерской книгой. Она удивлённо подняла на меня взгляд:
— Я не ожидала увидеть тебя так скоро. Джеймс в порядке? — спросила она. Её взгляд уже приметил тот факт, что я был один.
Я обошёл стол, и протянул ей свои руки. Она неуверенно приняла их, и я мягко помог ей подняться, прежде чем обнял.
— Пенни и Дориан живы, — тихо сказал я. Я узнал об этом лишь час назад, и эмоции, захлестнувшие меня, когда я позволил себе произнести эти слова, были ошеломляющими.
— Что?! — сказала она, отталкивая меня на расстояние вытянутой руки. — Где они? Как ты об этом узнал?
— Они в Албамарле. Их захватил Король… — начал я. У меня ушла почти четверть часа, чтобы объяснить ситуацию и то, как я эту информацию заполучил. Ситуацию лишь усложнял тот факт, что я был едва способен говорить из-за бушевавших во мне эмоций.
Герцогиня была терпелива, пока я рассказывал — она подождала, пока я не выдохся, прежде чем заговорила:
— Что ты теперь собираешься делать? — напрямик спросила она, когда я закончил.
— Мне нужно, чтобы ты послала сообщение Джеймсу. Он всё ещё думает, что мы сидим в той пещере. Ему надо вернуться обратно, а мне, наверное, скоро понадобится его помощь, — сказал я ей.
— А потом?
Фрустрация вскипела во мне, заставив сжать кулаки:
— Я не знаю! Я хочу отправиться в столицу, и лишить Эдварда его внутренностей!
Дженевив покачала головой:
— Ты же знаешь, что не можешь этого сделать.
— Почему нет? — спросил я. — Если он не может говорить, то не может приказать убить их. Мне просто надо будет убить его быстро, — выдал я. Я знал, что это не так, но я был не в настроении для рационального мышления.
— Он играет в эту игру больше лет, чем ты прожил. Если убьёшь его, то они умрут, можешь рассчитывать на это, Мордэкай, — строго ответила она.
От беспомощного гнева у меня на глазах проступили слёзы, когда я поднял на неё взгляд:
— Тогда что ты посоветуешь мне сделать?
— Можешь подумать о том, чтобы сперва вступить в переговоры. Очевидно, что он использует их в качестве заложников, чтобы принудить тебя к сотрудничеству. В зависимости от его планов на тебя, возможно, будет лучше сотрудничать, чем рисковать тем, что он навредит им двоим, — медленно сказала она.
— Нет, — мгновенно сказал я. — Уолтэр выбрал этот путь, и свою семью он не видел уже более четырёх лет. К тому же, король не посмеет их убить. Мы в тупике. Если он убьёт их, то я незамедлительно за них отомщу. Их жизни — единственное, что его защищает.
Дженевив ответила с горечью в голосе:
— А кто говорил что-то про убийство? Он может сделать с ними и что-то похуже, и послать тебе доказательство их пыток в качестве аргумента. Это — не сказка, Мордэкай. Эдвард способен на многие тонкие градации жестокости, чтобы обеспечить твоё повиновение.
Конечно, она была права, и её слова лишь озвучили мои самые потаённые страхи. Тем не менее, я не мог принять ситуацию такой, какой она была:
— Он пока не дал мне знать о своём «приобретении», поэтому у меня по крайней мере есть время подумать, прежде чем мне придётся ответить на любые его требования. Как думаешь, сколько у меня времени, прежде чем он покажет свои карты?
Герцогиня опустила голову, сосредоточенная на написании письма.
— Недолго. Он захочет упрочить свою хватку на тебе как можно скорее. В особенности, если у него уже есть на уме что-то, чего он желает от тебя получить, — предположила она, продолжая писать.
Я выпрямился:
— Я отправлюсь в Албамарл. Не хочу зря тратить оставшееся у меня время.
Она мимолётно посмотрела на меня:
— Мне сказать Джеймсу что-то конкретное?
