По её лицу пробежало не верящее выражение:
— Я не могла сказать больше! Я не знала, что может повлиять на твою судьбу.
— В жопу судьбу! Судьба — это проклятая богами шлюха! Она меняла свои решения чаще, чем та ветреная сука, Госпожа Удача! В следующий раз скажи мне правду, и к чёрту последствия! — заорал я.
Лицо Пенни скривилось в выражении, соединявшем в себе иронию, веселье и волнение:
— Следующего раза может и не быть, дальше этого момента моё видение ничего мне не показало — теперь всё зависит от тебя.
Теперь пришёл мой черёд дивиться. Всё это страдание, весь этот страх, через которые я прошёл — и это было пределом её видения?
— Если мы доберёмся до дома живыми, то нам придётся серьёзно поговорить, — сказал я, и обратил своё внимание на гневного бога.
За короткий промежуток времени, пока я его игнорировал, Сэлиор изменился. Он вырос на несколько футов, и на полу под его ногами клубился золотой туман. Его общее свечение также усилилось, из-за чего смотреть на него было почти больно. «Плохо дело», — подумал я про себя.
На другой стороне помещения Сайхан стоял на коленях над Роуз, и по его неуклюжим движениям я понял, что двигаться ему было сложно. Присутствие Сэлиора было подобно железному грузу, и я сомневался, что нормальный человек мог бы двигаться, не имея мощной защиты. Опустив руку, Сайхан стянул ожерелье с безвольного тела Роуз, и повесил себе на шею. После этого его движения стали гораздо проворнее. «Он что, просто ищет способ сбежать?» — задумался я. Дориан никак не мог появиться со своим оружием и бронёй по чистой случайности.
— Бери их, и выбирайся! — закричал я ему так громко, как мог, указывая сначала на Роуз, а потом на Элэйн. Я бы хотел, чтобы и Дориан был в безопасности, но Сайхан никак бы не смог унести их всех, а Дориан был хотя бы в броне.
Сэлиор пугающе улыбнулся:
— Не сотрясай попусту воздух, смертный. Я всего лишь выслежу их, когда закончу с тобой, — сказал он, и, протянув руку, прижал ладонь к моему щиту, выбив сноп ярких искр: — Твой щит улучшился. Мне, возможно, придётся слегка напрячься, чтобы сломать что-то подобное, — подумало вслух сияющее божество, — хотя я знаю способ полегче.
Мне совсем не понравилось, как это прозвучало. Бросив взгляд назад, я заметил, что один из упавших с потолка гигантских камней лежал рядом со мной и Пенни, создавая естественную преграду.
— Спрячься за этим камнем, Пенни, — тихо приказал я.
Повернувшись обратно к Сэлиору, я попытался выиграть время:
— С меня хватит слушать твои жалкие, ребяческие угрозы, — громко сказал я.
Бог засмеялся:
— Один маленький глоток земли, и ты уже думаешь, что у тебя есть шанс — я начинаю сомневаться в твоём интеллекте, Мордэкай.
На миг я усомнился в своей решительности. Очевидно, что раззадоривать гневного бога было не самым моим умным решением. «Дурость бессмертна», — подумал я про себя, а затем ответил:
— Интеллект переоценивают. Мне не нужен ум, чтобы видеть, что ты — ничто, несмотря на твою силу. Ты — паразит, чума рода человеческого, порождение безумного сна какого-то человека, черпающее средства к существованию из сердец и душ тех, кто по ошибке тебе поклоняется.
Пока я говорил, лицо Сэлиора меняло своё выражение от забавляющегося до грозного, и я влил в свой щит ещё больше силы. Что бы меня не ждало, оно будет скверным.
— Я покажу тебе опрометчивость твоего глупого языка, — ответил бог, и тут я обнаружил свою ошибку.
Вспышка света осветила помещение, и на долю секунды мне показалось, что солнце коснулось земли. Центром его был Сэлиор, и его лучи были столь яркими, что всё, чего они касались, мгновенно обращалось в пепел. Ткань на мебели в помещении спалилась так быстро, что даже не успела загореться. Даже камни задымились там, где на них играл этот ужасный свет. Мой же щит был прозрачным, поскольку свет никогда не был опасен.
Пока я глядел на Сэлиора, моя кожа и одежда обуглились и почти мгновенно исчезли с той половины моего тела, которая была повёрнута к нему. Мои глаза съёжились и сгорели так быстро, что больше не видеть свет было милосердием. У меня в горле зародился крик, но не смог вырваться, потому что боль лишила меня дыхания. Свет исчез так же быстро, как появился.
После него от меня осталась дымящаяся развалина. На той стороне моего тела, которая была повёрнута к сияющему богу исчез внешний слой одежды, кожи и жира. Если бы не одновременно случившееся прижигание, я бы истёк кровью, но вместо этого я остался в ужасе агонии и боли. Упав на пол, я понял, что уже умираю, но это могло растянуться на часы, если Сэлиор не решит ускорить мою кончину.
— Морт? Что это была за вспышка? Я ничего не вижу! — послышался голос Пенни. Хотя глаз у меня больше не было, я всё ещё мог видеть своим магическим взором её, защищённую своим каменным укрытием. — Ты в порядке? — спросила она.
Что странно, боль утихла. «Я лишился большей части нервных окончаний», — подумал я.
— Всё хорошо, — попытался ответить я ей, но хотя голос у меня работал, из-за сожжённых губ мои слова прозвучали почти чужими.
— Теперь ты гораздо больше напоминаешь слепого червя, каким на самом деле и являешься, — насмешливо сказал Сэлиор, — когда вернётся зрение твоей шлюхи, она сможет поблагодарить меня за то, как я улучшил твою внешность.
Во мне остался только гнев — гнев и упрямое желание каким-то образом спасти своих жену и ребёнка. Барабанный гул земли ускорился в ответ, и я нашёл убежище в его ритме, и утешение — в его ярости.
— Мне не нужны глаза, чтобы видеть твоё уродство, Сэлиор, — ответил я, и снова начал вставать.
Что-то ударило мне по затылку подобно кузнечному молоту, снова отправив меня на каменный пол.
— «Мойра, помоги мне» — мысленно воскликнул я. Я каким-то образом снова начал подниматься на ноги, но очередной удар молота заставил меня покачнуться. Сэлиор избивал меня своими кулаками.
— «Я ничего не могу сделать против силы бога, Мордэкай», — появились в моей голове слова Мойры.
Очередной удар послал меня в полёт через помещение, впечатав в стену, но я снова начал вставать.
— «Не меня! Спрячь Пенни. Унеси её отсюда, если придётся — через камни. Спаси её!» — передал я, после чего моё внимание полностью сосредоточилось на кулаках Сэлиора.
Хотя его удары били всё сильнее, они будто причиняли меньше боли. Я стал крупнее, хотя Сэлиор не отставал от меня в росте. По моим прикидкам, мы оба возвышались над полом в целых двадцать футов.
— Тебе не следует подниматься, — сказал мне голос Сэлиора. — Ты лишь отсрочиваешь неизбежное.
Его следующий удар полетел мне в голову, но я был к этому готов, и на этот раз я поднял свою собственную руку, поставив блок. Прежде чем он восстановил равновесие, я вогнал другой свой кулак ему в живот. Мои руки без моего ведома отрастили массивные каменные шипы, и те пробили живот сияющего бога, плеснув на пол похожей на жидкое золото кровью.
