— Она не робкого десятка. Я хорошо её учил, но она всё ещё молода и неопытна. У неё есть дух, но без уз ей с тобой не сравниться.
— Согласно отчётам, она беременна, — добавила Руфь.
— Вероятно, — ответил он. — Я так и не увидел её после битвы, и они не посчитали нужным сообщать мне новости, пока я сидел взаперти.
— Это может осложнить ситуацию, — заметила она, глядя на него.
— Как это? — спросил Сайхан.
— Женщины дерутся ожесточённее, когда их отпрыски в опасности, — ответила она. — Я удивлена, что ты это забыл. Почему, по-твоему, Элейна разорвала свои узы?
— Ты когда-нибудь задумывалась хоть немного о том, чтобы завести своих собственных детей? — внезапно спросил Сайхан. Даже он сам не был уверен, откуда он взял этот вопрос.
Глаза Руфи расширились в темноте:
— Это ты так делаешь мне предложение?
Он сжал зубы:
— А если бы сделал… каков был бы твой ответ?
Она расслабилась:
— Я не знаю. Возможно, будь мы моложе, было бы проще ответить на этот вопрос, — ответила она, дразня его.
На миг его рука болезненно напряглась на её предплечье, прежде чем он ослабил свою хватку, и отвёл взгляд.
— Тебе нужна новая работа, — наконец сказал он.
Руфь засмеялась, и обняла его плечи своими руками, почти небрежно повиснув на нём. Это был жест в равной пере чувственный и тёплый.
— Ты беспокоишься обо мне, или о графине?
Он заскрипел зубами:
— И то, и другое, — сказал он наконец. — Они — хорошие люди.
— Всё, что им нужно делать — это поддерживать его величество в довольном состоянии, и никому не придётся проливать слёз, — ответила она. — Ты что, сомневаешься в своей клятве?
— Я устал от крови. Может, мне следует уйти в отставку, — ответил он, уходя от вопроса.
Её лицо было вне его поля зрения, поэтому он не увидел, как на её лице мелькнула гримаса боли. Когда она заговорила, её голос звучал игриво:
— Люди вроде нас не уходят в отставку, зайхар, и мы умираем так же, как жили.
— Перестань называть меня так, я больше не твой учитель.
— Ну и ну! Ворчливый ты сегодня, да? Я начинаю думать, что ты волнуешься за меня, — сказала она.
— Если ты по какой-то случайности встретишь во время своей миссии Мордэкая… не дерись с ним, — ответил он, игнорируя её ремарки.
— Ты стал так мало верить в меня? — сказала она.
Сайхан нахмурился:
— Он слишком опасен, особенно если считает, что в опасности его семья, и если кому-то и вгонять ему клинок между рёбер, так это мне. Это самое меньшее, чем я ему обязан.
Руфь поцеловала его между челюстью и ухом:
— Я не думаю, что я когда-нибудь видела тебя таким мрачным, или таким поэтичным. Они действительно добрались до тебя, а?
Он слегка покачал головой:
— Нет, я просто заново обдумывал некоторые вещи в последнее время.
— Не думай так крепко, — ответила она, легко проводя ладонями вниз по его животу. — Беру свои слова обратно… — хрипло сказала она ему на ухо. — Думай так крепко, как пожелаешь.
— Разве тебе не следует отдохнуть перед завтрашним днём? — ответил Сайхан.
Руфь засмеялась:
— На том свете отдохну, — отозвалась она. Обнимая его, она провела рукой по его груди, пока не нашла лежавший на ней железный кулон. Зачарованный кулон, который Мордэкай сделал для него, чтобы защитить его разум.
— Что это? — спросила она.
— Вещь, которая тебе пригодится, — ответил он, протягивая руку вверх, чтобы развязать висевший у него на шее кожаный ремешок. — Он не даёт магии или другим посторонним источникам влиять на твой разум. Если бы ты носила его позавчера, то внезапная сонливость тебе не грозила бы.
Повернувшись, он надел его на неё.
— Откуда ты это взял?
— Его сделал для меня Мордэкай, — сказал он, хохотнув. — Я думаю, тебе он понадобится в грядущие дни гораздо больше, чем мне.
Она не веря уставилась на него:
— Он дал это человеку, который пытался его убить?
Сайхан покачал головой:
— Он сделал такой кулон для каждого в городе, чтобы защитить их от шиггрэс. Он дал его мне до того, как разорвал свои узы — до того, как я попытался его убить.
— И позволил оставить его себе?
— Тебе нужно быть знакомым с ним достаточно долго, чтобы понять, — ответил он, уставившись в даль.
— Должно быть, он глупец, — сказала она.
Внимание Сайхана вернулась из закоулков его сознания, и он снова начал целовать её, мягко опуская её обратно на подушки.
— Возможно, — тихо пробормотал он про себя. — Я в этом уже не столь уверен.
Глава 13
Дни миновали быстро — возможно потому, что я работал усерднее прежнего. Я хотел позаботиться о том, чтобы второй набор брони был закончен до моего отбытия в столицу. Недавний испуг и навалившаяся паранойя заставили меня осознать как никогда, что мне нужна была помощь. Я не мог быть повсюду, и я не мог защитить всех.
Стук в дверь кузницы отвлёк моё внимание.
— Входи, Лизэтт, — позвал я. Я уже узнал замковую горничную, хотя она не произнесла ни слова, и пока не открыла дверь.
Она сунула голову внутрь:
— Прошу прощения, ваше благородие, но Сэр Дориан попросил меня сказать вам, что пришло время для вашей сессии планирования, — сказала она. По какой-то причине мой взгляд привлекла яркая лента, которой она подвязала свои волосы. Бывают редкие моменты, когда я могу быть очень наблюдательным. Пенни, может, и говорит, что эти моменты обычно связаны с красивыми женщинами, но это было верно лишь время от времени… например — сегодня.
— Эта лента — новая, Лизэтт? — сделал я наблюдение, выходя вслед за ней из кузницы.
Она покраснела:
— Да, ваше благородие, хотя я думала, что такие вещи недостойны вашего внимания.
— У тебя, наверное, есть поклонник, — угадал я. — Какой-нибудь паренёк из деревни? — осведомился я, и, говоря «паренёк», я не мог не засмеяться над собой. Я говорил как старик, хотя мне самому и двадцати не исполнилось.
Она покраснела ещё гуще:
— Нет, ваше благородие, один из ваших солдат, — отозвалась Лизэтт. Её смущение заставило её опустить голову ещё ниже. Я больше не мог видеть её глаз.
— Не нужно смущаться, это совершенно естественно. Он тебе нравится? — спросил я, и сразу же пожалел о сказанном. Я надавил на неё настолько сильно, что она лишилась дара речи — вместо этого она молча кивнула.
