Даже пока я мешкал, стоявший передо мной человек потерял сознание, и пятеро немёртвых побежали в моём направлении, но прежде чем я успел отреагировать, мимо моей головы мелькнула молния, ветвясь и разделяясь, потянувшись, чтобы ударить в существ. К сожалению, молния мигнула и исчезла сразу же, как только достигла шиггрэс, поскольку их врождённая способность поглотила магию, которая давала молнии силу.
— Они действительно едят магию, — сказал у меня за спиной Уолтэр.
— Это да, — согласился я. То был урок, который мы с Пенни усвоили одной ночью, год назад, едва не заплатив за него своими жизнями. — Нужно использовать рунный канал, — добавил я, подняв свой посох, указывая на приближавшихся существ. — Пиррэн ни тра́ген та́йлен!
С конца посоха ударил пылающий конус огня, и поглотил тела нежити, находившейся к нам ближе всего. Пламя было таким интенсивным, что всё, чего оно касалось, за секунды обращалось в пепел. К сожалению, нежить продолжала напирать, и я не мог опустить посох на время, достаточное для того, чтобы сделать то, что мне было нужно.
— Вот! — сказал я, суя его Уолтэру в руки во время короткого затишья. — Не давай им приблизиться ко мне ещё несколько минут. Мне нужно кое-что сделать.
— Я не знаю, как этим пользоваться! — встревоженно сказал он. Я видел панику в его взгляде.
К нам побежала новая группа нежити, ещё несколько секунд — и нас задавят и убьют, если он быстро не научится. Встав рядом с ним, я опустил одну руку, и поднял конец посоха, пока тот не стал направлен на приближавшихся к нам чудовищ. Я видел слишком много битв, чтобы впадать в панику.
— Ладно, Уолтэр, просто делай как я говорю. Можешь использовать любое заклинание, какое тебе нравится — просто представь, что оно протекает через твои руки и вдоль древка посоха, как если бы тот был трубой, направляющей твою силу, — сказал я спокойным и ровным голосом.
— Любое заклинание? — неуверенно сказал он.
— Любое заклинание, — ответил я. — Но выбирай быстро — они уже почти у нас.
Он помедлил, и на миг мне показалось, что он застынет на месте, но в самую последнюю секунду он пришёл в движение, и его губы зашевелились. С конца посоха ударила молния, и попала в приближавшихся чудовищ. Она ветвилась и расщеплялась, и прежде чем она погасла, на земле осталось лежать более десяти шиггрэс, от которых не осталось почти ничего кроме дымящихся кучек сожжённой плоти. Уолтэр шагнул вперёд, и я увидел, как страх сменился возбуждением у него на лице.
Я положил руку ему на плечо:
— Не двигайся, Уолтэр — мы пытаемся удержать строй, а не обратить их в бегство. Да и они в бегство, в общем-то, и не обращаются.
Он остановился, и кивнул, закусив губу и глядя вперёд.
— А теперь быстро оглянись — эти твари имеют тенденцию подкрадываться сзади, и не всегда можно верить своему магическому взору, — добавил я.
Он бросил взгляд назад, но местность позади нас всё ещё была чиста.
— Теперь сожги следующую партию, которая к нам приблизится. Просто не теряй голову, и не иди их искать, и помни — проверяй позади после каждого второго удара.
Я понаблюдал за ним где-то с минуту, пока не убедился, что он контролирует себя и окружавшую нас местность, а затем запустил руку в свой особый мешочек, который я зачаровал, чтобы тот открывался в полный опасных предметов сундук. Засунув в него руку, я вытащил горсть тёмных железных шариков. В резком свете висевшего над нами искусственного солнца они блестели тусклым, чёрным глянцем.
Я поднёс один из них к своим губам, и легонько подул на него:
— Тиэ́лэн стрилтос, — резко сказал я, и он стремительно улетел вдаль. Прежде чем он достиг своей цели, я уже поднёс к губам следующий, и отправил его слегка другим путём.
Через несколько секунд западная сторона наших рядов сотряслась от череды мощных взрывов, когда шарики детонировали один за другим. Я оставлял как можно больше расстояния между взрывами и людьми, отчаянно пытавшимися сдержать нежить, но это было нелегко, и я был уверен, что в некоторых случаях я, наверное, убил кого-то из своих. Я снова ощутил знакомую вину, хотя попытался убедить себя, что большинство погибших всё равно были бы убиты.
У меня кончились железные шарики, и я запустил руку, чтобы набрать ещё горсть. На этот раз у меня было больше пространства для манёвра, и я смог устроить взрыва подальше от наших рядов. Огонь и гром освещали поле боя, пока я методично уничтожал всё, что лежало к западу от нашего лагеря на расстоянии в две сотни футов. Когда я наконец остановился, я больше не видел там ничего двигающегося.
Уолтэр тяжело опирался на мой посох, когда я посмотрел на него. Я забрал свой посох у него из рук, и закинул одну из них себе на плечо:
— Вот, обопрись на меня, — тихо сказал я. — Нам нужно пойти помочь с другой стороны лагеря.
Его взгляд был полон усталости, когда он ответил:
— Я начинаю думать, что ты — не человек.
Я наполовину вёл, наполовину нёс его следом, направляясь к той области, где всё ещё сражался Харолд.
— Тебя нога беспокоит? — спросил я.
— Нога в порядке, — сказал он. — Дело в моей магии — думаю, я использовал её слишком много. Почему ты до сих пор не выдохся?
Я мрачно засмеялся:
— Я свалил на тебя трудное дело. Мои железные сферы делают всю работу за меня. Тебе пришлось использовать гораздо больше сил, не давая им приблизиться к нам, — объяснил я. Уолтэр не ответил, но я понимал, что он не совсем поверил мне.
Другая сторона лагеря была в гораздо лучшей форме, но трещала по швам. Сэр Харолд ходил вдоль рубежа из стороны в сторону, вмешиваясь, чтобы порубить нежить каждый раз, когда враги наваливались на людей-защитников. К сожалению, на защитников давили в большем числе точек, а Харолд мог одновременно быть лишь в одном месте. Посмотрев за линию фронта, я увидел, что на нас наступала по меньшей мере тысяча шиггрэс.
Поскольку строй с этой стороны всё ещё держался, Уолтэру не пришлось повторять свой номер с посохом. Вытащив ещё железных шариков, я начал систематично уничтожать всё с восточной стороны от лагеря.
Через несколько минут всё кончилось, и я обнаружил, что стою один, если не считать Уолтэра. Собравшиеся вокруг солдаты молча наблюдали за мной опустевшими от шока и страха взглядами. Я выяснил, что, похоже, волна немёртвых чудовищ, за которой последовало много огня и взрывов, оказывала на большинство людей вот такой эффект.
Я огляделся, и уставился в ответ на глазевших на меня людей. Миг спустя я осклабился и крикнул:
— И вот, что бывает, когда меня поднимают посреди ночи, будь все боги прокляты!
Несколько неуютных секунд вокруг меня царила тишина, прежде чем люди наконец засмеялись. Только начавшись, смех оказался заразителен, и вскоре смеялись почти все, кто мог. Я направился обратно в свою палатку. Харолд нашёл меня там несколько минут спустя.
