— Ты меня утопишь, — сказал я ей в слабой попытке пошутить.
Она посмотрела на меня, с покрытыми следами от слёз щеками:
— Так тебе и надо, ублюдок ты этакий. Ты на этот раз чуть не умер.
Я слабо улыбнулся:
— Видела бы ты того, другого парня.
— Какого другого парня?
— Вот именно, — согласился я.
Она хмуро посмотрела на меня, но я услышал, как у неё за спиной тихо засмеялся Дориан. Ну хотя бы он понял мою шутку.
Глава 10
Следующие несколько дней миновали медленно. Мои переживания на пороге смерти истощили меня больше, чем я ожидал. Что хуже, я начал слышать тихую песню, которую раньше никогда не замечал, некий диссонирующий звук. Я избегал думать о ней напрямую, но она меня беспокоила.
Прошла неделя, и я вернулся в Албамарл, чтобы повидать своего друга Марка. Поскольку последние несколько дней я поправлялся, то никто не ожидал от меня каких-либо прогулок, поэтому я воспользовался этой возможностью, чтобы улизнуть, и нанести ему визит без своего обычного сопровождения.
Он был удивлён, увидев меня, когда я объявился однажды днём. Я телепортировался в дом в Албамарле, и, после короткого поиска, нашёл Марка внизу. Он, похоже, укладывал в сундук одежду и всякую всячину.
— Ты уезжаешь так скоро? — внезапно спросил я.
— Етить! — воскликнул он, дёрнувшись, и завалившись прочь от меня. — Проклятье, Мордэкай! Ты меня напугал почти до смерти.
— Так и задумывалось, — парировал я.
Он поморщился, прежде чем встать, и обнять меня:
— Я слышал, ты и сам почти нашёл безвременную кончину.
— Слухи о моей кончине были весьма преувеличены.
— Уверен, Пенни не оценила то, насколько близок ты был к смерти, — сделал он наблюдение.
Я фыркнул:
— Я бы и умер, наверное, но она не дала тёмному жнецу разрешение на вход в помещение. Ты слышал о её битве с убийцей, попытавшемся укокошить Короля Николаса?
Марк засмеялся:
— Да, слышал. Для женщины, которая больше не твоя Анас'Меридум, она всё ещё обладает инстинктами бешеной тигрицы.
— А ты попробуй гоняться весь день за четырьмя детьми… тому мужику повезло, что она была в хорошем настроении, — ответил я.
— Он выжил?
— Нет, её последний удар сломал ему нос и убил его почти мгновенно. Если бы она была в плохом настроении, то могла бы затянуть с этим делом, — объяснил я. — Одним хорошим последствием всего этого стало то, что Король Гододдина теперь считает её своей личной спасительницей.
Марк осклабился:
— Друзей никогда не бывает слишком много.
Эти последние слова, и его улыбка, навели тень на моё сердце, когда я подумал о его словах во время нашей последней встречи. «Некоторых друзей никем не заменить», — молча подумал я.
— Где Марисса? — спросил я, надеясь отвлечься от этих мыслей.
— Пошла по магазинам, — просто ответил он. — Нам для нашего путешествия нужна сотня разных мелочей.
— Значит, весь дом наш? — дружелюбно сказал я. — Как у пары старых холостяков.
— Едва ли, — заметил он. — Ты не был старым холостяком уже… чёрт, да ты никогда не был старым холостяком! Ты перешёл от юношества прямо к семейной жизни.
— Тут ты меня подловил, — признался я.
Он пожал плечами:
— Прекрати уходить от темы. Они выяснили, кто пытался вас убить?
— Джеймс приказал обыскать дворец сверху до низу, — начал я, — и к тому времени, как с этим закончили, нашли ещё двух сообщников, скрывавшихся в винном погребе, но это не особо нам помогло. Мы всё ещё не уверены, кто был их главной целью.
— Они отказываются говорить? — нахмурился Марк.
Я покачал головой:
— Они приняли яд. Умерли в течение получаса после того, как их поймали.
— Фанатики, — заметил Марк. — Тебе следует быть осторожнее, друг мой.
— Мне кажется, ты поспешил с выводами, — выдвинул я мысль.
— Немногие готовы принять яд.
Я немного подумал:
— Быть может, они предпочли это пыткам.
— А выяснили, как они пробрались во дворец? — спросил он.
— Согласно сенешалю, их всех наняли в качестве гвардейцев в течение прошедшего года. Им не нужно было «пробираться» во дворец, они там работали, — сказал я, передавая новости, услышанные мною от Дориана два дня назад.
— И им всем назначили пост в обеденном зале в один и тот же день? — спросил Марк с любопытством в голосе.
— Конечно нет, — пренебрежительно сказал я. — Как вскоре выяснилось, они убили нескольких гвардейцев, и заняли их места в расписании постов на тот вечер. Тела нашли спрятанными в конюшнях.
— Тебе повезло, что их было лишь шестеро, — сделал наблюдение Марк. — Судя по услышанным мной описаниям, они чуть не убили Уолтэра и Короля Николаса.
Я кивнул:
— Это-то меня и озадачивает до сих пор. Почему все шестеро не напали на нас в обеденном зале? Туда пришли лишь четверо, в то время как двух остальных нашли скрывающимися в подвале.
Марк уставился на меня в ответ:
— Ты прав. Если они не участвовали в нападении, то зачем вообще прятаться? Они могли совершить вторую попытку позже. Никто же не мог знать, что они были сообщниками убийц из обеденного зала.
Что-то защекотало на задворках моего сознания, но я не мог точно сказать, что именно, и после нескольких минут раздумий решил поволноваться об этом позже. Моему разуму часто требовалось время, чтобы проработать какие-то вещи на заднем плане, прежде чем представить мне через несколько дней полностью сформированную мысль.
— Кстати говоря, я пришёл спросить тебя о твоей книге, — внезапно сказал я.
Марк прищурился на меня:
— Ты это говоришь так, будто у тебя есть какая-то цель.
Я улыбнулся:
— Есть. Думаю, я кое-что понял, — сказал я. За последние несколько лет мы с Марком начали проводить подробные дискуссии относительно природы магии. Я поделился с ним своими наблюдениями о работе магии, уордов, рун, чар, и о том, как они соотносились с языком и мыслью. Марк, со своей стороны, уже имел немало опыта взаимодействия с магией, пока был занят своей богиней, или, точнее, бывшей богиней. Его первоначальный поиск методов борьбы с богами оказался тщетным, но в ходе наших бесед он решил собрать наши наблюдения в один том — руководство для тех, кто мог когда-нибудь пойти по нашим стопам, интересуясь природой магии.
Поначалу я высмеял эту идею, но почитав первые несколько глав, и сравнив их с тем, что я узнал из других источников, я легко смог определить, что он мог предложить нечто ценное. Квинтэссенция нашего с трудом добытого опыта, изложенная простым языком, могла быть и не нужна нам самим, но когда-нибудь она будет бесценна для других.
