— Паранойя, — ответил я. — Я поместил этот дом в самом отдалённом и недоступном месте, какое только смог найти. Создать круг, через который можно сюда попасть — это как отдать кому-то ключи от моей шкатулки с сокровищами. Я решил входить и выходить лишь через портал. Подумал, что если они мне понадобятся, то круги я всегда смогу сделать.
Уолтэр, похоже, принял мои аргументы, но у него появился другой вопрос:
— Эта схема перенесёт меня в круг в Ланкастере, но мне понадобится создать ещё один круг, который будет вести обратно к этому, если я должен вернуться с Леди Торнбер… — сказал он, позволив словам повиснуть в воздухе.
— Так сделай его… мы всегда сможем его потом уничтожить, чтобы не дать никому другому найти мой дом, — ответил я, совершенно неправильно понимая его колебания.
— Я не знаю формулу для расчёта обратных ключей для этого круга, — наконец признался Уолтэр. — Мне нужно будет позаимствовать твои книги, чтобы заранее его просчитать.
Я не мог его за это винить. Уравнения для расчёта обратного ключа для другого конца были сложными, хотя их решение не было особо трудным, если ты помнил все шаги.
— Вот, позволь мне добавить, это займёт лишь минутку, — сказал я, махнув ему рукой, чтобы он отдал мне бумагу.
Я прошёлся по всему процессу у себя в голове, прежде чем записать рунные ключи, а затем, в качестве дополнения, начертил вокруг них остальную часть круга. В этом, наверное, не было необходимости, поскольку в предыдущем круге она была такой же, но заняло это лишь несколько минут, и уж повредить точно не могло. Я прежде и не осознавал, насколько сильно Уолтэр полагался на свои справочники. Вероятно, это было из-за того, что он начал заниматься этим уже в зрелом возрасте.
— Благодарю, — с явным облегчением сказал Уолтэр, когда я передал лист обратно.
— На другой стороне дома, которая лицом к горе, есть каменная веранда — наверное, будет лучше всего расположиться там. Возьми с собой Дориана. Он сможет ей всё объяснить быстрее, — сказал я ему.
— Да, мой господин, — несколько формально ответил Уолтэр, завершив фразу быстрым поклоном. Они с Дорианом развернулись, и покинули комнату.
Я поморщился в ответ на дополнительную формальность, и крикнул им вслед:
— Если вы собираетесь и дальше так ко мне обращаться наедине, то молитесь, чтобы я умер!
Устроившись поудобнее, я закрыл глаза. В голове у меня туманилось, и, учитывая мой недавний сон, это скорее было из-за действия яда, а не из-за чего-то ещё. «По крайней мере, болезненная часть, о которой он мне говорил, ещё не началась», — подумал я.
Пенни разбудила меня, когда положила рядом со мной Мойру, а Мэттью с затуманенными глазами заполз на кровать с другой стороны.
— Ты просил детей, — с бледной улыбкой сказала она мне.
Моя жена никогда не казалась мне красивее, чем сейчас, сидя на краю кровати — свечи, стоявшие позади неё, подсвечивали её мягкие карие волосы. Меня не столько беспокоила мысль о смерти, сколько мысль о том, что я её потеряю. Я бросил взгляд вниз, на маленькую девочку, которую я крепко прижимал к себе. «Их потеряю», — мысленно поправился я.
— А Айрин и Коналл как? — спросил я.
— Спят, — тихо ответила Пенни, — как им и положено в такой час.
Я кивнул:
— Но они же в порядке? — подтолкнул её я. — Они же не поранились и не слишком перепугались во время боя?
Она покачала головой, указывая, что вреда они не понесли:
— Айрин едва ли осознавала что-то, а малыш Коналл скорее был разочарован тем, что не видел, как я билась с плохими людьми, — добавила она, слегка посмеявшись.
— Он не видел? — вопросительно сказал я, прежде чем осознать: — А, Элэйн их спрятала!
— Она всех держала под невидимостью, — согласилась Пенни.
— Как она? — спросил я.
Лицо моей жены приняло задумчивое выражение:
— Плохо. То, что ранее говорила Роуз, было оптимистичным. Ты знаешь… она почти получила второй, фатальный удар, — сделала наблюдение Пенни.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я только вышла с лестницы, но я видела, что случилось. Она уже лежала, и один из них стоял над ней. В руке у неё был жезл, и она могла бы убить его прежде, чем он нанёс удар, но она атаковала другого противника, — сказала Пенни, описывая мне ту сцену. — Сперва я не поняла, почему, но потом осознала, что тот, кого она поразила, как раз нашёл Роуз и детей.
— А потом что случилось? — спросил я. Уолтэр в тот момент поведал мне о случившемся, но описание Пенни было гораздо более детальным.
— Я швырнула свой меч. Не было времени достать его по-другому. Это его не убило, но я выгадала достаточно времени, чтобы успеть туда, — объяснила Пенни.
— С последними двумя ты сражалась голыми руками?
— В тот момент я был очень рассержена, — сказала она без дальнейших пояснений.
— Мне их почти жаль, — иронично заметил я.
Тон Пенни сменился грустным:
— Я ужасно сочувствую Элэйн. Она была героем, Морт. Она пожертвовала собой ради наших детей. Будь я там на минуту раньше, я, возможно, не позволила бы этому с ней случиться.
Я протянул руку, и погладил её волосы:
— Не говори так. Мы все старались как только могли. Что будет… то будет. Мы старались.
Она кивнула, и улыбнулась мне, но было очевидно, что свои чувства она скрывала. Я мог лишь вообразить, как она себя чувствовала — её дочь и муж были отравлены и, наверное, умирали, а одна из подруг могла быть исцелена… если бы я снова смог использовать магию. Вдобавок к этому на меня, и, соответственно, на мою семью, всё ещё таили злобу двое, или, возможно, трое божеств. Несмотря на мои усилия и планы, я видел не слишком много света в её будущем, если я не найду способа выжить.
Пенни сидела вместе со мной, пока я уплывал обратно в сон, с детьми по обе стороны от меня. Несмотря на то, что от них было очень тепло, я очень быстро отключился.
Глава 30
Трясущая меня за плечо рука разбудила меня через, казалось, лишь несколько минут. Элиз Торнбер, мать Дориана, сидела у кровати. Её сын сидел на стуле на другой стороне комнаты. Помимо них, и Мойры, всё ещё спавшей рядом со мной, комната была пуста.
— Выпей, — приказала Леди Торнбер, поднося ко мне маленькую чашку.
Я сел, и попытался собраться с мыслями. Слева моя кровать была пуста.
— Где Мэттью? — спросил я.
— Он отравлен не был, поэтому я попросила Пенни его убрать, — ответила она, всё ещё протягивая мне чашку.
Наконец я её взял, и понюхал.
— Какого чёрта? — воскликнул я. — Пахнет как какое-то спиртное.
— Это не просто «какое-то спиртное», это — самый чистый алкоголь, какой у меня только был, — поправила она меня.
