— Я попытаюсь, — успокаивающе сказал я.
* * *
Тем вечером я снова прочитал письмо Марка. Чем больше я о нём думал, тем больше мне не терпелось с ним увидеться. Ситуация дома вроде бы стабилизировалась, и я начал волноваться, что если буду долго медлить, то будет слишком поздно. Я уселся в своём кабинете, чтобы написать ему ответное письмо.
Маркус,
Моё последнее письмо было слишком коротким. Я опустил в нём много недавних событий, в основном потому, что не хотел беспокоить тебя тем, на что ты не можешь повлиять. Сейчас всё успокоилось, и я решил съездить в Аградэн. Я расскажу тебе о последних событиях, когда увижу тебя. Их действительно слишком много, чтобы изложить в письме.
Ожидай меня через два или три дня.
Мордэкай
Я сложил маленький лист, и поместил его в коробку, а затем откинулся на стуле, и попытался подумать о том, как я буду объяснять Пенни своё решение. Чем больше я изучал свои мотивы, тем эгоистичнее они казались.
Пятнадцать минут спустя я сдался, и собирался покинуть свой кабинет, когда заметил, что на шкатулке для сообщений мигает огонёк. Получить ответ настолько быстро было делом необычным. Открыв шкатулку, я нашёл маленький обрывок бумаги, на котором было поспешно нацарапано. Почерк принадлежал не Маркусу.
Дорогой Мордэкай,
Пожалуйста, прости меня за состояние этой записки. У меня не было времени найти более подходящий лист для письма. Мой муж больше не может отвечать. Его болезнь ухудшилась, и он больше не может встать с кровати. Он временами пребывает в бессознательном состоянии, но я попытаюсь дать ему понять, что ты уже в пути.
Искренне твоя,
Марисса Ланкастер
Комната будто закачалась вокруг меня, и я услышал, как у меня в ушах застучала кровь. «Этого не может быть». Я встал, и тупо уставила на стену, когда меня захлестнула ужасная срочность, а потом мой паралич резко исчез, и я пришёл в движение. Действуя почти неосознанно, я собрал вещи, которые, как я думал, мне понадобятся, мой посох, мой пояс с особыми мешочками, мой стило… и тут я остановился.
— Надо сказать Пенни.
К счастью, я сумел добраться до неё, не встретив никого другого, в частности — моих детей. Я не был уверен, что смог бы скрыть от них свой мощный наплыв эмоций, и пугать их было последним, чего я хотел. Они и так уже недавно всякого навидались.
— Что?! — мгновенно сказала она. Полагаю, выражение моего лица уже выдало меня.
— Дело в Марке, — начал я, и в течение следующих десяти минут я объяснил столько, сколько мог, хотя из-за необходимости мой рассказ был далеко не полон.
— Я не понимаю. Что, говоришь, с ним не так? — перебила она.
Силясь сохранить терпение, я повторился:
— Это болезнь под названием «серая слабость», недуг, которым страдают те, в кого вселялся один из богов.
— Так, и откуда же тебе об этом известно?
Я уже был в движении, направляясь к двери.
— Мне пора, дорогая, — сказал я на ходу.
Она увидела выражение моего лица, и уже поняла, что отговорить меня не удастся.
— Дай мне кое-что взять. Я отправлюсь с тобой.
Это заставило меня приостановиться на миг. Лицо Пенни было серьёзным, и искренность его выражения напомнила мне, почему я так долго её любил. Я печально ответил:
— Ты не можешь.
— Чёрта с два… — начала она, и тут Айрин пробудилась ото сна, и заплакала. — Проклятье! — воскликнула она, и наши взгляды снова встретились. Её глаза наполнились слезами, когда она взяла нашу дочь на руки, и стала мягко её укачивать. На миг она забылась, но реальность довольно быстро напомнила ей, что наши ноши нельзя было так легко сбросить.
Я задержался, чтобы поцеловать свою жену, и провести пальцами по мягким волосам Айрин, а затем отвернулся.
— Скажи ему, что я его люблю! — настойчиво сказала она, когда я уходил. Я кивнул, и, закрыв дверь, услышал, как она тихо заплакала. Маркус и ей тоже был другом детства, и то, что ей пришлось остаться, было несправедливым.
Заскрипев зубами, чтобы удержаться от слёз, я направился к созданному Уолтэром кругу, который вёл в Ланкастер. Нужно было рассказать ещё нескольким людям.
* * *
Моё прибытие в Ланкастер обошлось без фанфар. Никто меня не ждал, и охранник в здании с кругом знал меня достаточно хорошо, чтобы просто пропустить меня с любезным поклоном и пожеланием доброго дня. За последние пару дней между Камероном и Ланкастером уже было активное движение, когда Уолтэр и Джордж переходили туда-сюда, сопровождая Леди Торнбер, и передавая в обе стороны различные новости.
— Где Роланд? — спросил я солдата у двери в главный зал. С тех пор, как Джеймс взошёл на трон, забота о повседневных делах в герцогстве легла на плечи его младшего сына. По традиции старший сын, Маркус, получил бы эту работу, но он уже не один год как отказался от своего наследия. Сестра Марка, Ариадна, была старшей из двух оставшихся детей, но традиция означала, что она могла унаследовать титул лишь в том случае, если бы её младший брат умер или был бы признан неспособным.
Роланд был достаточно способным, хотя на самом деле не желал этой позиции. За последние несколько лет они с Ариадной управляли повседневными делами по очереди, предоставляя друг другу долгие периоды избавления от требований лидерства. Естественно, это привело к активным дискуссиям на тему того, кто из них в конце концов унаследует их отцу, не только как Герцог (или Герцогиня), но и как монарх.
— Полагаю, Его Высочество последний раз видели в конюшнях, Ваше Превосходительство, — незамедлительно и с идеальной вежливостью ответил охранник. Ланкастеры приложили больше усилий к обучению своего персонала надлежащему обращению. В Замке Камерон многие слуги были несколько неуверены в том, каковы правильные формы обращения, да я на самом деле об этом и не беспокоился.
Я кивнул ему, и последовал его совету. Роланд любил лошадей не меньше, чем его отец — или мой отец, если уж на то пошло. Я довольно быстро отыскал его — он чистил щёткой милую белую лошадь. Как принцу королевства, да и сыну герцога, если уж на то пошло, ему не требовалось ухаживать за своими лошадьми. Он занимался этим исключительно ради собственного удовольствия.
В детстве младший брат Марка был на восемь лет моложе нас, поэтому мы на самом деле не были близки. Вместо этого он нами восхищался, а мы, со своей стороны, наверное, были слегка жестоки, пытаясь по возможности исключить его из наших игр. Глядя на него сейчас, я поразился тому, насколько сильно он был похож на моего друга. Его волосы были более тёмного карего оттенка, а глаза были светло-голубыми. Он был выше и шире в плечах, чем его старший брат. Во многих отношениях он был красивее, хотя и не обладал таким же количеством шарма, как Марк — но, с другой стороны, в этом мало кто мог с Марком сравниться.
