— Хо, Роланд! — позвал я, поскольку он, похоже, не заметил моего приближения.
Он повернулся, и одарил меня непринуждённой улыбкой:
— Мордэкай! Как оно?
— Неплохо, — ответил я, по-быстрому обнимая его.
— Я не думал, что так скоро увижу тебя вне дома. Леди Торнбер сказала, что ты был на пороге смерти лишь несколько дней назад. Как вышло, что ты выглядишь таким здоровым? — спросил он.
— Моё выздоровление было скорым благодаря её своевременному лечению, а Элэйн смогла полностью меня восстановить, когда яд перестал действовать, — коротко сказал я, сосредоточив час разговоров в одном коротком предложении. — Твоя сестра дома?
— Нет. Отец попросил её присутствия в городе две недели назад. Она помогала ему с финансами нашей славной нации. Некоторые из его министров оказались менее чем заслуживающими доверия, — ответил он. Я был уверен, что за этим предложением скрывалась гораздо более крупная история, но и на это у меня тоже не было времени.
Я был разочарован, поскольку я не видел её почти год, но я быстро двинулся дальше:
— Я надеялся застать вас обоих дома, но это всё упрощает. У меня плохие новости о твоём брате.
Роланд отложил щётку, и жестом указал одному из конюхов сменить его.
— Быть может, нам следует поговорить снаружи, — предложил он.
Я последовал за ним прочь из конюшни. Свет послеполуденного солнца казался резко контрастирующим с тёмными вестями, которыми я вынужден был поделиться.
— Твой брат умирает, — сказал я, пустившись в напряжённое описание ситуации Марка.
Марк уведомил свою семью о переезде, но не о своём здоровье, поэтому моя информация была для Роланда серьёзным шоком. К сожалению, у меня не было времени на то, чтобы позволить ему постепенно привыкнуть:
— Я собираюсь нанести ему визит как можно скорее — хочешь со мной? — закончил я.
Он выглядел неуютно:
— Отец оставил меня здесь за главного…
— Твой сенешаль справится на какое-то время. Мы можем быть там в течение трёх дней, а возвращение будет мгновенным, как только я сделаю там круг.
— Но…
— Это всё, Роланд. Больше ты его не увидишь, — прямо сказал я.
Он выпрямился, и расправил плечи, прежде чем кивнуть:
— Поехали.
Потратив лишь то время, которое требовалось для извещения персонала о нашем отъезде, мы оказались в Албамарле в течение получаса.
Глава 34
— Ты ведь на самом деле не сказал, как мы собираемся туда попасть… так ведь? — неуверенно спросил Роланд.
Я оглянулся на него — мы поднимались по ступеням, что вели на вершину Шпиля Путника.
— Нет, вроде бы не говорил, — согласился я.
— Я завёл об этом речь потому, что мы идём по ступеням «вверх», а если ты собираешься ехать верхом, то нам, наверное, следует идти вниз, — нервно сказал он.
Я улыбнулся ему, что ни коим образом не прибавило ему спокойствия. Конечно, я знал, что сводил его с ума своей сдержанностью, но, как это часто и бывало, тёмные обстоятельства пробудили во мне соответствующее тёмное чувство юмора. Смерть Марка определённо была одним из самых тёмных событий, какие я только мог вообразить, хотя я и старался об этом не думать. Вместо этого я отдался наслаждению беспокойством Роланда.
— Если только мы не поднимаемся лишь для того, чтобы что-то забрать… перед отъездом, — нервно добавил он. — Мы ведь за этим поднимаемся?
— Нет, — сказал я.
— Что — «нет»?
— Мы не поедем верхом. Это заняло бы неделю, при условии, что мы не потеряемся, — ответил я.
На миг он поскользнулся на ступенях, прежде чем вернуть себе равновесие:
— Я и не знал, что ты уже создал в Аградэне круг, — прокомментировал он, надеясь, что именно так дело и обстояло. — Мне кажется, что вершина настолько высокой башни — странное место для круга, — сделал он наблюдение.
Я засмеялся:
— Действительно, было бы странно.
Выйдя из дверного проёма, мы оказались на вершине Шпиля Путника. Как часто и случалось, от открывшегося вида у меня ненадолго захватило дух. На этой высоте ветер был яростным, и грозил сбить нас с ног, когда мы вышли на открытое пространство. На самом деле опасности не было, поскольку мы были всё ещё более чем в десяти футах от края, и по краям были шестифутовые крепостные зубцы. Ну, на шесть футов поднимались зубцы, а бойницы между ними имели высоту в четыре фута.
Роланд явно сбледнул.
— Тебе ведь особо не нравится высота, да? — заметил я.
— Вообще не нравится, — честно ответил он.
«Значит, это ему придётся не по нраву», — подумал я, запуская руку в один из своих зачарованных мешочков. Оттуда я вытащил покрытый мистическими символами каменный диск. Подняв его перед собой, я отпустил его, используя свою силу, чтобы поддерживать его неподвижно висящим в воздухе.
— Нам надо отойти на несколько футов, — подал я мысль, указывая рукой, в какую сторону нам следовало подвинуться.
— Почему ты спросил насчёт моей боязни высоты? — спросил Роланд.
Я приложил палец к губам:
— Минутку, мне нужно сконцентрироваться, — сказал я, и, вытянув свой посох, стукнул им по висящему в шести футах перед нами каменному диску. Он распался на двадцать восемь отдельных частей, которые начали равномерно расходиться прочь, поддерживая расположение друг относительно друга. Они продолжили расширяться, пока мы отступали дальше, пока наконец не составили круглую форму где-то двенадцати футов в диаметре. Край круга ограничивался двенадцатью частями, в то время как шесть частей создавали шестиугольник в трёх футах над кругом, а ещё шесть — похожую фигуру под кругом. Широкое пространство между камнями заполнили магические силовые поля, хотя они были совершенно невидимы для нормального зрения… роландовского, например.
— Что это? — спросил он, дивясь, и забыв ненадолго о своём страхе. Он видел лишь набор камней, висящих в странно жёсткой конфигурации. Мои ощущения показывали мне кое-что слегка иное — напоминавший диск многогранник, состоявший из магических силовых плоскостей, двенадцати футов в диаметре, и толщиной в четыре фута посередине.
Я медлил с ответом на его вопрос, поскольку знал, что правда может вогнать его в панику:
— Ты ещё носишь своё ожерелье? — внезапно спросил я.
— Да.
— Не мог бы ты дать мне его посмотреть ненадолго? — сказал я ему.
Он неуверенно запустил руку под рубашку, и вытащил ожерелье. Я жестом указал ему дать его мне, и ждал, пока он силился расстегнуть застёжку. Как только он положил его на мою ладонь, я взял его за плечи, и сказал:
