— Что почему? — спросил он, думая, что она, возможно, имела ввиду причины, по которым он любил её.
— Почему ты это сделал? — хрипло сказала она. — Что вообще могло стать всему этому причиной? Почему ты стал спать с каждой женщиной, до которой мог дотянуться, когда любил меня? Почему я — единственная, с кем ты не мог быть? Тебя только я люблю, но ты изо всех сил старался соблазнить каждую хоть немного привлекательную женщину… кроме меня.
Его изначальное преступление лежало в его сердце подобно камню, и он знал, что там оно и останется, пусть и задушит его до смерти своим ядом:
— Нет, — ответил он. Но даже говоря это, он ощутил что-то иное, какое-то беспокойство в подсознании.
— «Нет» — значит не скажешь? — спросила она. — Или «нет» — значит не соблазнишь меня?
Он сел, оттолкнув её в сторону. Теперь он распознал источник того, что его беспокоило. Сфокусировав своё внимание, он ясно увидел всадника.
— Приближается надзиратель, — проинформировал он её.
Глава 14
— Надзиратель? Почему? Почему здесь? Почему сейчас? — Она была фрустрирована и зла из-за того, что нечто вмешалось именно сейчас, когда она наконец начала получать от него ответы.
— Тут гадать нечего, — сказал он ей. — Я уже довольно долго скрывал от него своё присутствие.
— Тогда как он тебя нашёл? Ронни? — спросила она.
Даниэл кивнул, разглаживая свою куртку, и направляясь к двери. Кэйт поймала его прежде, чем он до неё дошёл:
— Мы можем сбежать, Даниэл, вместе, ты и я.
— Для этого уже слишком поздно, Кэйт, — печально сказал он. — Уже во время Праздника Урожая было слишком поздно, иначе бы я никогда не сделал то, что я сделал. — Уставившись в стену, он добавил: — Он уже почти здесь.
— Что мы будем делать? — сказала она, и в её голое слышались одновременно страх и отвага.
— Мы ничего делать не будем. Не было никаких «мы». Ты останешься здесь, и будешь присматривать за Сэтом. Я встречу его снаружи, — сказал Даниэл.
Она зыркнула на него с отчаянием во взгляде:
— Это глупо. Ты же понимаешь, что он сделает! Верно?
— То, что он должен сделать, — ответил он, отталкивая её, и резко захлопывая дверь, пока она приходила в себя. — Исключит порочного из рядов добропорядочных.
Не будучи уверенным, как именно он это сделал, Даниэл использовал свою силу, чтобы призвать кожаный ремешок, который он видел лежавшим на столе в передней комнате. Крепко удерживая щеколду, он использовал кожаную полоску, чтобы закрепить её на месте. Долго этот ремешок не продержится, особенно учитывая наспех завязанный им узел, но Даниэл подумал, что этого хватит.
«Не хочу, чтобы она это видела».
Дверной косяк и даже стена тряслись, когда Кэйт стала биться телом о деревянную преграду.
— Выпусти меня, идиот! — крикнула она, прежде чем выдать ещё более творческую тираду. Даниэл поразился её словарному запасу, и начал подозревать, что у характера Кэйт были грани, о существовании которых он совершенно не догадывался.
Подбежав к парадной двери, он открыл её, и вышел из дома. Даниэл отошёл от порога лишь на десять футов, когда подъехал надзиратель.
Лошадь надзирателя тяжело дышала, указывая на то, насколько быстро он ехал. Он, наверное, был в милях отсюда, когда сила Даниэла вспыхнула подобно маяку. Если бы он лучше держал себя в руках, то его могли бы и не заметить.
— Ты, — сказал всадник, выбираясь из седла. — Не двигайся.
— Да, сэр.
Незнакомец был с ног до головы одет в кожу, хотя покрой и стиль были Даниэлу незнакомы. Он вытащил из ножен тёмный клинок, но тот при этом издавал глухой звук, в отличие от шелеста, который можно было бы ожидать от металлического оружия. Уставившись на него, Даниэл подумал, что тот наверняка из дерева, как и говорил Том Хэйс. Его дополнительные чувства подтвердили это, хотя он ощутил странную силу, которая напитывала его, особенно по краям.
— На колени, — сказал надзиратель.
— Вы собираетесь…? — начал Даниэл, но не закончил вопрос.
— Если попытаешься сбежать, то будет грязно и больно. Это я тебе обещаю. На колени, и тогда будет быстро, — указал мужчина на землю перед собой.
Даниэл встал на колени, наклонив вперёд свою обнажённую шею:
— Благодарю.
Незнакомец хмыкнул:
— А вот такого я, по-моему, раньше не слышал, — и затем высоко занёс своё оружие, готовясь срубить молодому человеку голову с плеч.
«Всё кончено», — подумал Даниэл со смесью страха и облегчения. Он дёрнулся, когда надзиратель пришёл в движение, полагая, что клинок уже опускается, а затем снова замер.
Его разум увидел пролетевший по воздуху камень прежде, чем он понял, откуда тот взялся. Даниэл частично притушил свои чувства, и не смог увидеть, что Кэйт выбралась из своей спальни, и вышла с другой стороны дома. Она обошла его, и по дороге нашла себе оружие.
Ударивший надзирателю в голову камень был размером почти с мужской кулак, а рука у Кэйт была сильной. Они с Даниэлом упражнялись в метании в течение многих долгих летних дней, когда были моложе. Он знал, что она была вполне способна убивать небольших зверей, если те не были ничем укрыты, и если у неё был хороший камень. Этот камень она метнула, полностью намереваясь убить надзирателя.
Голову мужчины сбило в сторону, и он пошатнулся, едва не выронив оружие, но всё же не упал. У него даже кровь не потекла. Как минимум, его должно было оглушить, даже если его череп каким-то образом был достаточно прочным, чтобы не заполучить трещину от силы удара тяжёлым камнем.
— Сучка! — пробормотал он. — Ты за это сдохнешь.
Однако Кэйт ещё не закончила. Второй её камень попал ему прямо в лицо.
— Беги, Даниэл! — закричала она.
Второй бросок на надзирателя вообще никак не подействовал. Своими новыми чувствами Даниэл ощутил, что вокруг мужчины был какого-то рода энергетический панцирь, как будто на его ауре затвердела внешняя оболочка. После первого броска она стала плотнее и крепче, и теперь защищала его от любого возможного нападения Кэйт. Их враг улыбнулся, и Кэйт застыла, прежде чем упасть на бок. Её лицо было закрыто прозрачным барьером из какого-то рода энергии, и такой же барьер сдерживал её руки и ноги. Даниэлу было видно, что ей стало трудно дышать.
— Опусти её! — сказал он надзирателю низким рыком, зародившимся в его горле.
— А иначе что, мальчишка? Оскалишь на меня свои клыки? Знай своё место, бара́тт!
Он понятия не имел, что означало последнее из произнесённых надзирателем слов, но насмешка в его голосе ясно давала понять, что это был не комплимент. Двинувшись вперёд, Даниэл отвлёк надзирателя, сделав вид, будто пытается ударить его кулаком.
