Потребовалось почти десять минут, чтобы дотащить тело до реки, а после того, как он сбросил труп, Даниэл вернулся туда, где они оставили Ронни. Повторив процесс, он избавился и от этого трупа тоже, прежде чем вернуться к дому Сэйеров. Оглядев землю, он не увидел никаких следов смерти надзирателя кроме крови, равномерно впитывавшейся в сухую землю. Немного работы граблями или метлой будет достаточно, чтобы её скрыть.
Кэйт посмотрела на него с порога:
— К тому времени, как кто-нибудь задастся вопросом о нашем отсутствии, они даже не смогут определить, что здесь что-то произошло, — сделала наблюдение она.
Даниэл кивнул, и воспользовался поводьями, чтобы повернуть голову мерина к реке, и использовал каблуки, чтобы заставить животное прийти в движение.
— Даниэл? Эй! — воскликнула Кэйт, её голос перешёл от вопроса к крику менее чем за секунду.
Он снова пришпорил мерина, и тот понял его спешку. Он перешёл с шага на лёгкий галоп, а потом на полный галоп. Кэйт бросилась бежать, и её длинные ноги позволили ей почти догнать его, прежде чем мерин полностью разогнался.
— Не делай этого! — закричала она, и её рыжие волосы стелились у неё за спиной подобно пламени.
— Прости, — крикнул он. — Скажешь им, что это всё я. Ты ничего плохого не сделала! — Затем он повернулся вперёд, сосредоточившись на лежавшей перед ним тропе. Даниэл больше не в силах был смотреть на Кэйт.
За свою жизнь он бежал от Катрин Сэйер уже вторично, и второй раз был не легче первого.
Глава 15
Он проехал по тропе к реке, прежде чем свернуть, двинувшись вдоль южной стороны, где берег был более гладким. Местность в том направлении была мягче, и если он будет следовать вдоль реки достаточно долго, то в конце концов она совсем выведет его из долины, и заведёт в глубокие леса.
У него не было настоящего плана, уж точно не такого, какой включал бы в себя надежду на выживание в долгосрочной перспективе. Даниэл просто намеревался двигаться вперёд, пока не останется никаких шансов на то, что Кэйт или кто-то ещё из его знакомых сможет его нагнать. Он мог лишь утянуть их за собой на дно, как привязанный к их шеям жёрнов. Вес его преступлений навлечёт кару на любого, кто будет рядом с ним, когда его найдут лесные боги.
Так он полагал.
Даниэла терзало то, что он бросил Кэйт. Когда Астон и Билли расскажут о случившемся, все узнают, что он сделал что-то с Ронни, но никак не смогут свалить это на неё. Надзирателя больше никто не видел, поэтому он решил, что она на этот счёт промолчит.
Скача вперёд, он слышал у себя в голове голос Кэйт: «Сэт пришёл сказать, что у меня появилась сестрёнка».
Даниэлу должно было вот-вот исполниться шестнадцать, а он уже стал отцом. «И Кэйт всё ещё понятия не имеет об этом».
Он сожалел, что не сказал ей всю правду. Её способность к прощению выходила за все ожидаемые пределы, но он всё ещё не думал, что она смогла бы это принять. Однако она заслуживала правды.
«Когда я въеду в глубокий лес, вернуться я уже не смогу», — мысленно заметил он. «Если её мать решит продолжить обман после того, как меня не станет, то это не моё дело. Я и так уже достаточно жизней испортил».
Даниэл понятия не имел, что могло лежать за границами великого леса. Никто из входивших в него не возвращался с вестями при живой памяти, то есть, кроме надзирателей, а те не были частью человеческого сообщества, хотя и казались людьми.
День медленно шёл на убыль, пока Даниэл пробирался по пересечённой местности. В некоторых местах берег реки прерывался валунами и большими скальными образованиями, заставляя его поворачивать прочь от реки, пока ему не удавалось обойти преграду. Однако чем дальше он продвигался, тем проще становился путь. Ландшафт сгладился, и растительность стала гуще. Вдалеке он увидел первые большие деревья, а не те низкорослые, переполненные энтузиазмом кусты, которые именовали деревьями в долине.
Холмы ушли прочь, и деревья пошли гуще, но пока это ещё не был глубокий лес. Тот лежал впереди, где дубы и вязы окружали гораздо более массивные деревья богов. Даниэл держал свой разум раскрытым, осматривая лес вокруг себя настолько далеко, насколько мог. Сперва он думал было держать разум закрытым, надеясь скрыть своё проклятье от лесных богов, но бросил эту затею.
Он убил надзирателя, и теперь отдавал себя прямо в руки глубокого леса.
Даниэл ощутил их задолго до того, как они приблизились — мужчина и женщина, верхом, ехавшие с той же скоростью, что и он. Они были в нескольких сотнях ярдов, в двух разных направлениях, и слишком далеко, чтобы их можно было физически увидеть в густой чаще, однако они продолжали поддерживать одинаковую с ним скорость. В какой-то момент он остановился, просто чтобы увидеть, что произойдёт — и они оба также приостановились.
«Они хотят посмотреть, насколько далеко я собираюсь зайти», — подумал он. «Или, возможно, они здесь просто чтобы убедиться, что я не поверну назад».
Оба незнакомца имели то характерное свечение, которое Даниэл стал ассоциировать с надзирателями.
— Всё уже почти закончилось, — тихо сказал он себе, но затем услышал у себя в сознании голос Кэйт: «Если убивать тебя — божий промысел, значит именно боги неправы».
Действительно ли он хотел просто сдаться?
«Я и так уже проклят, так почему бы не побороться за свою жизнь? Более проклятым, чем я есть, мне уже не быть».
Именно в этот миг он наконец смирился с собой, к добру или к худу, вопреки тому, что с ним сотворили, и тому, что он сотворил с другими. Он мечтал сыграть честную роль на огромной сцене жизни, но если его заставляли принять вот эту, иную роль, то с тем же успехом он может выжать из неё всё, что можно.
Он остановил мерина, с удовлетворением заметив, что его эскорт сделал то же самое. Спешившись, он распаковал броню надзирателя, и начал натягивать её на себя. Надзиратель был мужчиной довольно среднего размера, а Даниэл был весьма крупным подростком. Соответственно, броня была ему почти впору, хотя некоторая подгонка ей бы определённо не помешала. Даниэл также добавил портупею, на этот раз надев её как надо. Теперь он сам был похож на надзирателя.
Вскоре после этого он вернулся в седло, снова поехав дальше в лес. Он ехал в том же направлении несколько минут, прежде чем свернуть влево, и погнать мерина галопом, несясь через деревья в направлении надзирателя-мужчины. Вместо того, чтобы сохранять дистанцию, надзиратель пустил своего скакуна лёгким галопом, направляясь навстречу.
Женщина, следовавшая за ним слева, также ускорилась, двигаясь следом.
Расстояние между Даниэлом и надзирателем быстро сокращалось по мере того, как они скакали навстречу друг другу, и он мгновенно заметил, что мужчина накрыл себя мощным щитом — так же, как это сделал тот, первый надзиратель. Когда они сблизились, меч надзирателя светился смертоносной энергией.
