— Прошу простить моё невежество, господин, но я не знаю вашего имени, дабы обращаться к вам как полагается.
— Я — Си́ллеронд, — ответил Ши'Хар.
— Господин Силлеронд, эти люди пришли услышать музыку, — объяснил Даниэл. Он мало общался с Ши'Хар напрямую, если не считать Тиллмэйриаса, и эти немногие встреч были с Лираллиантой. В целом они всегда казались ему рациональными, хоть и равнодушными и порой жестокими. Благодаря Тиллмэйриасу он усвоил, что его наказания, пусть и приносившие боль, не были злонамеренными, но были результатом холодного расчёта. После того, как Даниэл усвоил свои уроки, ему не требовалась «коррекция» уже не один год.
— Кто дал тебе разрешение создавать такой шум и нарушать мирное функционирование Эллентрэа? — спросил Ши'Хар.
«Никто», — подумал Даниэл, но не особо волновался. Тиллмэйриас вне всякого сомнения заметил его музицирование месяцы тому назад, и, видимо, не был склонен никого за это наказывать. Эллентрэа, и все её жители, кроме самого Даниэла, были собственностью Рощи Прэйсиан. Если кто и мог их наказать, так это Тиллмэйриас, или кто-то действующий по его указанию.
Даниэл был единственным исключением, принадлежа Лираллианте. Роща Иллэниэл никогда прежде не имела людей, поэтому Тиллмэйриас любезно согласился обеспечить Даниэлу уход и питание в качестве услуги для Лираллианты. Даниэл знал, что в основном это было оправданием, чтобы Тиллмэйриас имел полную свободу изучать его. Как бы то ни было, его наказание не придёт от рук Ши'Хар из Рощи Гэйлин, если только Даниэл не оскорбит его каким-то образом.
А Даниэл был не настолько глуп.
— Здесь за нами надзирает Тиллмэйриас, — сказал Даниэл, излагая факт, который Силлеронд наверняка уже знал. — Он нам не запрещал, — правдиво добавил он.
— Ты — Тирион, дичок, не так ли?
— Да, господин.
Глаза Ши'Хар сузились:
— Твой тон надменен. Думаешь, твои победы на арене ставят тебя выше Ши'Хар?
— Нет, господин, — смиренно ответил Даниэл, не поднимая взгляда.
Силлеронд нахмурился:
— Твой ответ верен, но я сомневаюсь в твоей искренности. Что это? — указал Гэйлин Ши'Хар на инструмент Даниэла.
По Даниэлу пробежала волна страха. Силлеронд мог не решиться причинить урон имуществу другой рощи, но люди Эллентрэа не имели никакой собственности. Ничто не мешало ему наложить руку на цистру Даниэла.
— Это — мой музыкальный инструмент, господин. Мой народ называет его «цистра».
— Твой «народ»? — с презрительной усмешкой спросил Силлеронд.
Даниэл мгновенно осознал свою ошибку. Даже Тиллмэйриаса это часто раздражало… намёк на то, что люди были «народом».
— Я не имел ввиду ничего неуважительного, господин, — поспешно попросил он прощения.
— Я в точности знаю, что ты имел ввиду, баратт, — сказал Ши'Хар. — Дай мне это устройство.
Даниэл медлил. Он уже знал, что в любом случае будет наказан. Силлеронд скорее всего был одним из инструкторов
[6] Гэйлинов из Гаролтрэа — большинство Ши'Хар не утруждало себя изучением человеческого языка. Как только Силлеронд переговорит с Тиллмэйриасом, инструктору Прэйсианов не останется иного выбора кроме как наказать Даниэла. Однако он не мог вынести мысли о том, чтобы отдать цистру. Её музыка спасла его. Без неё у него больше не останется того, ради чего можно было бы жить.
На его лбу проступил холодный пот, и воспоминание о наказаниях Тиллмэйриаса грозило лишить его контроля над своим мочевым пузырём.
— Пожалуйста, господин, она не имеет никакой ценности, — взмолился он. Его руки завели инструмент подальше за ему спину.
Силлеронд резко выкинул кулак, крепко ударив Даниэла. Щита на нём не было, и он бы не осмелился создать щит в присутствии Ши'Хар. Удар заставил его растянуться на утоптанной земле, служившей улицей в Эллентрэа, а цистра упала на землю в нескольких футах от него.
Ши'Хар занёс ногу, собираясь, видимо, раздавить деревянный инструмент своей стопой. Не думая, Даниэл оттолкнулся от земли, и бросился всем телом под ноги Силлеронду, чтобы не позволить тому навредить его драгоценному инструменту.
— Ты смеешь?! — закричал Гэйлин Ши'Хар, распахнув в гневе глаза.
Тут Даниэл понял, что умрёт. Он совершил акт насилия против одного из «народа».
Силлеронд призвал смертоносно выглядевшее заклинательное плетение, создав длинный чёрный прут переплетённого эйсара, и занеся его над головой. Поражённый страхом, Даниэл съёжился.
Тут смерть бы его и настигла, если бы не одно «но». Прежде чем удар достиг его, из толпы выбежала женщина, и бросилась на Даниэла, закрыв его собой как щитом. Чёрный прут ударил, и будто растворился в её коже, когда линии силы, из которых он состоял, погрузились в её тело, сплетаясь и извиваясь подобно червям, погружающимся в мягкую почву.
— Прочь, отребье, — холодно сказал Силлеронд, пинком ноги отпихивая Амару прочь от Даниэла. Её тело дёргалось, и Даниэлу было видно, что делало внутри её заклинательное плетение Ши'Хар, смещаясь и передвигаясь, уничтожая её плоть изнутри.
— Нет! — закричал Даниэл, будто мог одним лишь голосом отвергнуть реальность того, что происходило у него на глазах. Амара извивалась на земле, умирая, и он ничего не мог для неё сделать. Силлеронд приостановился, видимо, чтобы насладиться зрелищем разворачивавшейся перед ним драмы.
Амара впилась в него пристальным взглядом, извиваясь, и тут Даниэл понял то, что она никогда прежде не могла выразить. Её губы разомкнулись:
— Спасибо за имя…
Даниэл жил с печалью, а депрессия была его спутником почти ежедневно. Он научился принимать гнев и насилие, но любовь была тем, на что он уже перестал надеяться.
Даниэл не был уверен, существовала ли она на самом деле, а теперь она исчезла прежде, чем он смог её оценить.
— Бойся, баратт, ибо тебя ожидает участь этой безымянной, — сказал Силлеронд.
Парализующий страх, внушённый прошлыми мучениями от рук Тиллмэйриаса, исчез, сменившись бесформенной яростью, не оставлявшей внутри него места ничему другому. Даниэл уставился вверх, на Силлеронда, его разум ожесточился и прояснился, наполнившись ясностью, которую он обычно чувствовал лишь на арене. Смерть была даром, и ожидавшей его в конце концов наградой, но сперва он поделится своей болью со стоявшим перед ним врагом.
— Её звали Амара, — сказал Даниэл.
Ши'Хар стоял, презрительно глядя на него — в его руке был новый прут, уже готовый и дожидающийся своей жертвы. Его уверенность, выработанная бесчисленными десятилетиями обращения с человеческим рабами, была настолько велика, что он не удосужился возвести никакую защиту. Силлеронд засмеялся над её именем, произнесённым Даниэлом.
