Когда солнце опустилось ниже, и начало смеркаться, Алисса встала.
— Мне пора на работу.
— Работу?
— Я работаю официанткой в «Пьяном Козле». В обмен на это Бра́н сдаёт мне эту комнату, — объяснила она. — Нам, простолюдинам, нужно работать, иначе не на что будет есть.
Грэм ощутил горячий комок ревности у себя в груди, когда в нём зародился очередной вопрос:
— Так это он?
Она нахмурилась:
— Что — он?
— Тот, кого ты поцеловала.
— Что?!
— Не строй из себя дурочку. Ты должна была кого-то поцеловать. Иначе откуда у тебя вот это? — указало он себе на шею.
Её глаза гневно сузились:
— Ох, глупый, глупый ты человек! Думаешь, я вернулась в Данбар, и нашла любовника ещё до того, как мои раны полностью зажили?
Грэм пожал плечами:
— Не совсем, но у тебя мог остаться кто-то от прежних времён, до меня…
— Нет, — прямо сказала она. — Я делала лишь то, что приказывал мой хозяин. У меня не было любовников, только цели. У меня не было жизни, пока я не встретила тебя. «Джазмин» была рабыней. Моё существование заключалось в слепом повиновении. Ты покончил с этим, убив Т'лара.
— Тогда как…?
— Один из врачей, после того, как меня принесли обратно в Хэйлэм, — объяснила она. — Я едва была в сознании, когда он насильно разжал мне челюсти, и засунул эту штуку мне в рот.
— О.
Воцарилась неудобная тишина, пока Грэм наконец не сказал:
— Я не собирался намекать…
Алисса прижала палец к его губам:
— Да, твоя мысль меня раздражала, но у меня нет права ожидать от тебя доверия, только не после всего, что я сделала. Тебе не следует просить прощения. — Она встала, и начала одеваться.
— А мне что делать, пока тебя нет? Мне нужно найти друзей.
— Нельзя, — предостерегла она. — Ты теперь опасен для них. Что бы ты ни делал, это лишь ухудшит ситуацию — и для них, и для тебя.
Он поморщился:
— Я не могу с этим смириться.
— Когда ты — раб, нужно не смиряться, а выживать. — Она отвернулась, и вышла через дверь, оглянувшись лишь раз: — Я вернусь, когда таверна закроется. Пожалуйста, будь здесь. — В её взгляде была безмолвная мольба, а затем она ушла.
Глава 12
Чад замер, не двигаясь, наблюдая за тем, как Алисса уходила из дому. Он сидел на пустом крыльце, и в пальцах его руки вяло висела пустая трубка. Многие люди допускали ошибку, пригибая голову, или отводя взгляд, когда цель оказывалась в поле зрения, но он был не настолько глуп. Любое внезапное движение привлекало внимание к охотнику. Лучше не двигаться. Алисса наверное заметила его присутствие, но инстинктивно избегала смотреть прямо на него, чтобы избежать неудобного взгляда ему в глаза. Поэтому у неё не было возможности его опознать.
Хотя она и так бы его не узнала. Его охотничья кожаная одежда исчезла, скрытая грубой курткой и просторными штанами. Его лук был спрятан в горе мусора неподалёку, а голову закрывала широкополая шляпа. Взгляд лесника проследил за ней, пока она немного прошла по дороге, прежде чем свернуть, войдя в «Пьяного Козла».
«Не стала ходить далеко, а?» — мысленно заметил он. Чад остался сидеть на месте. Терпение было его единственным оставшимся союзником.
Сбежав от Грэма и Алиссы, далее ему было удивительно легко избегать охотившихся на них горожан. Прежде казалось, будто куда бы они с Грэмом ни прятались, их рано или поздно находили. Единственным выводом, который он мог сделать, было то, что они каким-то образом могли отслеживать Грэма. Теперь, когда он был один, почти ничто не отличало его от остальных горожан Хэйлэма.
«И дело было отнюдь не в нашей внешности». Он мог предположить, что, наверное, дело было в магическом мече Грэма — либо это, либо их просто не волновал лучник среднего возраста.
Впрочем, Чад не мог оспорить такую оценку. У него не было ни стрел, ни магии — именно такую ситуацию он и предпочитал. Лучше быть в заднем плане, чем привлекать внимание или казаться важным. Быть недооценённым всегда было ему на пользу, и хотя он этим не гордился, он, наверное, убил больше народу, чем все, кого он знал, кроме, конечно же, Графа ди'Камерон. Со счётом этого человека было угнаться довольно сложно.
«Мойре придётся ещё пару дней самой о себе позаботиться», — сказал он себе. «Как только я пойму, что замыслили эти двое, я смога найти её, или драконов, и мы решим, что делать».
Его внимание привлёк рокот, и он бросил взгляд на небо. Начали собираться грозовые тучи, указывая на приближавшийся ливень — и это его вполне устраивало. Он будет наблюдать, пока Алисса не вернётся домой, прежде чем самому урвать несколько часов сна. Снова посмотрев на дверной проём, он знал, что никто его не побеспокоит. Владелец домика уже находился не в том положении, чтобы жаловаться на него.
— И он был достаточно любезен, чтобы одолжить мне эту чудесную одежду, — пробормотал охотник. Он снова проверил свою куртку, убеждаясь, что на ней не было никаких видимых пятен крови. «Надо глянуть, где он держит табак. Раз уж в руках у меня такая хорошая трубка, с тем же успехом можно и покурить».
* * *
Около полуночи Кассандра и Грэйс полетели над городом. В ту ночь в небе должен был взойти полумесяц, но тучи решили за них эту проблему. Они летели едва в тысяче футов над городом, уверенные, что никто не заметит их в сумраке. Грэйс первой нашла своего партнёра.
— «Грэм!»
— «Грэйс», — пришёл несколько нерешительный ответ.
Она ощутила, что в его ответе было что-то не так:
— «Что случилось?»
— «Я в плену, в некотором роде…»
— «Что?!» — встревоженно спросила она.
— «Ты должна держаться подальше от меня, я сейчас себя уже не контролирую», — быстро ответил он.
— «Не контролируешь? Что это значит?»
— «Трудно объяснить. У меня внутри какая-то штука. Не уверен, может ли она слышать мои мысли. Это небезопасно», — сказал он ей.
Грэйс его утверждения сбивали с толку и фрустрировали. Ей нужно было знать больше.
— «Это всё бессмыслица какая-то. Тебе нужно рассказать мне больше. Я могу тебе помочь», — ответила она.
Ответ Грэма был быстрым и выразительным:
— «Не приближайся, Грэйс! Предупреди остальных…» — Его мысли внезапно оборвались, когда она ощутила, как в его разуме вспыхнула боль — боль, которая передалась прямо к ней через их связь. На секунду её нервы будто объяло огнём, а затем её поглотила темнота. Её крылья дёрнулись, и сложились. Она падала.
