Охотник был слишком усталым, чтобы спорить. Он мягко опустил её ноги на землю, и после того, как она немного проверила их на прочность, они двинулись дальше. Чад держал руку у неё на плече, на случай если она потеряет равновесие. Стрэтч следовал за ними, всё ещё неся на своей спине бессознательного барона.
— «Я сделаю круг, и ещё один заход. Что-то вас по-прежнему преследует», — сказала в её разуме Кассандра.
— «Осторожнее. Оружие, которое оно использует, смертоносно», — предупредила Мойра.
— «Я — тоже».
Ноги её не были ранены, но шагала она неуверенно. На ходу она снова попыталась окружить их щитом. На этот раз её ждал успех, но результат был менее чем впечатляющим, и вызванная им боль не делала его стоящим усилий. Вздохнув, Мойра позволила щиту растаять.
Магический взор Мойры работал как надо, хотя от него у неё и болела голова. Она легко ощущала приближавшееся к ним сзади металлическое чудище. Оно ещё шагало по покрывавшему улицу пламени, но не показывало никаких признаков замедления. Ещё один силуэт приблизился из темноты впереди, следуя тому же курсу, которым летела Кассандра. Мойра узнала Грэйс, бежавшую по дороге навстречу им.
Она могла лишь надеяться, что приказ Грэйс включал в себя лишь другую драконицу, иначе ситуация очень быстро обернулась бы к худшему.
Этот миг настал и остался позади едва ли не быстрее, чем Чад успел её увидеть. Менее крупная драконица размером с лошадь пробежала мимо них со скоростью охотящейся кошки. Мойра мельком увидела глаза Грэйс, когда та пробегала мимо — в них отражалось пламя, освещавшее улицу позади них.
— «Будь осторожна», — мысленно крикнула Мойра, но если Грэйс её и услышала, то виду не подала. Являя собой полторы тонны рептильих мышц, она пробежала мимо людей, и набросилась на металлического зверя, только-только выходящего из пламени.
— Не останавливайся, — подтолкнул её Чад, когда Мойра начала было останавливаться, и поворачивать голову. — Мы против этой шутки ничего не сделаем.
Металлическое чудище не сумело вовремя заметить её нападение — возможно, оно было временно ослеплено жаром, через который прошло. Тяжёлое тело Грэйс едва не сбило его, но четыре ноги давали ему исключительную устойчивость. Она стала цепляться за тварь зубами и когтями, хотя им почти не за что было уцепиться на твёрдом металле.
Её самым большим преимуществом было то, что у твари было лишь две руки, и они были маленькими, скорее всего предназначаясь для функциональных целей, а не для рукопашного боя. Перебирая лапами, чтобы удержаться на теле, где почти не за что было уцепиться, Грэйс вцепилась в правую руку. Металл заскрипел, когда она вырвала руку с корнем несколько секунд спустя.
Но тело поворачивалось, изгибаясь, чтобы направить прямоугольное оружие.
— «Грэйс! Прямоугольная штука — оружие, не дай…!»
Мойре не удалось окончить предостережение. Грэйс увидела угрозу, и поймала металлический предмет своими мощными челюстями, сжав его зубами, которые были прочнее любого до сих пор выкованного в Лосайоне металла. Прозвучал странный щелчок, когда чудище попыталось выстрелить, а затем Мойру и Чада подняло в воздух и кинуло в сторону в результате мощного взрыва. Даже Стрэтч свалился, несмотря на его крупное тело и четыре ноги.
Мойра обнаружила, что снова лежит, уткнувшись лицом в землю, но быстро встала, опираясь на руки. Мир стих, но её рот был открыт. Она чувствовала, что кричит, но почему-то потеряла способность издавать звуки. Единственным, что она слышала, был голос Кассандры у неё в голове:
— «Не-е-е-е-е-ет!»
Нижняя половина металлического зверя всё ещё стояла на улице, а из оболочки его разбитой и оторванной верхней части вырывались вялые языки неуверенного пламени. Единственный глаз Мойры не мог найти драконицу, но магический взор отыскал её несколько секунд спустя — тело Грэйс безжизненно висело, насаженное на тяжёлую кровельную балку, расщеплённую силой взрыва.
«Этого не может происходить». Драконы, созданные её отцом, были среди самых могучих существ, оставшихся в мире с тех пор, как миновала война с богами. Грэйс была первым порождением её дара, когда Мойра обрела свою силу. В её голове потеря Грэйс никогда не рассматривалась как даже теоретическая вероятность.
Секунды текли подобно часам, пока она стояла на месте. Логический разум говорил ей, что Грэйс не могла умереть — чары, которые смастерил её отец, делали драконов бессмертными, но как только её сердце перестанет биться, чары сбросятся. Разум Грэйс будет очищен от всех воспоминаний, и магия, бывшая сущностью её жизни, создаст новое яйцо. Узы, которые она создала с Грэмом, закончатся, и она вылупится снова, когда новый хозяин возьмёт себе её яйцо. Она будет рождена заново, но она не будет той Грэйс, которую знала Мойра.
Кассандра приземлилась рядом с ними, и подняла голову к небу. Мойра представила себе, что та, должно быть, выплёскивает свои ярость и боль в виде крика в небеса, но её крик всё же не мог пронзить окружавшую Мойру тишину. «У меня отказали уши», — осознала она. С чувством отстранённости она обратила магический взор внутрь, и обнаружила, что сила взрыва порвала ей обе барабанные перепонки.
Более крупная драконица двинулась вперёд, потянувшись, чтобы снять тело Грэйс с державшей её массивной балки, но Мойра подняла ладонь:
— «Стой. Она ещё жива. Её эйсар никуда не делся, а сердце ещё бьётся».
Сердце продолжало биться, но толстый кусок дерева пробил её грудь, разорвав лёгкое, несколько больших артерий, и нанеся невообразимый урон органам в её брюшной полости. Что хуже, взрыв сломал ей челюсть и оставил трещину на черепе. Было чудом том, что её нижняя челюсть всё ещё была на месте.
— «Они за это заплатят!» — заревела в её голове Кассандра. — «Этот город сгорит!»
— «Всему своё время», — согласилась Мойра, понимая чувства своей драконицы. Её сердце онемело, будто она забыла, как чувствовать. «Неужели так было с отцом, когда он видел, как его отец умирает у него на глазах?». Она всё ещё помнила выражение его лица, когда он рассказал ей о смерти её деда.
«Я мог бы спасти его, но я не мог сделать всё сразу. Я был один, и несмотря на все мои силы, я был беспомощен остановить кровь, вытащить стрелу, поддерживать его сердце, и исправить повреждения мышц. Я мог лишь облегчить ему уход», — сказал ей тогда отец.
В ней оформилось решение, некая решимость, выходившая за рамки сознательной мысли. Не зная полностью, что она собиралась делать, Мойра шагнула вперёд, пройдя, пока не оказалась достаточно близко, чтобы протянуть руку, и коснуться висевшего над её головой хвоста Грэйс. Сердце всё ещё билось, хотя уже начало замедляться, и ритм его начал сбиваться. Игнорируя боль в своём черепе, она потянулась своим эйсаром, и использовала его, чтобы поддержать не справлявшееся сердце Грэйс.
— «Поделись со мной силой», — сказала она Кассандре.
В неё стремительно влился поток эйсара, посылая по Мойре волны боли. Она всё ещё не оправилась от отката после разрушения её щита.
