— Она права, — сказал Мэттью.
— Чад может остаться с тобой, — продолжила она не моргнув и глазом. — А я возьму Грэма с собой в Данбар.
— Бери их обоих, — сказал её брат. — Мне не понадобится помощь в поисках, и Чад не может читать следы со спины дракона. Мне будет спокойнее, если за тобой в незнакомом месте будут приглядывать два человека.
Для её брата было необычным проявлять такую заботливость, и она окрысилась от его намёка на то, что ей может быть нужна защита. Они спорили об этом несколько минут, прежде чем она сдалась. Мэттью был необоснованно упрям. Это просто не стоило усилий.
— Скажи Маме, что мы делаем, когда вернёшься домой вечером, — наконец сказала она ему. Она испытывала толику удовольствия, зная, что он примет неодобрение их матери в одиночку.
— Тебе следует послать одного из твоих маленьких прислужников, — ответил он. — Я могу не возвращаться ещё день или два.
Что-то в его словах показалось ей не совсем искренним. Мойра задумалась, что он мог планировать, но затем решила, что он просто скрывал, что боится представать перед Графиней сам по себе. «Он использует поиски как повод для того, чтобы избегать её ещё несколько дней», — сделала она догадку.
Мойра использовала свой эйсар и несколько быстрых слов, чтобы сделать Грэма и Чада легче, дабы они не были для Кариссы слишком большой обузой. Когда они взлетели, она посмотрела вниз, глядя, как Мэттью махал им на прощание. Она не могла не подумать о том, что выгадала в их сделке.
Глава 2
На спине у Кассандры трём пассажирам было тесно. Мойра ехала впереди, Грэм — позади неё, а Чад — позади него. Она использовала временное заклинание, чтобы уменьшить их вес, и ещё одно — чтобы они прилипли к спине драконицы.
Знание того, что они не могут упасть, помогло их тревогам, но она видела, что им всё ещё было некомфортно. Она улыбнулась про себя, слушая, как охотник тихо ругается себе под нос. Грэм молчал, но его руки были сжаты в кулаки.
— «Полёт будет долгим и утомительным», — сказал в её голове голос Кассандры.
— «Мы не должны быть слишком тяжёлыми», — ответила Мойра. — «Я смягчила нагрузку на тебя».
— «Дело не только в этом», — ответила драконица, — «вы трое нарушаете воздушный поток вокруг меня, поэтому мне приходится тратить больше энергии, поддерживая нашу высоту взмахами крыльев».
— «Дай мне знать, если устанешь», — сказала Мойра. — «Нет никаких причин, по которым мы не могли бы при нужде делать перерывы».
Грэйс летела рядом, её стройное тело легко поспевало за ними. Она всё ещё была слишком маленькой, чтобы помочь нести Грэма, но уже быстро росла. Ещё месяц или около того, и она сможет нести седока, судя по быстроте, с которой другие драконы росли после появления на свет.
Воздух затруднял обычные разговоры, и они замолчали. Однако Мойра не скучала. Её разум был занят постоянно менявшимся вокруг них видом. Несмотря на их скорость, казалось, что горы проходили под ними медленно. Солнце могло бы жечь им плечи, но холодный воздух более чем компенсировал это. Вообще, им становилось всё холоднее и холоднее.
Мойра создала вокруг людей щит в форме пологого купола, чтобы отводить в стороны поток ветра, а затем использовала слово, чтобы настроить температуру внутри него.
— «Так лучше», — заметила Кассандра.
— «Тебе было холодно?» — спросила она драконицу, несколько удивившись.
— «Я имела ввиду усилие, требовавшееся для поддержания высоты. Это не идеально, но вы теперь не так меня замедляете», — объяснила Кассандра.
— «Я не на это нацеливалась, но рада знать», — подумала Мойра. Полёт ещё был для неё в новинку, но она начинала понимать, что это было сложнее, чем она изначально думала.
До темноты им пришлось останавливаться дважды. После второго перерыва они летели, пока сумерки не углубились настолько, что они едва могли видеть. В полёте магический взор был плохой заменой нормальному зрению, учитывая его ограниченную дальность. Без света луны они были вынуждены искать место для остановки в горах.
Восточный край Элентиров ещё был более чем в часе полёта, и хотя горы становились меньше, городов всё ещё не было. От разбивки лагеря в глуши они спаслись, заметив крепкий домик в одной из долин.
Из его трубы шёл дым, так что там явно кто-то жил. Они приземлились в нескольких сотнях ярдов, и понадеялись на то, что драконов никто не увидел. Мойра могла лишь вообразить, какую панику мог создать вид зверя размером с Кассандру.
— «Я посплю здесь», — сказала ей массивная драконица.
Она кивнула:
— «Спасибо, Кассандра. Жаль, что ты не можешь остаться с нами».
— «Это нетрудно. Утро наступит довольно скоро».
Грэйс была менее довольна. Она знала, что была достаточно маленькой, чтобы сопроводить их внутрь, но её форма всё ещё была проблемой. Её искушала идея предложить использовать иллюзию, чтобы она могла пойти с ними, но в конце концов она оставила эту мысль при себе. На склоне горы будет холодно, но ей будет достаточно тепло, если она останется рядом с более крупной драконицей.
Чад взял главенство на себя, когда они приблизились к деревянному зданию:
— Говорить мне дадите.
— Я могу сама за себя говорить, большое спасибо, — сразу же сказала Мойра.
Грэм поморщился в ответ на её ремарку. Он уже был достаточно опытен, чтобы не спорить с лесничим по большинству вопросов.
— Неужто? А что ж ты им собралась сказать, когда они дверь отворят? — иронично отозвался охотник.
— Правду, — ответила она. — Нам нечего скрывать.
— Я — дочь Графа ди'Камерона. Не соблаговолите ли вы пустить нас переночевать? Я просто ищу моего господина отца в горах. Мы не причиним вам никаких неудобств. Не могли бы вы поделиться с нами небольшим количеством чая? — ответил лесничий тонким голоском, имитируя её.
Она зыркнула на него:
— Я говорю совсем не так.
— Не будь так уверена, принцесса, — сказал Чад.
— И я — не принцесса…
— Не в том дело, — перебил он. — Ты, может, себе такой не кажешься, или даже мне, но люди, что живут здесь, в глухомани — им ты такой и почудишься. Они до полусмерти забоятся от мысли, что кто-то навроде тебя явилась сюда. А коли скажешь, что ты — графская дочка, так то совсем худо будет.
Мойра одарила его гневным взглядом, но пока промолчала, обдумывая его слова. Чад Грэйсон постоянно её раздражал, но его логику она отрицать не могла. Наконец она снова заговорила:
— И что ты тогда предлагаешь нам делать?
— Дайте мне говорить. Ты — моя дочка, Гё́рти, а он — мой зять, Грэм, — объяснил Чад.
