— «Использовать твою силу сейчас неразумно». — Это предупреждение пришло от её другого «я», её заклинательной двойницы, всё ещё обитавшей в уголке её разума.
— «Мне плевать», — ответила Мойра. — «Помоги мне».
— «Как?»
Молодая волшебница показала ей видение, принимавшее форму у неё в сознании, и её заклинательная двойница согласно кивнула:
— «Как пожелаешь».
Мойра начала вливать эйсар в своё другое «я», и снова ощутила странное удивление, когда её разум начал дробиться. Только ощущение было не как от разрушения, или уменьшения — это было чувство роста. Её другая личность раздулась от силы, которую ей давала Мойра, и когда она разделилась на несколько новых копий, Мойра ощутила, что становится ещё больше.
Агония в её черепе становилась всё интенсивнее, пока она направляла эйсар Кассандры в свои копии в виде заклинательных разумов, но она заставляла себя продолжать это делать. Ей нужно было лишь вынести боль. У неё была лишь одна задача. Её двойницы не чувствовали ни капли этой боли, и они уже знали, что нужно было делать.
Мойра расширилась, став сначала в десять раз больше, а потом и в двадцать. Одна часть её пылала, горела, пока её разум посылал эйсар, который нужен был остальным для работы. Остальная её часть была готова, сосредоточена и спокойна. Как только она достаточно выросла, голос той, что была объята болью, воскликнул:
— «Давай!».
Сразу дюжина вещей начала происходить одновременно. Тело Грэйс поднялось, стянутое с пробившего её деревянного кола, и мягко легло на землю, в то время как дыра в её груди закрылась. Артерии и вены, пульсировавшие бившей кровью, нашли свои разделённые концы, и срослись, удерживая остатки крови драконицы в венах, где она и была нужна. Её челюсть встала на место, и кости снова срослись, став целыми, пока кожа и мышцы возвращались на место и срастались. Даже трещина в черепе исчезла.
Прошло менее минуты, и другие «я» Мойры начали работать над внутренними органами, сшивая обратно кишки и печень, и закрывая мириады маленьким кровеносных сосудов.
* * *
Чад наблюдал со всё более возраставшим изумлением. Он в целом не забивал себе голову магией или делами волшебников, несмотря на его безразличие, всё же провёл за прошедшие годы слишком много времени вблизи от них. Он неоднократно наблюдал за тем, как Мордэкай кого-то лечил, и он знал, что открывшаяся ему картина была необычной.
Его зоркий глаз заметил лёгкую дрожь в её теле, пока она работала… и из носа Мойра снова начала капать кровь.
Когда он её нашёл, она была сильно побита, один из её глаз опух и не открывался, а щека выглядела так, будто лежавшие под ней кости двигались не туда, куда нужно. Хотя он мало знал о том, как работала магия, он достаточно часто слышал жалобы Графини о нагрузке, которую магия в прошлом оказывала на её мужа, и о тех случаях, когда он едва не убивался, пытаясь выйти за рамки своих возможностей.
Волнуясь, он шагнул ближе.
— Эй, я думаю, что ты уже достаточно сделала, девонька. Побереги силы, мы ещё не выкарабкались. — Его голос звучал странно — у него в левом ухе стоял настолько сильный звон, что он едва слышал собственные слова — а правое ухо откликалось лишь тишиной. Он поднял руку, чтобы коснуться её плеча, но остановился, когда она внезапно повернулась к нему лицом.
— Не мешай нам. Мы ещё не закончили. — Два глаза уставились на него с безупречного лица, когда Мойра пошла к нему, отгоняя его жестом поднятых рук.
Он зажмурился, и снова открыл глаза. Стоявшая перед ним девушка выглядела как Мойра Иллэниэл, но не была ею. Она вышла из Мойры. Теперь их было две. Настоящая Мойра всё ещё стояла лицом к драконице, её тело тряслось, и выглядела она так, будто в любой момент может потерять сознание.
— Какого чёрта?! — наконец сумел сказать он. Бросив взгляд мимо незнакомки, он увидел, как Мойра покачнулась, будто готовая вот-вот упасть. — Она долго так не протянет. — Он попытался обойти её двойника, но та шагнула в сторону, преградив ему путь.
— Ты лишь сделаешь хуже, если вмешаешься, пока мы не закончили, — предупредила стоявшая перед ним девушка. Пока она говорила, у настоящей Мойры отказали ноги, но третья копия появилась, и подхватила её, держа Мойру прямо. Теперь их было три.
Чад привык к тому, что ему дают глупые приказы, и также привык их игнорировать.
— Неправильно это. Ей надо остановиться. — Оттолкнув девушку в сторону, он попытался добраться до настоящего тела Мойры.
Был миг контакта, когда он ощущал тело копии под своей ладонью, но затем она растворилась. Он содрогнулся, ощущая, как она проходит сквозь его кожу, а потом её не стало. Встав совершенно неподвижно, он с трудом попытался понять, что именно произошло, прежде чем пойти вперёд, чтобы помочь Мойре.
Только он не пошёл. Его тело упрямо отказывалось двигаться. Вместо этого он развернулся, и обнаружил, что оглядывает улицы, проверяя, не приближаются ли ещё кто-то из странных горожан. Его замешательство росло по мере того, как он стал шагать, двигаясь прочь, чтобы разведать путь впереди. Он думал, что дорога, которая шла вперёд, а потом влево на следующем переулке, должна была вывести их из города, но не был уверен. «Да что я делаю? Я же, блядь, не это делать собирался!»
— «Не сопротивляйся». — В его голове прозвучал голос Мойры.
— «Прочь из моей головы, девка! Мне не нужна какая-то глупая…» — На этом его мысли остановились, и он обнаружил, что потерял голос даже у себя в голове.
— «Хватит сквернословить. Я тут подумала, и решила, что тебе не помешают некоторые улучшения. Это — отличная возможность сгладить кое-какие выступающие углы», — прокомментировала она.
Он понятия не имел, что она имела ввиду, но его охватило чувство чистого ужаса.
— «Не волнуйся. Будет не больно. Ты будешь лучше, чем прежде, и гораздо приличнее…»
— «Хватит!» — Каким-то образом ему показалось, что новый голос был иным, хотя тоже звучал как голос Мойры. — «Ты не будешь его изменять. Просто не давай ему двигаться, пока мы не закончили».
Чад ощутил шедшее от его пленительницы чувство разочарования:
— «Ну, ладно. Но уши я ему исправлю. Если только ты это тоже за «вмешательство» не посчитаешь».
В его правом ухе начала ощущаться теплота, а потом то же самое, но менее остро, стало ощущаться в левом. Его слух сильно улучшился, и хотя звон не совсем прекратился, он значительно снизился.
На миг он был свободен, и развернулся обратно, чтобы посмотреть на раненую драконицу. Тело Грэйс было покрыто кровью, но теперь выглядело целым — её голова вернула себе привычную форму, и зиявшая в её теле дыра исчезла. Мойра обмякла, её избитое тело теперь поддерживали с двух сторон будто бы две её копии. Голова её склонилась вперёд, и подбородок почти касался груди.
