Глава 30
Суд над Алиссой случился через два дня после её возвращения, что было почти милосердием, поскольку всё это время её держали в темнице Ланкастера. К ней не пускали посетителей, но еда была хорошей. Это было лучше, чем то, что она заслуживала, по её мнению.
Она была удивлена, когда Леди Хайтауэр появилась рано утром в день суда, и она опустила лицо, стыдясь.
— Подними взгляд, Алисса, — сказала тогда ей дворянка.
— Я не заслуживаю такой чести, миледи, — ответила она, — только не после того, что я сделала.
— Будет очень неудобно, если клиент не может даже смотреть в лицо своему адвокату, — сказала Роуз.
Тогда-то она и подняла взгляд:
— Адвокату?
Лицо Роуз было серьёзным, в нём не было юмора, а была лишь хмурая решимость:
— Я буду представлять тебя сегодня в суде.
— Но почему?
— Потому что иначе они казнят невесту моего сына…
То было шесть часов назад, но даже теперь она всё ещё косилась на сидевшую сбоку от неё женщину, не в силах в это поверить. Роуз Торнбер была женщиной средних лет, но сидела на твёрдой скамье с идеально прямой спиной. Всё в ней говорило о достоинстве и воспитанности, и свет в её глазах не оставлял сомнений в её уме.
Она совсем не могла её прочесть. По всем меркам, которые Алиссе приходили в голову, Роуз Торнбер следовало её ненавидеть, но она не могла уловить в её поведении ни капли злобы. Утро Роуз провела с Алиссой, допрашивая её снова и снова, проверяя каждую мелочь. Тогда Алисса не могла решить, хотела ли мать Грэма искренне ей помочь, или действовала по какому-то невидимому указанию, быть может — от Графа.
Граф сидел на скамье позади неё, с Мойрой по одну сторону, и Графиней — по другую, что было ещё одним сюрпризом. Алисса почему-то ожидала, что он будет председательствовать как судья, но, судя по всему, в Лосайоне дворяне могли вершить лишь низкое правосудие. Высокое правосудие — дела, которые могли окончиться казнью — было исключительно в компетенции самой королевы или назначенных ею королевских судей.
Его Честь, Ллойд Уотсон, именно таким человеком и был. Его призвали из столицы исключительно для суда над ней. Он был моложе, чем, по мнению Алиссы, мог быть судья — на вид ему было чуть больше тридцати, у него были короткие карие волосы, и глаза столь тёмные, что казались чёрными. У него был пронзительный взгляд, заставлявший её нервничать каждый раз, когда он смотрел в её сторону.
— Успокойся, — предостерегла Леди Хайтауэр, — ты выглядишь виновной, когда ёрзаешь.
— Я и есть виновная, — тихо ответила Алисса.
Роуз хмуро посмотрела на неё:
— Не смей использовать здесь это слово. Сегодня мы признаём тебя невиновной.
Недоверчивое выражение лица Алиссы было единственным ответом, который она могла дать на такое заявление.
Леди Хайтауэр улыбнулась — это была первая улыбка, которую она в тот день показала Алиссе.
— Видишь Графа позади тебя? Я стояла перед Верховным Юстициарием в Албамарле, когда его обвинили в убийстве.
— И ты доказала его невиновность? — спросила Алисса.
Роуз сжала губы:
— Нет, но я могла бы заставить их снять с него обвинения, основываясь на юридическом процедурном вопросе. К сожалению, он был упрям, и настоял на том, чтобы позволить дать делу ход, и его осудили.
— Думаешь, есть какой-то трюк, который меня спасёт?
Дворянка покачала головой:
— Нет. Я лишь сказала тебе, чтобы ты извлекла урок из его глупости. Не будь как Граф. Они бы казнили его, если бы Королева не пригрозила его помиловать.
— Я тебя слышу, — прошипел позади них Мордэкай. В результате чего Пенни ткнула его локтем, предупреждая молчать.
Алисса посмотрела мимо Роуз, на Грэма, сидевшего дальше на скамье, рядом с его бабкой, Элиз Торнбер. Он одарил её вялой улыбкой, которая нисколько не отменяла тревогу, написанную у него на лице.
Джон Стэнтон, прокурор, стоял, зачитывая обвинения:
— …сознательно и умышленно вступила в сговор с целью убийства и похищения. Корона обвиняет подсудимую в заговоре, обмане, измене, похищении и убийстве.
— Как подсудимая отвечает на эти обвинения? — спросил Ллойд Уотсон.
Роуз встала:
— Ваша Честь, подсудимая с уважением заявляет, что не виновна.
Брови судьи поползли вверх:
— Вы уверены? Если вы не собираетесь оспаривать факты этого дела…
— Факты неоспоримы, Ваша Честь, — согласилась Роуз, — в отличие от обстоятельств.
Судья вздохнул:
— Хорошо.
Обвинение прошло так, как и ожидалось. Мастер Стэнтон изложил факты, начиная с поддельной личности Алиссы как дочери дворянина, продолжая к её исчезновению, и последовавшему возвращению с людьми, которые похитили Айрин Иллэниэл, и убили Лилли Такер.
В порядке заседания обвиняющая сторона вызвала Питэра Такера, брата Лилли, чтобы дать показания касательно смерти его сестры. Потом они вызвали Дэвида Саммерфилда, её жениха. Никто из них не смог добавить к фактам этого дела ничего существенного, но их трогательные описания доброты и щедрости Лилли Такер заставили многие глаза в зале суда затуманиться. Последним вызванным свидетелем была сама Айрин, но заданные ей вопросы были точными и самоограничивающие, дававшие ей ровно столько свободы, сколько было нужно, чтобы подтвердить факты её похищения.
Роуз отказалась опрашивать Питэра или Дэвида, но встала после того, как прокурор закончил с Айрин.
— Могу я также опросить свидетеля, Ваше Весть?
— Конечно, — сказал судья.
— Была ли Лилли Такер убита Джазмин Дарзин? — спросила она.
Айрин выглядела сбитой с толку:
— Я не уверена, кто…
Роуз махнула рукой в сторону Алиссы:
— Эта женщина, которую ты знала как Алиссу. Убила ли она Лилли?
— Нет, — сказала Айрин. — Она сказала ему остановиться, но он её проигнорировал. Она защитила меня позже, когда…
— До этого мы скоро дойдём, — сказала Роуз, обрывая её. — Твоё утверждение подразумевает, что Джазмин на самом деле не командовала людьми, которые тебя похитили.
Айрин кивнула:
— Да, Леди Хайтауэр.
— Как ты спаслась от похитителей?
— Грэм выследил их, и нагнал их на краю гор, рядом с Северной Пустошью. Он сражался с дядей Алиссы, то есть дядей Джазмин, и убил его, — ответила Айрин.
— И почему Джазмин не вернулась после этого вместе с вами?
— Они подстрелили её. Её дядя приказал своим людям убить меня, а она закрыла меня своим телом, — сказала Айрин.
