Брэндан Эйрдэйл, занимавший место, недавно освободившееся из-за самоубийства его отца, пренебрежительно ответил:
— Они могут устраивать сколько угодно беспорядков. Решения принимают не они. Высечь их, сколько нужно, а самых горластых посадить — и они успокоятся.
Герцог Кэнтли согласно хмыкнул, но Графу Малверну и Графу Балистйэру от ремарки молодого лорда похоже было не по себе. Ариадна заговорила первой:
— Лорд Эйрдэйл, вы молоды и титул у вас недавно, поэтому я прощу ваше невежество. У нас нет привычки угнетать наш народ для поддержания мира. Это есть, и будет, для нас крайняя мера.
Кэнтли вставил:
— Иногда народу полезно увидеть, что правитель не боится при необходимости применить немного насилия.
Ариадна перевела холодный взгляд на Герцога:
— Уверена, мой покойный муж, Принц Лиманд, согласился бы. Однако я придерживаюсь того мнения, что это — негодный фундамент для управления нацией. Вы ведь наверняка это видите.
Грэгори Кэнтли от её упрёка побледнел:
— Мои извинения, Ваше Величество. Ни коим образом не хотел оскорбить. Я лишь хотел донести мысль, что народу следует знать: Ваше Величество не страшится при необходимости использовать строгие меры.
— В таких случаях споры вызывает именно определение слова «необходимость», — сухо высказал мнение Граф Малверн.
Ариадна оглядела собравшихся, переводя взгляд с одного на другого:
— Покуда вы все признаёте, что последнее слово о необходимости или её отсутствии — именно моё, проблем у нас не будет.
Послышался хор поспешных уверений в согласии, после чего Гарэс вернулся к теме:
— Поднял я этот вопрос не для обсуждения нашей реакции, а для того, чтобы рассмотреть источник этих слухов. Простой народ обычно не создаёт такие сплетни из ничего. Прошлое Лорда Иллэниэла до недавнего времени было известно лишь немногим — в основном здесь присутствующим. Полагаю, семена этих слухов кто-то намеренно посадил.
В ответ на его провозглашение за столом воцарилась неуютная тишина. Даже Королева не была уверена, как продолжать. Наконец Малверн ответил:
— Есть ли у вас какие-то предложения насчёт того, кто из нас мог иметь мотивы для таких действий?
Высказывание мысли о том, что кто-то из членов совета может быть предателем, было делом серьёзным. Но одно можно было сказать о Лорде Гэйлине с уверенностью. Он был не робкого десятка. Внешне он всё ещё выглядел расслабленным, продолжая строить догадки:
— Принц-Консорт мог быть источником слухов, хотя бы частично, но я сомневаюсь, что он был один. Дэвид Эйрдэйл — ещё один человек, который мог решить изменить нынешнюю структуру власти, но у меня…
Брэндан Эйрдэйл выкрикнул:
— Вы смеете обвинять моего покойного отца?
Гарэс холодно посмотрел на молодого человека:
— Как я собирался сказать, у меня нет этому доказательств. Как минимум, внезапное самоубийство вашего отца подозрительно.
— Как я уже неоднократно говорил! — горячо заявил Лорд Эйрдэйл.
— Вы меня неверно поняли, — сказал Гарэс, — причём в ущерб себе. Если смерть вашего отца не была самоубийством, то вы, его наследник, будете главным подозреваемым. Я имел ввиду его мотивы для прерывания собственной жизни. Подозреваю, что он чувствовал вину, возможно — за слухи, а возможно — за его роль в ложном обвинении Мордэкая Иллэниэла в убийстве Принца-Консорта.
От слов Гарэса Лорд Эйрдэйл побледнел:
— Все эти подозрения бездоказательны.
Королева же выглядела задумчивой:
— Осторожнее со словами, Лорд Гэйлин. Суд уже вынес решение по этому делу.
Коналл, занимавший место Лорда Камерона, первый раз подал голос:
— Я тоже не думаю, что мой отец виновен. — Он оглядел собравшихся, затем добавил: — Но я признаю первенство решения суда, и остаюсь верным слугой Королевы.
Герцог Кэнтли одарил Коналла полным отвращения взглядом, затем сказал:
— А есть в высказывании ваших предположений, Лорд Гэйлин, какой-то смысл, помимо провоцирования среди нас разногласий? Правильны ваши предположения или нет, Дэвид Эйрдэйл и Принц Лиманд уже мертвы. Или вы обвиняете Лорда Иллэниэла в том, что он работал с ними с целью посадить себя на трон?
— Отнюдь, — отозвался Гарэс. — Судя по тому, что я видел, он не желает садиться на трон, но есть те, кто может увидеть смену власти как источник возможностей. Суд над Лордом Камероном нанёс серьёзный ущерб положению нашей Королевы. Она потеряла не одного, а сразу двух могущественных сторонников. Не говоря уже о том факте, что Леди Хайтауэр вполне возможно является единственной из нас, у кого хватило бы навыков выяснить истинную личность предателя.
Кэнтли пренебрежительно фыркнул:
— Леди Хайтауэр заклеймила себя изменницей, попытавшись убить вас с Лордом Иллэниэлом, или вы успешно забыли сей факт, Лорд Гэйлин?
Ариадна вмешалась:
— У нас нет доказательств того, что она участвовала в попытке убийства.
Лорд Малверн отозвался:
— Доказательств не нужно. Она выдала себя, когда помогла Лорду Камерону бежать.
— Я живу давно, — начал Гарэс. — Достаточно давно, чтобы выработать некоторое понимание. Хотя покушение на мою жизнь меня разгневало, я не могу не заметить конечный результат всего этого. Двое могущественных и имевших хорошие связи сторонников Королевы исчезли, в то время как в этом совете появляется всё больше молодых и неопытных лордов. — Он кивнул в сторону Коналла: — Не в обиду будет сказано, Лорд Камерон.
— Ничего, — сказал Коналл. А вот Брэндан Эйрдэйл заскрипел зубами, поскольку Гарэс подчёркнуто не упомянул его в своей оговорке.
Двери в зал открылись, и внутрь шагнул камергер Королевы, Бенчли:
— Вернулся Лорд Иллэниэл, — объявил он.
Вошедший мужчина имел внешность Тириона, но его волосы были совершенно другими. Там, где раньше они были тёмными почти до черноты, сейчас они сияли серебристой белизной, будто каждая прядь была покрыта металлом — и эти пряди спадали на его плечи блестящими волнами.
— Прошу простить за опоздание, Ваше Величество, — сказал Тирион. — У меня были срочные дела дома, и я только что вернулся. Надеюсь, я не пропустил ничего важного.
Все взгляды были прикованы к Герцогу Западного Острова, но первой заговорила Королева:
— Ваши волосы…
Зубы Тириона блеснули белизной под взглядом глаз, казавшихся ещё более голубыми, чем раньше:
— Прошу простить мою внешность, Ваше Величество. Как вы знаете, хоть я и родился человеком, моё пребывание в облике старейшины Ши'Хар в некоторых отношениях изменило меня. В прошлом я производил косметические изменения, чтобы не тревожить дворянство моими странными отличиями — но сегодня у меня было мало времени. Я поспешил в зал совета сразу же, как только услышал об идущем заседании.
