— Одна из ваших идей возможно дала плоды, — сказал преступник, — хотя ещё слишком рано, чтобы говорить точно.
— Какая из них? — спросила Роуз, выгнув бровь.
— Портной. Мои люди поговорили за последнюю неделю с несколькими из них, и одна из них выглядела перспективной, хотя и отказалась выдать сведения. Последние несколько дней мы за ней наблюдали.
— И?
— Мы собирались проследить за её клиентами, но сегодня в её лавке появился весьма интересный малый. Один из моих людей последовал за ним, но вместо этого попал в засаду, — объяснил вор-виртуоз.
Роуз нахмурилась:
— Я думала, твои люди искусны, — пренебрежительно заметила она.
— Он был не самым лучшим из них, но он был хорош, — сказал Роуч. — Он попался, и незнакомец попытался его допросить. Он попытался бежать, и едва не умер. Не думаю, что он что-то выдал. Городская стража пронюхала об их схватке до того, как тому человеку удалось его добить. За ним всё ещё идёт охота, но я подозреваю, что они его не найдут.
Заинтригованная, Роуз села прямо:
— И как это нам поможет?
Роуч показал два пальца:
— В двух моментах. Во-первых, хотя городская стража его скорее всего не найдёт, мои люди его рано или поздно заметят. У меня глаза на каждой улице и на каждом углу. Когда он выберется из своей норы, мы об этом узнаем. Во-вторых, мы нашли вот это. — Другой рукой он вытащил маленький клочок бумаги, и протянул ей.
Роуз быстро пробежала его взглядом, и её глаза загорелись:
— Адрес? Думаешь, это то, что мы ищем?
Вор кивнул:
— Тот человек нёс свёрток. Мы думаем, что он каким-то образом убедил портную выдать ему сведения, и позволить ему доставить её продукты клиенту. Скорее всего эту бумажку он потерял во время драки.
— Это недалеко отсюда, — сделала наблюдение Роуз. — Нам нужно быстро это проверить. Тот человек почти наверняка был охотником за головами или каким-то наёмником. — Обуянная нервной энергией, она встала со своего места. — Дай мне переодеться. Можем отправиться прямо сейчас.
Роуч выставил ладонь:
— В спешке нет нужды. Вы лишь выдадите себя, если будете слишком спешить. Я послал наблюдать за тем домом моих людей, моих лучших людей. Они позаботятся об охотнике за головами, если ему хватит глупости там показаться. Как только они подтвердят, что там живут две женщины, мы сможем выйти с ними на связь.
Фрустрированная, Роуз принялась расхаживать из стороны в сторону. «Это же моя дочь!» — хотелось кричать ей, но она была недостаточно глупой, чтобы выдать Роучу в лицо её конкретные отношения с Кариссой. Он может просто решить, что цель достаточно ценная для использования в качестве заложника. Под контролем его держал лишь страх. Если убийца подумает, что у него есть достаточно сильно средство давления в качестве защиты даже от предполагаемого мага, то его верность перестанет быть гарантированной.
— Хорошо, — наконец сказала она.
— Вы кажетесь нетерпеливой, — хитро сделал наблюдение негодяй, тщательно следя за ней взглядом.
Она заставила себя расслабиться:
— Немного, — признала она. — Время идёт к ужину, и я чувствую появление аппетита.
— Мне остаться с вами на ужин? — спросил Роуч.
Выражение взгляда Роуз идеально выражало её мнение на этот счёт. «Я скорее готова ужинать со змеёй».
— Я бы предпочла есть одна, — холодно ответила она. — Вышли мне отчёт поутру. Я желаю регулярные доклады, пока ты не узнаешь, кто именно там живёт.
— Как пожелаете, — сказал преступник, снова кланяясь.
— И в следующий раз пошли Роджэра, — добавила она. — Он лучше вписывается в этот квартал. Я бы предпочла, чтобы ты занимался наблюдением за тем адресом.
Роуч выглядел удивлённым:
— Лично? Я же сказал, что там мои лучшие люди, — ответил он таким тоном, будто эта работа ниже его достоинства.
Роуз показала зубы в выражении лица, которое никак не походило на истинную улыбку:
— Очевидно, они были недостаточно хороши, чтобы справиться с тем наёмником в первый раз.
Глава 25
Чад лежал на очередной крыше, глядя вниз на дом, где, как он думал, могли находиться Роуз и Карисса. Дом находился в торговом квартале — место, где селились люди с деньгами, но без титула.
Данный дом был для этой местности скромным, насчитывая лишь два этажа — нижний был каменным, а верхний — глинобитным, со свежеоштукатуренными и покрашенными стенами. Ближайшие к нему дома стоили настолько плотно, что переулки были узкими, а верхние этажи почти касались друг друга. Для целей Чада это было важным, поскольку перемещался он в основном по крышам. На улицах было полно наблюдательных взглядов.
Свёрток свой он оставил привязанным к дымоходу неподалёку от последней ожесточённой стычки. Таскать его повсюду, одновременно пытаясь остаться невидимым, было просто непрактично. К счастью, он запомнил адрес, поскольку бумажка с записью была приколота к свёртку, и он забыл взять её с собой.
Ещё раз выглянув из-за края крыши, он заново пересчитал прохлаждавшихся в округе людей. У большинства из них были вполне уважительные причины там находиться. Один мыл окна в доме поблизости, другой подметал улицу, а один предприимчивый малый притворялся, что отсыпается после пьянки в переулке.
Подметальщик был бы правдоподобен, но за тот час, пока Чад за ним наблюдал, он уже дважды успел закончить работу и начать выполнять её заново. Мойщик окон также полировал идеально чистое стекло, а пьяница был вообще здесь не к месту. Жители торгового квартала не терпели такого поведения.
И это были те, кто находился на виду. Другие прятались в переулках, и видимы были лишь иногда, когда двигались. Чаду пришлось поблагодарить свои драконьи узы за то, как легко он этих наблюдателей заметил, поскольку теперь его зрение гораздо лучше различало скрытые в тенях детали.
Впрочем, он бы и так справился. Он знал своё дело — именно поэтому он и ждал так долго. Час ожидания дал ему полно времени на то, чтобы заметить тех, кто был слишком хорошо скрыт, поскольку в конце концов им всё же приходилось двигаться. «Одиннадцать», — мысленно заметил он.
Пятнадцать минут счёт был точно таким же, и это давало ему некоторую уверенность в том, что он никого не упустил. Он вновь обнаружил, что его рука бессознательно потянулась к его не натянутому луку. Это решение было бы самым простым. За минуту или меньше он смог бы всех их убрать. Он всё ещё спорил сам с собой, следует ли ему вернуться назад и забрать свой лук.
«С другой стороны, если убью одиннадцать человек средь бела дня, то привлеку ужасно много внимания», — сказал он себе. Даже если бы он ограничился не смертельными попаданиями, некоторые из целей остались бы изувечены или искалечены на всю жизнь. «И у меня к этим ребятам нет никаких особых счетов — пока нет».
