– Бастард! – орет капитан Ферлингетти.
Или это «Basta!»?
[112]
Пинки прекращаются. Дину заламывают руки за спину, надевают наручники. Паспорта отбирают. Его грубо вздергивают за шиворот, поднимают на ноги. Грифф осыпает всех площадной бранью. Звучат приказы по-итальянски. Всех уводят.
– Вам это не сойдет с рук, – говорит Левон. – Я вам гарантирую юридические последствия…
– Conseguenze
[113] только начинаются. – Капитан Ферлингетти надевает темные очки. – Я вам гарантирую.
– Просто галопом по европам, – сказала Эльф Дину. – В марте Амстердам, шесть выступлений на разогреве у The Hollies… а теперь в Италию. Самолетом.
Дин выглянул в иллюминатор. Самолет выруливал на взлетную полосу.
– Ну, «Пурпурное пламя» там на девятом месте в чартах. Я тебе говорил? Не припомню.
– За последние десять минут – ни разу, – ответила Эльф.
– Зря Левон не настоял на билетах в первый класс.
– Ага, а мне надо было потребовать, чтобы Грегори Пек встретил меня в аэропорту и возил по Риму, как Одри Хепберн в «Римских каникулах».
Побледневший Джаспер в кресле у прохода прятал глаза за темными очками и жевал резинку.
– Расслабься, дружище, – сказал ему Дин. – Если самолет грохнется, все равно ничего не сделаешь. Так что не нервничай попусту.
Пальцы Джаспера сжали подлокотник.
Из динамиков зазвучал голос стюардессы:
– Пожалуйста, пристегните ремни безопасности…
Взревели мощные двигатели. Самолет затрясло.
Эльф наклонилась мимо Джаспера и Гриффа к Левону:
– Это нормально?
– Вполне нормально. У пилота одна нога на педали газа, а другая – на тормозе, поэтому, как только он снимет ногу с тормоза, самолет…
«Комета-4» рванулась вперед, и пассажиров вдавило в спинки кресел. «У-у-у-у-у» – завыло в кабине. Пальцы Эльф впились в запястье Дина… Все задрожало, капли дождя на стекле превратились в черточки, пол задрался вверх, горизонт накренился вниз, самолет оторвался от земли, Эльф забормотала: «Боже мой, боже мой, боже мой…» Внизу замелькали склады и пакгаузы, многоэтажная парковка, деревья, водохранилище, шоссе М4 и проселочные дороги… Промокшая модель Англии в натуральную величину: извилистая Темза, Ричмонд-парк, стеклянный ковчег оранжереи в королевских ботанических садах Кью… стекло иллюминатора запотело; фюзеляж затрясся, будто его схватила рука великана.
– Это нормально? – спросила Эльф.
– Обычная болтанка, – сказал Левон. – Все в порядке.
Дин коснулся пальцев Эльф, сказал:
– Между прочим, это мое запястье.
– Ой, извини! Господи, прямо как собака цапнула… А… Боже мой, ты только глянь!
Они поднялись над облаками. Облака, вид сверху: залитые солнцем, снежно-белые и сиреневые, взбитые как сливки, клочковатые, вычесанные прядями…
– Рэю рассказать, так он в жизни не поверит, – вздохнул Дин.
– Интересно, можно это выразить музыкой? – спросила Эльф.
– Джаспер, да ты хоть посмотри! – сказал Дин.
Джаспер не шевельнулся. Дин с Эльф рассматривали облака.
– Я никогда в жизни ничего прекраснее не видела, – сказала Эльф. – Никогда.
– И я тоже.
Щеку Дина что-то защекотало. Прядь Эльфиных волос скользнула по подбородку. Дин осторожно отвел ее:
– Возвращаю хозяйке.
Два копа садятся с задержанными в полицейский фургон. Изнутри он точь-в-точь как английский: скамьи вдоль стен, свет падает сквозь зарешеченное окошко в задней стенке водительской кабины. Живот, задница и пах Дина налиты болью будущих синяков. Руки все еще в наручниках. Копы закуривают. У них пистолеты.
– Эй, приятель, – говорит Дин. – Amico
[114]. Сигаретку? Per favorе?
[115]
Патрульный с усмешкой качает головой, будто говоря: «Amico? Ну ты даешь!»
– А деньги у тебя в сумке… – начинает Грифф. – С ними все по закону?
– Абсолютно, – говорит Левон. – Только они больше не у меня в сумке.
– Вообще-то, столько наличных – чистый риск, – ворчит Грифф.
– Если для тебя это риск, – вздыхает Левон, – в следующий раз возьмем чек у зарубежного промоутера, с которым до этого никогда не работали. Вернемся домой, принесем чек в банк и выясним, что он отозван.
– А коп ведь знал, что деньги у тебя. И в какой сумке – тоже знал, – говорит Дин. – Очень все это подозрительно.
Левон вздыхает:
– Да. И об этом знал только Энцо.
– А с какой стати нашему промоутеру закладывать нас копам? – спрашивает Грифф.
– Энцо достается вся прибыль с пяти наших выступлений. Капитан получает свою долю. Все довольны. Черт, надо было взять с нами Бетани, она бы вывезла деньги отдельно. Ну, в шоу-бизнесе поначалу все обжигаются, но я-то думал, что уже ученый. В общем, если Энцо явится нас выручать, то я перед ним извинюсь. А если его и след простыл, то все понятно.
С минуту все молчат.
– Хорошо, что Эльф раньше улетела, – говорит Дин. – Слава богу.
– Твоя правда, – говорит Грифф.
– Деньги – это просто деньги, – говорит Джаспер. – Мы еще заработаем.
– Может, Тед Сильвер их выбьет? – спрашивает Грифф.
– Мы в Италии, – напоминает Левон. – Судебного разбирательства придется долго ждать, года так до семьдесят пятого. И то если очень повезет. Я не шучу. Для нас лучший вариант – скорейшая депортация.
– А худший? – спрашивает Дин.
– Об этом пока думать не стоит. И ни в коем случае ничего не подписывайте без согласия сотрудника посольства. Ничего. Не забывайте, что итальянцы изобрели коррупцию.
Все четверо, моргая на свету, выходят из фургона в обнесенный стеной двор полицейского участка – уродливого одноэтажного здания с плоской крышей. Дин спотыкается. Грифф его поддерживает. За забором с колючей проволокой виднеется автомобильная эстакада, фабричная труба и многоквартирный дом. Патрульный загоняет задержанных в вестибюль, где все – десятилетние мальчишки, священники, беременные женщины и дежурный по отделению – дымят сигаретами. Разговоры смолкают, головы поворачиваются, все глазеют на экзотических иностранцев. Задержанных ведут в комнату за бронированной дверью, где их дожидается капитан Ферлингетти.
