Начиная с середины XIV века небольшие группы из соседних еврейских общин начали складывать излишки капиталов с целью обмена денег, финансирования и торговли в Падуе, где находились представители их семей или общин. Они образовали своего рода примитивные акционерные общества, которые стали возможными благодаря полному доверию, какое евреи испытывали друг к другу. Помимо деятельности в самом городе, они вели деловые операции на прилегающих к Падуе территориях. Первое объединение такого рода, о котором у нас имеются определенные сведения, образовалось в 1369 году с капиталом в 1500 дукатов. Его образовали несколько евреев в Римини и Анконе. Их примеру через несколько лет последовали другие. Так, в 1405 году, когда в результате переворота, характерного для эпохи Ренессанса, венецианцы лишили владений Франческо Каррару и заняли Падую, там уже имелась небольшая еврейская община. Скоро ее положение изменилось к худшему, так как аристократическая торговая республика неизбежно проявляла к ним меньше сочувствия, чем свергнутая ею тирания. С тех пор с евреями в Падуе обращались так же, как и в других венецианских владениях; их все больше и больше ограничивали, сводя род их занятий лишь к банковскому делу. Тем не менее значение падуанской общины неуклонно возрастало. В 1416 году в Болонье состоялся съезд итальянского еврейства, на котором пытались решить, как сдержать разрастание антиеврейских настроений. Падуя также находилась в числе представленных городов; два делегата от Падуи – Авраам бен Иуда, врач, и Исаак бен Мозес Финци – были выбраны в руководящий совет, который должен был охранять интересы евреев в последующие десять лет. На следующем съезде, прошедшем в Форли в 1418 году, падуанскую общину представлял Мозес бен Авигдор. С тех пор в Падуе заседал наблюдательный совет. В XV веке Падуя стала крупным центром еврейского образования. Иуда Минц основал там Талмудическую академию, которая вскоре приобрела всемирную славу. Учиться в ней приезжали студенты не только из Италии, но даже из Германии и стран Леванта. После смерти Иуды Минца в 1509 году руководство академией перешло к его сыну, Аврааму Минцу (ум. 1541), а затем к зятю последнего, Меиру Падуанскому (Катценелленбогену) (ум. 1565), и к его сыну, Самуэлю Иуде (1521–1597), который впоследствии стал венецианским раввином. Династия, таким образом, продолжалась целое столетие.
Поданный ими пример нашел последователей. Шестнадцать видных талмудистов регулярно посещали академию Иуды Минца. До наших дней дошло яркое описание, которое показывает необычную тягу к знаниям в начале XVI века со стороны глав общины – людей в основном состоятельных, чьи имена пользовались известностью и уважением в деловых кругах. В то время падуанская община славилась своим богатством. Хиртц (Нафтали) Вертхайм, чей дом ограбили во время беспорядков 1509 года – в результате перенесенных страданий он скончался, – построил частную синагогу, которая отличалась необычайным богатством и красотой; он приказал позолотить ее сверху донизу. Обратились с просьбой к дожу, который приказал Вертхайму воздержаться. Однако в иных вопросах власти не вмешивались. В результате убранство этого молельного дома славилось красотой и величественностью. Особенной известностью пользовался полог для ковчега Завета и подкладка для свитка Торы, с вышитым гербом Вертхайма. По слухам, она стоила 500 дукатов. Его современник, Хайим (Вита) Мешуллам, брат Ансельмо дель Банко из Венеции, находил своим деньгам лучшее применение. Его милосердие не знало границ. Трижды в неделю он бесплатно раздавал еду бедным; зимой, помимо еды, он раздавал дрова. После его смерти 7 октября 1531 года оказалось, что он оставил своим наследникам огромную сумму в 30 тысяч дукатов. Завещание, в котором он сделал необычайно щедрые пожертвования всем благотворительным организациям, в то время привлекло много внимания. Среди прочего, он оставил некоторые суммы дожу и синьории. Они, в свою очередь, должны были проследить, чтобы остальные пожертвования были переданы по назначению.
В 1482 году в Падуе появился государственный ломбард, Monte di Pieta; учреждение возникло под опекой Бернардино да Фельтре. Первое время его существование незначительно сказывалось на доходах еврейских банкиров, чье процветание приходится на период после этой даты. Однако оказалось, что они уже не являются незаменимыми; и в 1547 году, после одного из обычных периодических диспутов, их вынудили закрыть свои банки. Однако ростовщичество было не единственной сферой деятельности, разрешенной евреям. Начиная с 1448 года существует еврейская гильдия strazzaiuoli, то есть старьевщиков. Входившие в гильдию старьевщики могли пользоваться всеми привилегиями такой же христианской организации в обмен на ежегодный взнос. Помимо того, они занимались торговлей, несмотря на все усилия их из этой сферы изгнать или ограничить их операции. В 1615 году им принадлежало не менее 84 из 86 универсальных магазинов в городе. Евреи ввозили товары из-за границы; кроме того, они торговали золотом, серебром и драгоценными камнями. По соглашению с гильдией сапожников в 1539 году они получили возможность торговать кожей. Благодаря поддержке руководства университета, которое стремилось сохранить низкие цены, им разрешили торговать текстильными товарами. Евреи играли заметную роль и в промышленности. Шелкоткацкое производство появилось в Падуе в XV веке благодаря одному еврею по имени Мозес Мантика. В 1645 году уроженец Триеста привез в город ткацкие станки и дал работу не менее 6 тысячам человек. Несмотря на все противодействие, продолжалось участие евреев во многих других отраслях экономики.
В XVI веке отношение простого народа к евреям изменилось к худшему. Уже упоминалось о страданиях евреев в 1509 году, во время войны. Однако они быстро восстановились. В 1541 году начались призывы к их сегрегации. Все это вылилось в 1602 году в образование гетто по венецианскому образцу в центре города, с четырьмя воротами по концам главных улиц. Вскоре главы общины стали жаловаться на неудобство нового квартала, где арендная плата была непомерно высока, а улицы слишком узки. В сырых домах царила антисанитария. Именно антисанитарией объясняется высокая смертность в гетто во время эпидемий чумы 1571 и 1631 годов. Во время первой из этих эпидемий умерли 220 человек. Во второй из общего населения в 721 человек заразились не менее 634, а умер 421 человек, то есть почти ⅔ всех обитателей гетто. Один из комиссаров, назначенных общиной, Авраам Каталан, оставил яркий отчет обо всем случившемся, который по мастерству ужасных описаний стоит почти наравне с «Дневником чумного года» Д. Дефо.
Еще одна памятная сцена в истории евреев Падуи произошла в 1684 году. Союзные армии осаждали Буду, столицу Венгрии, которую очень стойко обороняли турки. К этому городу были прикованы взоры всей христианской Европы; и с каждым днем, на который его падение откладывалось, страсти все больше накалялись. Так как рядом не было мусульман, на которых можно было выместить гнев, козлами отпущения, как обычно, стали евреи. В осажденном городе в самом деле имелась небольшая еврейская община, представители которой, исполняя свой долг, сражались с нападающими. Пустили слух, что евреев в Буде более 30 тысяч, что именно из-за них оборона так затянулась и что они совершают неслыханные зверства против любых христиан, которым не повезло попасть в их руки. Доверчивое простонародье принимало такие истории за чистую монету. В Риме антиеврейские настроения настолько накалились, что евреям без сопровождения опасно было выходить на улицу. В венецианских владениях, в Монселиче, Монтаньяне, Кастельфранко и Читаделле условия были сходными. Но в Падуе (где страсти уже накалились из-за недавнего решения властей, разрешивших евреям производить шерстяные ткани) антиеврейские настроения были хуже всего.
