– Придумаем что-то, – решила Джинна. – Ты позвони мне, если…
И тут связь оборвалась, как ножом отрезало. На экране возникло сообщение «нет сигнала».
Джинна раздраженно тряхнула смартфон.
– Что случилось? – пробурчал Тед, просыпаясь.
Джинна повернулась к нему:
– Ничего, прости. У меня мобилка сигнал не ловит.
Тед сел в постели. Вид у него был растерянный:
– Мобилка? Ты кому-то звонила?
– Мне звонили, – ответила Джинна. – Сын из Европы.
– М-м, – протянул Тед. – Ну, мы в море… у тебя же связь через спутник? Может, ретранслятор ушел за горизонт, а новый не подошел…
– Какого черта? – выругалась Джинна. – Это же не какой-то «Айфон», это «Сяоми Тристар», евразийской локализации. В рекламе говорилось, что он даже в Антарктиде ловит.
– Ты веришь рекламе? – удивился Тед, вставая.
Джинна заметила, что «средство Макропулоса», выпитое накануне, успело на него подействовать – что-то изменилось, кожа ее любовника стала какой-то более упругой, более молодой.
– Я еще помню те времена, когда слово «китайский» означало «собранный кое-как». Если честно, не верю китайцам.
– А зря, – парировала Джинна, – у меня до него был «Экстиси» от «Айбиэм» в корпусе от «Вертю» – ни в какое сравнение не идет.
– Я в этом не разбираюсь, – Тед натянул элегантные, но помятые брюки вместе с трусами – как вчера и сбросил. – Чего-то я какой-то потерянный. Тебе срочно надо сыну позвонить?
– Ты все перепутал, – улыбнулась Джинна. – Это Джейсон мне позвонил. Говорит, на материке опять паника, вроде, какую-то еще эпидемию обнаружили.
Тед как-то внутренне собрался:
– Эпидемию?
– Ну, я подробностей не знаю, – ответила Джинна, – их в Ницце на карантин закрыли, и там, я так поняла, какой-то хипиш.
– Надо узнать у Гарри, – сказал Тед, и покраснел так, что зарозовела даже шея. – Ну, то есть…
Джинна, вспорхнувшая с постели, приблизилась к Теду, и обняла, прижавшись упругой обнаженной грудью к его торсу:
– Тэдди-бир, что ты такой дикий? Гарри нормально реагирует на все это. Он не такой собственник. Но ты прав – уточнить у него стоит. Черт знает, что такое.
– Вот, что мы сделаем, – сказал Тед. – Ты сходи к Гарри, а я пока попробую созвониться со своими. Потом присоединюсь к вам. А Гарри разве еще не спит?
– Да он уже, должно быть, проснулся давно, – ответила Джинна, надевая платье, тоже несколько потерявшее свой вид. Белье под него она одевать не стала, и Тед никак не мог вспомнить, было ли оно на ней вчера. – Ладно, не буду тебе мешать. Приходи, как закончишь, – и выпорхнула из каюты.
Тед вытащил из кармана пиджака мобильный, но на его экране было все то же сообщение об отсутствующем сигнале.
Вздохнув, он переключил телефон в режим засекреченной связи. Спутник тут же нашелся – один из тех, что пачками выводили на орбиту «Фалконы».
Тед зашел в коммуникационный центр Лэнгли. Там висело информационное сообщение:
«Всем. 2026-06-6, 03:30 по Вашингтонскому времени объявлена готовность DEFCON-II по протоколу 146/100. Всем сотрудникам, в соответствии с предписаниями приказа 146/100 от 2021-01-02, необходимо оставаться в безопасном месте до прояснения обстановки. Семьям служащих предписано воспользоваться индивидуальными убежищами…»
Дальше было еще много чего – о расписании смен, порядке заступления на дежурство, используемых спецсредствах…
Тед потер подбородок, с неудовольствием обнаружив свежую щетину. Ведь накануне же побрился! Возможно, препарат Фишера ускорял обмен веществ?
Какая чушь в голову лезет… инструкция 146/100 была принята по итогам эпидемии COVID-19. Выяснилось, что Силы спецопераций недостаточно защищены от эпидемиологической угрозы, и служащие Лэнгли за три месяца полностью поменяли протокол. Время было неспокойное – Мемфисское дело вызвало массовые беспорядки, подняли голову сепаратисты в Техасе, в Калифорнии. Приходилось заниматься и тем, и этим, и еще много чем.
Коронавирус был куда смертоноснее, чем сообщала статистика. Но все равно это было «мягкое предупреждение», за которое, по-хорошему, следовало поблагодарить Бога. Госструктуры серьезно реформировали. ЦРУ и РУМО не должны были прекращать работу только потому, что какой-то бактерии вздумалось полакомиться вкусными и питательными человеками.
Теперь каждый, кто был связан со спецслужбами, превратился в маленький ходячий офис, и мог работать, оставаясь в полной самоизоляции, о чем и свидетельствовал приказ на сайте Лэнгли.
Тед выключил мобильник, спрятал его в карман и достал то устройство, с которым несколько часов назад секретничал на кормовом балконе. Он включил его только на прием, принял одно сообщение, и тут же выключился, чтобы прочитать текст в автономном режиме.
«Привет, па! Сделала все, как ты сказал. Очень вовремя: Боб говорит, что падение уже началось. Но сначала обвалились бумаги Госказначейства, муниципалы западного и восточного побережий легли следом. Мониторим ситуацию.
Боб говорит, что вы идете с выключенным транспондером, но он вас все равно видит, через «Бекаса». Идем к вам на встречу. За меня не беспокойся, я на берег ни ногой. Люблю тебя! До скорого!»
– Ну, хоть с этим порядок, – вздохнул Тед. – Ладно, пора на ранний завтрак к Гарри.
С Гарри следовало поговорить до того, как остальные проснутся и узнают новости. Так уж получилось, что их троица – Гарри, Тед и Джинна – была ядром «Стигмы-три». Остальные…
Прямо скажем, Тед не мог представить себе их реакцию на то, что произошло. Реакция, конечно, будет разной. Но простая логика подсказывала, что в этой ситуации следовало держаться Фишера.
У него в кармане лежали ключи от их жизни и смерти, и Тед понимал это лучше других.
Июнь 2026 года
Если предыдущие воспоминания напоминали вспышки, это пришло, подобно взрыву. И было почти таким же болезненным.
Его звали Борис Койн. Он родился в обеспеченной семье, его родители были стоматологами. Отец – зубной техник, делавший уникальные зубные протезы; мать – ортодонт, когда-то отец делал по ее заказу брекеты, на том и сошлись. Борис вырос в окружении зубов – зубные протезы (мало чем отличающиеся на вид от настоящих зубов), слепки челюстей, хитрые системы исправления прикуса были повсюду, даже на кухне их довольно-таки неплохого, по меркам Атланты, дома.
Борис никогда не нуждался в деньгах, но рано понял, что деньгами можно купить не все. Ты можешь купить компанию, но не авторитет, ты можешь купить секс, но не любовь. Обделенный и авторитетом, и любовью, Борис однажды решил, что ни любви, ни дружбы просто не существует. Просто люди дали красивые имена своей похоти и конформизму. Так было проще. Если у меня этого нет, то и другие это имитируют, как хорошие проститутки имитируют оргазм.
