12. Там он опять обнаружил удивительную преданность горцев-хайлендеров своему роду; опять стало очевидно, что шотландцы — лучшие солдаты острова. С 6 тыс. человек Карл Эдуард смог проникнуть в Англию и дойти до Дерби. Если бы поход подкрепило английское восстание, он мог бы вернуть на престол династию Стюартов в своем лице, что стало бы отправной точкой для большой смуты. Но события показали поразительное безразличие английских масс к этому династическому спору. Нескольких тысяч горцев-хайлендеров хватило, чтобы вторгнуться в Англию; маленькой армии, призванной с континента, хватило, чтобы спасти Лондон и чтобы Карл Эдуард отступил. Война во Фландрии обернулась в пользу французов. Избавленный благодаря победе Фридриха Прусского от австрийской угрозы, маршал Мориц Саксонский одержал с помощью своих артиллеристов блестящую победу над Англией при Фонтенуа (1745). Если бы англичане не были хозяевами морей, если бы их корсары не подорвали французскую торговлю и если бы протестанты не изгнали Карла Эдуарда, Людовик XV мог бы питать большие надежды. Но в апреле 1746 г. Карл Эдуард, разбитый при Каллодене, бежал во Францию, а хайлендеры были наконец приведены к покорности — не без жестокостей. Но вскоре полкам, набранным в Хайленде (Black Watch-Gordon Highlanders), предстояло стать одними из храбрейших и вернейших полков королевства.
Фрэнсис Хейман. Встреча лорда Клайва с индийским правителем Мир Джафаром после победы англичан в битве при деревне Плесси (Западная Бенгалия). Около 1762
13. С 1740 по 1748 г. Англия и Франция вели друг с другом войну не только в Европе, но также в Канаде и Индии. Французы, хозяева Канады, желали занять долины Огайо и Миссисипи, что отрезало бы от внутренних районов страны колонии побережья. В Индии две соперничавшие компании содержали маленькие армии, которые поставляли на службу туземным князьям всякий раз, когда замечали некоторый шанс увеличить свою территорию. Там столкнулись два выдающихся человека, француз Дюплекс и англичанин Клайв. Сначала верх одерживал Дюплекс, овладевший английским городом Мадрасом. Но ему пришлось вернуть его по Аахенскому договору (1748). Однако мир не помешал двум соперничавшим компаниям и дальше продолжать борьбу, прикрываясь поддержкой местных царьков. Клайв, несмотря на свою крайнюю молодость и малое количество солдат, одержал над войсками туземных князей блестящие победы. Благодаря своей защите Аркота (1751) и, позднее, битве при Плесси (1757), он смог основать в Индии английскую империю. Его личное состояние и территория Ост-Индской компании необычайно возросли. Англичане обнаружили в Индии сокровища, сравнимые с теми, что испанцы некогда добыли в Южной Америке. Индийские государи, желая приобрести милость победителей, не жалели для них золота и драгоценных каменьев. Отныне состояния, сделанные в Индии, стали играть в английских выборах заметную роль.
14. Аахенский мир (1748) никого не удовлетворил. Как уже неоднократно случалось, всякий раз, как заканчивалась одна война между Францией и Англией, каждой из двух стран приходилось возвращать свои завоевания, потому что другая удерживала ценные залоги. Чтобы добиться ухода французских войск из Фландрии, английскому правительству пришлось оставить остров Кап-Бретон, господствовавший над Канадой. Франко-английские конфликты в Индии и в Канаде по-прежнему не были урегулированы. Ни одна из крупных европейских стран не соглашалась с прежней картой мира. Все старые системы союзов умирали. Франция и Австрия задавались вопросом: а так ли уж оправдана их традиционная вражда реальным столкновением интересов, или же, напротив, общей и грозной опасностью для них обеих становятся успехи Пруссии? Франция и Англия начинали понимать, что они не достигнут прочного мира, пока между ними не улажен вопрос морского господства и заморских колоний.
IV. Состояние нравов (1700–1750)
1. Никогда еще Англия не пользовалась в Европе бо́льшим авторитетом. Успех ее войск, благоразумие ее революции внушили другим народам уважительное желание изучить ее идеи и общественные установления. Философу вигов Джону Локку предстояло стать учителем всех европейских философов. Его целью было противопоставить божественному праву Стюартов то, что называлось естественным правом. В противоположность Гоббсу, считавшему человека в естественном состоянии опасным зверем и выводившему из злобности этой породы необходимость сильного государства — Левиафана, Локк учил, что человек в естественном состоянии — существо рассудительное и уважает нравственные законы. Для Гоббса договор, объединяющий монарха и подданных, внушен им их собственной слабостью; в глазах Локка этот договор свободно заключен свободными существами, которые имеют право навязывать свои условия. Теолог мог бы сказать, что Гоббс верит в первородный грех, а Локк отвергает эту догму. Из официального оптимизма Локка выйдут «Об общественном договоре» Руссо, Декларация прав человека и гражданина и американская Декларация независимости. Рационалистический, антиисторический дух XVIII в. обязан в своей основной части эссе и трактатам Джона Локка.
2. Можно задаться вопросом: почему буржуа и английские крестьяне, которых модный философ поучал, что они родились свободными, так легко приняли власть земельной аристократии, которая даже не обладала, подобно феодальным рыцарям, военной силой? В первую очередь потому, что англичанин придает большее значение конкретной реальности, нежели абстрактным правам. Локк оказал гораздо более глубокое влияние на Францию, чем на Англию, потому что во Франции идеи приобретают больше доверия и больше власти. А также потому, что англичане времен Локка не имели серьезных поводов для недовольства. Они успели заметить, что их местные органы власти, несмотря не неизбежные несправедливости, были вполне эффективны и терпимы. Мировой судья, почти всегда сквайр из местного имения, придавал гибкость законам, которые принимал парламент; он был вынужден так поступать, ибо как бы он мог применять их без согласия приходов, если его единственной полицией были деревенские констебли? Именно его слабость казалась порукой его относительной справедливости. Конечно, уголовные законы отличались архаической суровостью, напрасной и жестокой. К бродягам и браконьерам относились как к опасным преступникам. Но землевладельцы, проживавшие на своих землях, уважали честного фермера. Сведущий в сельском хозяйстве английский сквайр работал в собственных владениях среди своих волопасов и прочих пастухов. Довольно живой интерес пробуждал спорт, как у человека из народа, так и у лорда. «Герцог играл в крикет со своим садовником». Личные отношения заменяли отношения административные. Англия в XVIII в. уже не только «аристократия, смягченная бунтом», это также олигархия, смягченная фамильярностью.
3. Коммерсанты и буржуа, которых так часто унижают на континенте, в Англии сохраняют всю свою гордость. Дворяне и простолюдины занимались одними и теми же делами; между их семьями завязывались браки. Мы уже упоминали об этой революции, самой трудной из всех и которая в Англии растянулась на несколько веков. «Но еще остался ее живой свидетель — язык, — пишет Токвиль. — За многие века слово gentilhomme (дворянин) полностью изменило свой смысл в Англии, а слово простолюдин там более не существует. Уже тогда невозможно было буквально перевести на английский язык этот стих из „Тартюфа“, когда Мольер написал его в 1664 г.:
