Всеобщие выборы 1874 г.: выступление Дизраэли в Эйлсбери. Литография. Конец XIX в.
4. Гладстон был премьер-министром с 1868 по 1874 г., Дизраэли — с 1874 по 1880 г., потом снова Гладстон — с 1880 по 1885 г. За эти восемнадцать лет на континенте произошли большие изменения. Ни Дизраэли, ни Гладстон не сумели понять, что «баланс сил» в Европе будет нарушен растущим могуществом Пруссии. Палмерстон стерпел аннексию Шлезвиг-Гольштейна; Дизраэли и Гладстон взирали, никак не реагируя, на Австро-прусскую войну, а потом и на Франко-прусскую, которые закрепили гегемонию Пруссии и привели к образованию Германской империи. Россия в свой черед денонсировала завершивший Крымскую войну Парижский договор и восстановила флот на Черном море. И Гладстон опять смолчал. Но опасность уступок состоит в том, что они увеличивают аппетит и дерзость тех, кому их делают. Англия словно заснула, и даже самые слабые державы думали, что могут отныне безнаказанно дразнить британского льва. Со временем общественное мнение встревожилось этой слабостью. В театре изображали, как Гладстон встречает посольство из Китая, которое прибыло потребовать у него Шотландию. Сначала премьер-министр размышлял, потом решал, что на это есть три возможных ответа: сразу же уступить Шотландию, подождать немного и все-таки уступить или назначить третейского судью. Публика находила сатиру довольно справедливой.
5. Внешняя политика Дизраэли была смелее и более картинной, но столь же опасной, как и у Гладстона. В то время как Гладстон жаждал мира любой ценой, проявляя равнодушие даже к империи и желая для своей страны скорее морального, нежели имперского престижа, заслужил от своих сторонников прозвище Little Englander (то есть Малоангличанин, Сторонник Маленькой Англии), Дизраэли же и его друзья провозгласили себя «империалистами». Идея империи, ослабевшая после смерти Питта-старшего и потери американских колоний, возродилась в романтическом воображении Дизраэли. Задолго до Чемберлена, Родса, Киплинга он предлагал Англии совершенно римский образ ее роли в мире и ее долга по отношению к нему. Наперекор желанию большинства своей партии, которому были ненавистны любые изменения, он смог дать королеве, пылко желавшей этого, титул императрицы Индии. В 1875 г. он тайно купил у египетского хедива Исмаила за 4 млн фунтов 177 тыс. акций Суэцкого канала. И хотя бо́льшая их часть досталась Франции, Англия стала совладелицей столь важного для нее предприятия, потому что канал отныне становился кратчайшим путем в Индию и Китай. В том же году старый и уставший Дизраэли перешел в палату лордов с титулом лорда Бэконсфилда. Европу продолжал беспокоить конфликт между Турцией и ее христианскими провинциями, которые защищала, желая приобрести их, Россия. Однако ничего в мире Дизраэли так не опасался, как присутствия русских в Средиземном море. Первой аксиомой британской политики была для него поддержка свободного сообщения с Индией. Однако по суше это сообщение было возможно только через дружественную Турцию; морской же путь отныне лежал через Суэцкий канал, очень уязвимый, если азиатские провинции Турции окажутся в руках вражеской нации. Так что он принял сторону турок. Но поскольку те творили зверства в Болгарии, Гладстон поднял против них английское общественное мнение, организовав ораторскую кампанию. Дизраэли счел ее нелепой, но ей удалось тронуть религиозные массы своим пылом. Движение было таким сильным, что новоявленный лорд Бэконсфилд был вынужден отказаться от вмешательства.
Уильям Гладстон. Фотография Руперта Поттера. 1880-е
6. Вскоре Россия смогла навязать туркам Сан-Стефанский договор. Европейская Турция почти полностью исчезала, а Великая Болгария давала России выход к Средиземному морю. Лорд Бэконсфилд счел этот договор неприемлемым для Англии и объявил России ультиматум. И та, обессиленная войной, опасаясь прибытия войск из Индии и посылки английского флота в Константинополь, уступила. Эти переговоры в манере Палмерстона — выставив флот вперед и с дипломатией в кильватере — потешила английскую гордость. Берлинский конгресс (1878) пересмотрел Сан-Стефанский договор. Болгария была разделена надвое, Босния обещана Австрии, Англия получила остров Кипр. Берлинский договор казался полным успехом лорда Бэконсфилда, и он был награжден за это орденом Подвязки. Но на самом деле Кипр так никогда и не пригодился Англии; Турция продолжала жестоко притеснять своих христианских подданных, которых ей вернули, а боснийские дела послужат причиной войны 1914 г. В 1879 г. враждебность России, чьи послы вернулись из Берлина в сильнейшем раздражении против Англии, спровоцировала конфликты на границе Индии. Когда за этим последовала война с зулусами в Южной Африке, общественное мнение начало склоняться к мысли, что хотя пацифистская политика Гладстона и была лишена славы, но империалистическая политика Дизраэли стала крайне небезопасной. В 1879 г. Гладстон снова провел в Шотландии большую ораторскую кампанию и добился необычайного успеха. Он говорил избирателям, что речь идет уже не о том, чтобы одобрить ту или иную политическую меру, а о том, чтобы сделать выбор из двух моралей. В течение пяти лет им говорили только об интересах Британской империи, о научно обоснованных границах, о новых Гибралтарах — и каким оказался результат? Россия увеличилась в размерах и стала враждебной, в Европе тревожно, в Индии война, в Африке обширное кровавое пятно. Почему? Да потому, что в мире есть и кое-что иное, помимо политических потребностей, говорил Гладстон, есть нравственные требования. «Помните о святости жизни в деревнях Афганистана среди зимних снегов, которая так же священна в глазах Всевышнего, как и жизнь в ваших городах». Это прекрасное лицо хищной птицы, пронзительный и твердый взор, этот голос с его неслабевшей мощью казались чудом, а возвышенные религиозные воззрения оратора наполняли жителей шотландских деревень, людей набожных, почти боязливым восхищением; им казалось, что они слышат Божественный глагол и видят перед собой пророка. На выборах 1880 г. Дизраэли с его партией был разгромлен.
Всеобщие выборы 1874 г.: Гладстон произносит речь перед избирателями Гринвича. Литография. Конец XIX в.
7. Легче проповедовать мир, чем поддерживать его. Гладстон был искренен в своем отвращении к насилию, но он окажется вынужденным прибегать к нему, тем более что из-за его первоначальной слабости повсюду стали разрастаться опасности и беспорядки. Первые неприятности пришли из Южной Африки. Там, с тех пор как в эпоху Наполеоновских войн англичане аннексировали Капскую область, голландскую колонию, то и дело вспыхивали конфликты между голландскими фермерами и английскими колонистами. В 1877 г. англичане аннексировали голландскую республику Трансвааль; в 1881 г. буры восстали и победили маленькую английскую оккупационную армию при Маджуба-Хилле. Гладстон принял свершившийся факт и вернул бурам независимость. В Ирландии тайно росла Республиканская партия — бунтарская и антианглийская. В палате общин жизнь правительству затрудняли 80 депутатов под предводительством таинственного и блестящего Парнелла, поскольку они были приверженцами гомрула (Home Rule), то есть ирландского сепаратизма. В самой Ирландии парламентские конфликты подкреплялись агрессивными действиями, доходившими до убийства. Крестьяне отказывались платить арендную плату. Гладстон тщетно пытался поддержать их с помощью аграрного закона (Land Act), который давал особым судам право пересматривать арендные договоры, и напрасно освободил Парнелла и его друзей, арестованных за подстрекательство к мятежу. Через несколько дней снова начались преступления. Возмущенное общественное мнение Англии обязало правительство предложить принудительный закон, который привел бы к какому-нибудь результату.
