5. Если бы английские короли сообразили, что, призывая заседать в двух собраниях баронов, рыцарей и буржуа, они создают силу, которая постепенно завладеет всеми королевскими прерогативами, то их политика была бы, разумеется, совсем иной. Можно было измыслить ухищрения, которые ослабили бы, а возможно, и задушили бы парламент с самого его рождения. Французские короли, играя с тремя сословиями и сталкивая их между собой, созывая провинциальные штаты и, наконец, создав постоянную армию и введя вечную талью (неодобренный налог), построят за три века гораздо более независимую от нации монархию, чем в Англии. Но ни французские короли, ни английские парламенты не формировали будущее намеренно. Одна лишь судьба заставила разойтись их пути. Как Эдуард I мог предвидеть грядущее могущество парламента? Чтобы стать соперником короля, ему требовалось добиться: 1) не только принятия налогов голосованием, но и контроля за их использованием; 2) права руководить общей политикой страны — идея, которая показалась бы немыслимой всем членам парламента в 1305 г. Политика тогда была делом короля, и он один за нее отвечал. Однако, поскольку особа короля была неприкосновенна и ему не могло быть предъявлено обвинение, у конфликта между парламентом и короной не имелось другого решения, кроме роспуска парламента или низложения короля, то есть анархии. Чтобы выйти из этого тупика, потребуется придумать фикцию министерской ответственности. Но люди придут к этой сложной идее лишь поэтапно. Ее первоначальная форма будет не политической, а юридической; палата общин станет предъявлять обвинение министрам перед палатой лордов, исполняющей, как в стародавние времена Большого совета, функцию Верховного суда. Эта рудиментарная и грубая форма министерской ответственности будет называться импичментом (impeachment — порицание, обвинение). Импичмент и его отягощение — attender (принятый палатами обвинительный акт без предоставления обвиняемому права воспользоваться юридическими формальностями) будут жестокими, часто несправедливыми мерами, но, быть может, тогда гораздо меньше опасались несправедливо покарать министра, нежели справедливо свергнуть короля.
III. Эдуард I и кельты. Завоевание Уэльса. Неудача в Шотландии. Эдуард II
1. Так же как Эдуард был первым из Плантагенетов, носившим английское имя, он первым попытался завершить завоевание Британских островов. К этой миссии его готовили с юных лет. В 1252 г. его отец отдал ему Ирландию, графство Честер (на валлийских рубежах), королевские земли в Уэльсе, Нормандские острова и Гасконь. Дар гораздо менее щедрый, чем кажется. С тех пор как кельты, изгнанные саксами, нашли убежище среди холмов Уэльса и в Шотландии, они поддерживали свою независимость и продолжали междоусобные распри. В конце концов саксонские короли избрали по отношению к ним ленивый метод императора Адриана — возведение стены, и один из них построил (около 790) вал Оффы, чтобы худо-бедно сдерживать валлийских горцев. Во времена завоевания нормандские авантюристы выкроили себе владения в долинах Уэльса: воздвигли «насыпные холмы», понастроили донжонов, и непокорные племена укрылись в горах. Там они сохранили свой язык и свои нравы. Поэзия, музыка и чужеземная оккупация породили среди валлийцев чувство национального единства. В горном массиве Сноудон (Snowdon) племена объединились под предводительством валлийского сеньора Лливелина ап Йорвета, который стал величать себя принцем Уэльским. Он сумел очень ловко играть двойную роль национального принца и английского феодала. Поддержав баронов во времена Великой хартии вольностей, он обеспечил себе их поддержку. Его внук Лливелин ап Грифид (1246–1282) занял ту же позицию во времена Симона де Монфора и немало способствовал его победе при Льюисе. Тщетно Эдуард в те времена, когда был еще лордом Эдуардом и графом Честерским, пытался навязать валлийцам английские обычаи: они восстали и победили его. В этой войне молодой Эдуард потерпел поражение, но изучил боевые приемы валлийцев и оценил их лучников, вооруженных длинным луком, чья дальнобойность и пробивная способность были гораздо выше, чем у обычного английского, а потому использование против них феодальной конницы, которую стрелы приводили в расстройство, было невозможно. Сколько же уроков ему пришлось усвоить!
2. Одновременно с графством Честер Генрих III отдал Эдуарду Ирландию, но тут всякое военное предприятие казалось напрасным трудом. Ирландия, некогда колыбель святых, была частично отвоевана у христиан данами. Но поскольку те так и не смогли захватить восточные гавани, кельтские племена продолжали свои междоусобицы внутри страны. За тот период, когда Ирландская церковь перестала принадлежать Римской церкви, остров стал совершенно чуждым истории Европы. Он жил за пределами мира. Генрих II, пытаясь получить после убийства Бекета папское прощение, отправил туда Ричарда де Клера, графа Пембрука, по прозванию Тугой Лук (Strongbow). Но там, как и в Уэльсе, нормандцам удалось закрепиться только под защитой своих замков. Вокруг Дублина простиралась небольшая английская зона, которую называли Pale. За ее пределами англичанам было не за что зацепиться, и те из нормандских баронов, что владели замками за пределами Pale, через несколько поколений переняли и язык, и нравы ирландцев. Эти бароны, которые пользовались тут суверенными правами, желали прибытия английского войска не больше местных племен. Формально они признавали сюзереном английского короля, на деле же поддерживали строй феодальной анархии. «Англия показала себя слишком слабой, чтобы завоевать Ирландию и управлять ею, но достаточно сильной, чтобы помешать ей научиться управлять собой самостоятельно».
Руины ирландского замка XII в. Остров Девениш, Лох-Эрн. Фотография. 1890-е
3. Когда Эдуард стал королем, валлиец Лливелин ошибся, полагая, что и дальше сможет играть в Англии роль третейского судьи между королем и баронами. Эдуард I не был Генрихом III, и ему быстро надоели плутни валлийцев. В 1277 г. он подготовил экспедицию в Уэльс и лично ее возглавил. Сквозь леса были прорублены широкие дороги; Пять портов предоставили флот, который двигался вдоль берега, поддерживая связи с армией и обеспечивая ее снабжение. Лливелину, его брату Давиду и их сторонникам, окруженным в горном массиве Сноудон, с наступлением зимы пришлось покориться. Тогда король Эдуард решил испробовать политику замирения: великодушно обошелся с Лливелином и Давидом и даже оказал им почести. Затем попытался управлять Уэльсом на английский лад. Создал графства, суды и отправил туда разъездных судей, которые должны были применить Common Law, общее право. Валлийцы протестовали, поскольку держались за свои древние обычаи. Эдуард, ум хоть и крепкий, но узкий, не захотел терпеть обычаи, которые считал варварскими. Он настаивал на своих законах; последовало восстание. Лливелин и Давид пренебрегли своей клятвой. Король, беспощадный к тем, кто нарушил договор, добился на этот раз их смерти. Лливелин был убит в бою, а Давид повешен, четвертован и разрублен на куски. В 1301 г. король дал своему сыну Эдуарду, родившемуся в Уэльсе и воспитанному валлийской кормилицей, титул принца Уэльского, который с тех пор станет титулом старшего сына английских королей. Хотя начиная с этого времени там были введены английские законы и обычаи, княжество Уэльс оставалось вне королевства и не посылало депутатов в парламент. Только в XVI в. Генрих VIII сделал Англию и Уэльс единым королевством (Акт об объединении, 1536).
