Совершенно ясно, что отбор именно этих губерний повлек за собой определенные недостатки исследования. Данные губернии находятся в Восточной Норвегии, и выбор людей из других губерний носил бы, возможно, иной характер. В следующем разделе мы коснемся этого вопроса в связи с рассмотрением нашей выборки в целом.
Выборка
Все охранники: Наша цель состояла, разумеется, в том, чтобы получить наиболее полные сведения о каждом из 363 охранников, работавших в Северной Норвегии. С этой целью мы изучили материалы судебных дел и другие документы, однако цель достигнута не была. Мы сумели установить фамилии 249 человек и получить личные сведения о них, то есть охватили 68,6 % предполагаемых охранников. О них мы собрали относительно полные данные, прочитав их судебные дела.
Теперь суммируем число охранников, направленных в Северную Норвегию в июне и в августе, и будем считать их первой партией. Охранников, направленных на север в конце ноября – начале декабря, будем считать второй партией. Количество охранников в этих двух партиях составляет соответственно 183 и 180 человек. Нам удалось найти информацию всего лишь о 139 охранниках из первой партии и о 96 охранниках из второй. Кроме того, мы получили сведения еще о 14 охранниках, работавших лагерях в Северной Норвегии, однако мы не знаем, когда это было. Распределив этих 14 человек по двум партиям, мы составили таблицу для сопоставления количества охранников по общим сведениям и того количества, о котором нам удалось найти материал.
«Мучители и/или убийцы»
Как уже указывалось выше, мы условно разделили известных нам охранников на две группы – мучителей и/или убийц и контрастную группу, куда попали остальные охранники. В отношении первой группы мы исходили из составленной следственными органами картотеки охранников, осужденных за жестокое обращение с заключенными или их убийство. Позднее выяснилось, что эта картотека неполная. Их общее количество по нашим подсчетам составляет 47 человек. 43 человека из них были осуждены за жестокое обращение с заключенными или их убийство. Четверо остальных осуждены не были, хотя их вина в совершении этих преступлений не подлежала сомнению. Виновные либо сбежали, либо оказались душевнобольными. Из осужденных 43 человек девять были отпущены до начала нашего исследования или до получения нами обзорной картины всего материала. Таким образом, из 47 охранников в данной группе 34 находились в тюрьме, а 13 (4+9) на свободе. Мы сделали попытку связаться с 40 охранниками из 47. Из 34 охранников, находящихся в тюрьме, 30 согласились сотрудничать с нами, а четверо отказались. В отношении 13 охранников, находящихся на свободе, было предпринято следующее. С душевнобольными пытался беседовать психолог, но безрезультатно. Социолог сделал попытку поговорить с умственно отсталым охранником, но также безрезультатно. Третий в этой группе был болен туберкулезом и лечился в Швеции, четвертый сбежал. С пятым было проведено интервью вне стен тюрьмы, однако с большими трудностями (при последующей обработке этот материал по принципиальным соображениям не вошел в исследование), а шесть человек наотрез отказались с нами разговаривать. Оставшиеся были признаны виновными в «нетяжких преступлениях». Исходя из нашего предыдущего опыта, мы решили не включать их в нашу работу. Мы могли бы конечно постараться взять интервью у некоторых из них. Однако для этого пришлось бы ехать в Тромсё (а это далеко от Осло), к тому же, мы не были уверены, что эти люди захотят с нами разговаривать.
Таким образом, что касается сведений, полученных из документов, то мы будем использовать группу из 47 для отчетов о характерных чертах экстремальной группы. В остальном мы будем использовать сведения, полученные от 30 охранников. Там, где необходимо приводить индивидуальные примеры, мы представляем охранников из данной группы, обозначая их буквой «А» с номером от 1 до 30, например А 27.
«Контрастная группа»
Отобрав охранников родом из определенных губерний и дополнив наши сведения фактами, полученными от других охранников, мы получили группу в 50 человек, удовлетворявших требованиям, предъявляемым к членам контрастной группы. Нам удалось узнать адреса 33 из них и взять интервью у 30. Трое отказались.
Что касается сведений, взятых из письменных источников, то при описании характерных черт членов контрастной группы мы будем использовать данные о 50 охранниках. В остальном мы будем использовать материал из 30 интервью. При представлении индивидуальных случаев, мы будем обозначать охранников из данной группы буквой «В» с последующим номером – от 1 до 30.
В Приложении III приводится более подробная оценка репрезентативности нашей выборки. Вывод гласит, что наша выборка, хотя и с большим трудом, но выдерживает критику. Мы полагаем, что на основе исследованного нами материала можем сделать некоторые выводы о группе охранников в целом. Мы уверены в том, что выборка «мучители и/или убийцы» во многих аспектах репрезентативна для тех, кто оказался виновным в жестоком обращении с пленными или их убийстве в сербских лагерях. Мы полагаем – но с несколько меньшей уверенностью – что выборка репрезентативна для тех, кто не оказался виновным в таком поведении в аналогичной крайней ситуации.
Резюме обсуждения выборки
Группа мучителей и убийц насчитывает в целом 47 человек, и 30 из них были проинтервьюированы. Контрастная группа насчитывает 50 человек, из которых также 30 были проинтервьюированы. При общей оценке материала мы обсуждали вероятность того, что те, кто не попал в исследование, были умнее, незаметнее и не так ярко себя проявили. Что же касается мучителей и/или убийц, то мы полагаем, что в эту группу попало большинство тех, кто этого заслуживал. Во всяком случае, нам удалось охватить самые тяжкие преступления. Тот факт, что из группы выпало 17 человек, которых нам не удалось проинтервьюировать, лишь способствует проявлению характерных черт данной группы. Мы не обнаружили связи между отказом сотрудничать с нами и тяжестью преступления. Что касается контрастной группы, то мы полагаем, что нам удалось охватить в нашем исследовании большую часть охранников родом из губерний Оппланд и Хедмарк; насчет охранников из Осло у нас нет такой уверенности. Мы не имеем никаких гипотез насчет того, что охранники, которые не были осуждены, соответствующим образом отличаются от тех, кто был осужден. То же самое можно сказать в отношении того факта, что мы смогли охватить лишь 30 человек из известных нам 50 имен. Наш отбор охранников только из определенных губерний стал, однако, причиной еще одного слабого места в исследовании. Это становится особенно ясно, когда мы смотрим на членство в норвежской нацистской партии «Национальное единение» по губерниям. Однако, мы полагаем, что этот фактор не имеет решающего значения.
