3. Лагеря составляли важную часть экономической основы эсэсовского государства.
Расходы на одного заключенного были незначительны, а использование рабочей силы практически неограничено. Так, важная в военном отношении работа стоила немного.
4 октября 1943 г. Гиммлер, говоря в Познани о русских военнопленных, захваченных в первые дни войны, сказал следующее:
«В то время мы не ценили массы людей так, как мы ценим их сейчас, – как сырье, как рабочую силу. То, о чем в конечном счете с точки зрения будущих поколений нам будет нечего жалеть, в настоящее время должно вызывать сожаление, что пленные умирали от истощения и голода, и из-за этого происходила потеря рабочей силы»
[9].
4. Лагеря служили центрами обучения для молодых эсэсовцев.
«Начиная с 1934 года, СС несли ответственность за охрану концентрационных лагерей и управление ими. Представленные доказательства не оставляют сомнения в том, что постоянное зверское обращение с заключенными концентрационных лагерей являлось результатом общей политики, проводимой СС и состоявшей в том, что заключенные лагерей рассматривались как представители низших рас, на которых следовало смотреть с презрением. Имеются доказательства того, что в тех случаях, когда это позволял наличный состав членов СС, Гиммлер стремился к тому, чтобы состав охраны батальонов постоянно сменялся с тем, чтобы все члены СС прошли инструктаж по поводу тех методов, которые необходимо применять по отношению к представителям низших рас»
[10].
«В серии речей, произнесенных в 1943 году, Гиммлер выражает свою гордость по поводу способности СС проводить эти преступные мероприятия. Он побуждал своих подчиненных быть «грубыми и безжалостными»; говоря о расстреле «тысяч видных поляков», он благодарил членов организации за оказанное ими содействие и за отсутствие с их стороны слабости при виде сотен и тысяч трупов их жертв. Он превозносил безжалостность при истреблении еврейской расы, истреблении, которое было названо им впоследствии процессом «санобработки». Из этих речей явствует, что общие настроения, преобладающие внутри СС, соответствовали тем преступным деяниям, которые совершались этой организацией»
[11].
5. Лагеря поставляли также человеческий материал для медицинских экспериментов.
Отличие от тюрем
Существуют четыре основных отличия концентрационных лагерей от тюрем в том значении этого слова, какое мы употребляем в Норвегии, когда говорим, к примеру, об окружной тюрьме.
1) Большинство заключенных отправлялись в концентрационные лагеря без судебной процедуры или приговора. В лагерях они были полностью лишены всяких прав и отданы во власть лагерного руководства, охранников или нелагерных властей. Жестокое обращение – без причины или за малейшую провинность – было в порядке вещей. То же самое относилось к ликвидации больных заключенных, в которых не было надобности или для которых не было места, а также к использованию заключенных для экспериментов.
Так, в правилах об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях, говорилось следующее:
«Неподчинение, активное или пассивное сопротивление должны быть сломлены немедленно силой оружия (штыки, приклады и огнестрельное оружие)… Каждый, кто при проведении этого приказа не прибегнет к своему оружию или сделает это недостаточно энергично, подлежит наказанию… В военнопленных, пытавшихся бежать, следует стрелять без предварительного оклика. Никогда не следует делать предупреждающего выстрела. Использование оружия против советских военнопленных является, как правило, законным»
[12].
17 июля 1941 г. гестапо издало приказ, предусматривавший убийство всех советских военнопленных, которые были или могли быть опасны для национал-социализма.
Приказ гласил:
«Задачей командиров Зипо и СД, находящихся в шталагах
[13], является политическая проверка всех заключенных лагеря, устранение и дальнейшая «обработка»: а) всех политически преступных или по каким-либо другим причинам нежелательных элементов, находящихся среди них; б) всех лиц, которые могут быть использованы для восстановления оккупированных территорий… Далее, эти командиры должны с самого начала приложить усилия для выявления среди заключенных тех элементов, которые кажутся надежными, независимо от того, являются ли они коммунистами или нет, для того чтобы использовать их в целях разведки внутри самого лагеря или, если это окажется целесообразным, позднее также на оккупированных территориях. Путем использования таких информаторов и путем использования всех других существующих возможностей должно продолжаться шаг за шагом обнаружение всех элементов среди заключенных, которые должны быть уничтожены…
[14]»
В лагерях царило полное бесправие по сравнению с общей ситуацией в Норвегии в мирное время.
2) Узников помещали в концентрационные лагеря на неопределенное время и они находились в полном неведении относительно своей будущей судьбы.
3) Кроме вышеупомянутого жестокого обращения, узники испытывали чрезвычайные физические и психические страдания, и смертность среди них была очень высокой. Из-за большой продолжительности рабочего дня и перекличек оставалось часто не более шести часов на сон в переполненных бараках.
«Гигиеническое состояние было ужасным повсюду», – говорится в датском исследовании истощения и его последствий. – «Речь идет о состоянии туалетов, уборке помещений, как общих, так и индивидуальных… Пища часто была испорченной или загрязненной… В основном лагерная еда состояла из супа из корнеплодов и бутерброда из грубого ржаного хлеба с примесью соломы с маленьким кусочком маргарина и колбасы. Пища содержала в среднем около 1000 калорий и 30 г протеина (из них только 2 г животного протеина). В санчасти не было даже самого необходимого для оказания медицинской помощи – ни лекарств, ни инструментов, ни перевязочных материалов, ни коек, ни персонала. К этому следует добавить абсурдную точку зрения руководства СС на болезнь как саботаж против труда в концлагере» (17
[15], с. 1218).
Организация лагерей носила особый характер. Сформулированные выше «цели концентрационных лагерей» оказывали воздействие, как на заключенных, так и на охранников.
