А 26 отвечает на вопрос об условиях, в которых он находился:
«Условия были разные. Мы жили почти так же плохо, как сербы. Разумеется, еда была несколько лучше, но бараки были совсем не для зимы. Мы приехали в лагерь Усен в июле, но почти все время лили дожди. Было сыро и грязно, одежда была плохая. Сначала мы приехали в Нарвик и строили там бараки. Из всех, кто работал на немцев, никто так не вкалывал, как мы. Еды почти не было, а работа жутко тяжелая. Потом работали 14 дней в лагере Бьёрнефьелль – переносили различные стройматериалы. Еда была лучше, но от работы мы так уставали, что вечером валились с ног. Затем нам внезапно приказали двигаться дальше – дали четыре минуты на сборы, и мы конечно половину вещей забыли. Плыли из Нарвика до поселка Эльсфьорд на открытой рыбачьей шхуне под проливным дождем. По прибытии на место топали целую милю пешком ночью
[33], а затем сразу на службу. Жили в холодных бараках с маленькой печуркой, денег почти не получали, хотя работали мы исправно».
А 28 говорит следующее:
«Зимой в Финнмарке было жутко холодно. Как-то ночью температура опустилась до 52 градусов мороза. Заключенные почти все время сидели в бараках. Стояла тьма. Было очень тяжело».
Один охранник из первой партии, которого многие свидетели характеризовали как человека очень доброго и мягкосердечного, в своих свидетельских показаниях дает общее описание атмосферы в лагере:
«Охранникам было строго запрещено садиться во время службы. Несмотря на запрет, я как-то сел, поджидая заключенных, которые шли по дороге. Не успел я и глазом моргнуть, как на меня из лесу выскочил немец – начальник охраны. Он разразился страшнейшими ругательствами и ударил меня по лицу наотмашь. По окончании вахты всех норвежцев построили, меня поставили в стороне и заставили стоять навытяжку, пока немец – комендант лагеря ругался и всячески поносил меня и мое поведение.
Однажды немцы казнили 38 сербских заключенных за то, что двое сербов во время дорожных работ убили одного немца и сбежали. Сербов заставили самих копать себе большую братскую могилу под охраной норвежцев. Под громкие стенания и крики заключенных немцы расстреляли 38 человек, по пять за раз. Всех остальных сербов заставили смотреть на казнь, а немцы наугад отбирали тех, кого собирались расстрелять. Отбором занимался сам комендант лагеря. Немцы построили их, связали цепью и застрелили. Затем остальных сербов заставили тащить своих товарищей к братской могиле. Во время этой экзекуции всем норвежцам дали команду в ружье и поставили на вахте. Насколько я могу судить, большинство норвежцев были в шоке от происходящего, а я несколько дней в себя не мог прийти и жаждал только как можно скорее сбежать оттуда. Как я уже показывал ранее, мне удалось досрочно освободиться от этой работы. Все это был сущий ад, который мне хочется забыть… Когда я уволился с этой караульной службы в лагере Корген, меня, как и других норвежцев, заставили подписать заявление, что я никому ничего не расскажу, что я там видел и слышал…»
В общем и целом атмосфера в лагерях была тяжелая. В некоторых лагерях большую роль играли алкоголь и возбуждающие средства. Мы не знаем точно, насколько это было распространено, поскольку эти факты скрывались. Нет, однако, сомнения в том, что общая атмосфера в лагерях была тяжелой. Немцы все время давили на охранников, материальные условия были плохими, в особенности для первой партии.
Отношения между группами
С самого начала мы обращали внимание на возможные образования групп в лагерях. Мы хотели проверить гипотезу о том, что самые жестокие охранники держались вместе и составляли одну группу и что их поведение частично можно объяснить желанием соответствовать группе, и что добрые охранники точно также составляли другую группу, и их хорошее поведение частично объясняется желанием соответствовать группе. Мы также хотели проверить гипотезу о том, что существовали противоречия между самими жестокими и добрыми охранниками. Мы хотели также раскрыть некоторые другие типы групповых отношений, в особенности, вопрос о позитивной идентификации с немцами, с одной стороны, и гуманных охранниках, с другой.
Однако нам пришлось оставить эти попытки в связи с трудностями, возникшими в ходе данного исследования. Единственное, что удалось выяснить, это вопрос о взаимоотношениях между норвежцами во всех контрольных группах, а также об отношениях между норвежцами и немцами. Всем членам экстремальной группы был задан вопрос о взаимоотношениях между норвежцами и немцами. Чтобы выяснить взаимоотношения между норвежцами, мы задавали следующий вопрос: «С кем вы проводили свободное время и почему?» Сходный вопрос мы задавали и членам контрастной группы.
Нам совершенно ясно, что ответы на эти вопросы не могут ни подтвердить, ни опровергнуть наши основные гипотезы. Принимая во внимание невозможность использования социометрических методов из-за трудностей при взятии интервью, мы все же полагаем, что наши немногочисленные выводы могут представлять некоторый интерес – во всяком случае, для описания атмосферы в лагерях.
Отношения между норвежцами:
Бросается в глаза сходство оценки отношений членами экстремальной и членами контрастной групп первой партии. По мнению контрастной группы отношения между норвежцами во второй партии были лучше.
Что касается причин плохих отношений, то они таковы:
Взаимоотношения между немцами и норвежцами:
Существовало распространенное мнение о том, что эти отношения были плохими. Это мнение подтверждается данными из следующей таблицы.
Рассмотрев подробнее указанные причины плохих отношений, мы можем составить следующую таблицу.
